— Какой я стал… — выговорил он, и, отдохнув, добавил: — Помню себя мальчишкой. Остальное как сон.

— Ты был крепким, — кивнул Аги. — А теперь тощий, как стручок без горошин.

— Ну ничего! — улыбнулась Лина. — Откормим!

Кириан покачал головой.

— Оптимистка. Ему чтобы поправиться, нужно есть каждый час по кастрюле каши.

Они рассмеялись. Я только улыбнулась. С некоторых пор мне нравилось наблюдать и слушать.

— Словно… проснулся… — сказал парень. — Ты меня разбудила, Лина.

Девушка махнула рукой. Юрайн нисколько не смущал её в отличие от Кириана.

— Ой, ладно! Благодари брата. Это он за тобой ухаживал.

Разговор перешел на Аги и его жизнь, коснулся работы. Я очнулась от спячки только когда в голосах зазвучало раздражение.

— Ты выбрал дурацкий способ заработка! — сказала Лина.

— Вам легко говорить, — отозвался Аги. — Бродите, где хотите, не привязанные к месту и людям. Молодые, беспечные, веселые! Шатаетесь по барам, отлично проводите время. Ни обязательств, ни сожалений.

— Легко говорить? — усмехнулась я, и все посмотрели на меня. — Легко? У Лины погибли родители, когда она была подростком. Родная тетя вышвырнула её к чертям, избавилась тотчас, как представился шанс. Хорошо ещё, что она в Промежуток попала, но что одиночества отведала сполна — это точно. Так и веселится с тех пор. Я не помню ничего из прошлого, пуста, словно сдутый шарик, и постепенно забываю, что есть чувства. Веселые? Довольные? Ты ничего не понимаешь в нас, Аги. Возможно, я когда-то знала, что такое радость. Сейчас бреду во тьме, как слепая. Ничего не вижу, даже нащупать не могу. У меня есть только они — Лина и Кириан. Единственные друзья. Но даже их дружба не помогает обрести себя прежнюю.

Аги слегка покраснел.

— Прости. Я сказал, не подумав…

Он протянул руку коснуться меня, но я отскочила как ошпаренная.

— Не надо! Оставь.

И быстро ушла на улицу, под покров ночи.

Через минуту следом вышел Кириан. Он ничего не сказал, только посмотрел на меня. Мы долго молчали.

— Я сочиню о тебе песню, — наконец усмехнулся он. — Она будет называться «Потерянная во времени».

Я хмыкнула в ответ.

— Мне хочется орать во все горло, Кир. Звать его.

— Любимого?

— Да. Но как бы громко я ни кричала, он не услышит. Только часы тикают — иных звуков не слышу. Даже сердце как будто остановилось.

— Оно стучит. Также как мое. Но я тоже хочу кричать. Правда, не от отчаяния. Ты понимаешь, что дала мне?

— Ты о чем?

— Потеряв собственную память, ты помогла мне обрести мою, новую. Наверняка и Лине тоже. Ты питаешь светом. Всех, кого встречаешь. Не Промежуток засосал меня, нет. Дело в тебе, Фрэйа. Теперь я свободен и ничего не боюсь. Сквозь годы ты пронесешь свой дар. Ты думаешь, у тебя его нет, но ошибаешься. Он есть. Великий дар света. Конечно, помимо способности всё крушить неведомым способом… А чувства вернутся, — и он ласково улыбнулся.

— Спасибо, Кириан. За то, что ты есть.

— Пожалуйста мне, — рассмеялся он. — И спасибо тебе, что ценишь меня такого. И за Лину. Ты ведь все понимаешь. Но, Фрэйа, я не могу её полюбить.

— Почему?

— Она юная и милая, и заслуживает хорошего человека. Он будет любить её с первого мгновения. Я же хочу иного. Я цевранец до мозга костей, тут даже Промежуток не в силах помочь.

— Тогда спасибо снова.

— За что на сей раз?

— За честность по отношению ко мне и к ней. Ты все-таки любишь нас, но иначе, чем остальных.

— Верно. И остальных много. Уверен, ты и об этом знаешь.

— Догадываюсь. Но меня ты даже не пытаешься соблазнить, — рассмеялась я.

— А ничего не выйдет, ты предана одной любви. И это ещё одно, что меня в тебе поражает. Ты ждешь его очень долго. Я бы не выдержал.

— Думаю, смог бы. Если бы захотел.

— Наверное. Но иногда слишком хорошо знаешь свою судьбу.

Он протянул руку, и я пожала её. Кириан улыбнулся.

— Не претендую на большее. Наверняка твой мужчина — опасный противник и мокрого места от меня не оставит.

Я хмыкнула.

— Не знаю ничего наверняка. Кроме того, что люблю его.

К нам вышла Лина, а следом Аги.

— Прости, — повторил он.

— Ничего. Ты в чем-то прав.

— Не прав он! — сразу возмутилась Лина. — Фрэйа вообще не умеет развлекаться. Я — скучная и робкая особа, предпочитающая тихие вечера на берегу океана вместо буйных вечеринок.

— Но ко мне вы пришли, — напомнил Кириан.

Лина пожала плечами.

— Мне было интересно. Думала почувствовать что-то новое.

— Ну и как? — лукаво спросил парень. — Почувствовала?

Девушка слегка покраснела.

— Угу.

— Слушайте, я действительно повел себя как свинья, — сказал Аги. — Вы не только спасли Юрашку, но и подарили нам новую жизнь. Вот уж не думал, что получу взамен серого города и убогой каморки ослепительный океанский берег и целый дом! Спасибо, девчат. И тебе, Кириан — за то, что спровоцировал на драку.

— Обращайся, повторим, — улыбнулся парень.

— Ты где так драться научился?

— На Цевре без этого никак.

— Хм… — отозвался Аги. — Сколько тебе лет, Кириан?

— Двадцать шесть.

— А мне тридцать четыре, и я чувствую себя полным ничтожеством. Думал, что умею кулаками махать, но тут появился ты со своими приемчиками…

— Оно называется таири — боевое искусство островных цевранцев. Ему уже больше трех тысяч лет.

— Наверное, сложное, — сказала Лина.

— Как и всё, что относится к серьезному бою, — улыбнулся Кириан. — В обычных драках проще. Вот с тобой я, например, просто дрался. — И он подмигнул Аги.

— То есть я получил не по полной, и ты обошёлся без этого своего таири? — добродушно проворчал мужчина. — Юрайн заинтересуется. Он мальчишкой мечтал учиться чему-то подобному.

— Я научу его, если хочешь, — кивнул парень.

Мы какое-то время смотрели на океан.

— Красиво, — сказала Лина. — Так много красоты в реальностях. Ты права, Фрэйа. Нужно задерживаться, чтобы не ускользнули важные, волшебные мгновения.

— Я так не говорила, — улыбнулась я. — Это твои мысли. И мысли, кстати, замечательные. Я задерживалась с чисто практической целью, чтобы быть готовой к неожиданностям.

— Уж к ним ты, я уверен, всегда готова, — сказал Кириан. — Ты, Фрэйа, самый спокойный человек, какого я когда-либо встречал.

— Прежде я не была такой. Умела выходить из себя, сходить с ума и злиться. Все чувства важны, каждое по-своему. Я нарушила баланс, Кириан. Вряд ли это хорошо.

— Не очень, да. Но, тем не менее, твое спокойствие мне симпатично. Приятно побыть с человеком, который уверен в себе.

Я улыбнулась.

— И снова косяк: раньше я не была такой, и мне нравилось чувствовать определенную слабость. Зная страх, знаешь цель. Неуверенность помогает развиваться, стремиться к большему. Спокойная решимость — это замечательно, но когда она уравновешена страстью, жизнерадостностью и бодрой энергией счастливого человека. Я же — угасающая звезда. Лучше не оставайся в моем безразличном свете, радостная цветущая планета, тебя ждет только холод.

— Солнце, — сказал Аги. — Не знаю, о каком холоде идет речь, Фрэйа. Ты скорее теплая.

Они рассмеялись, а я пожала плечами. Кажется, раньше меня бы смутили эти слова, тем более от мужчины. Теперь даже смущение погибало под завалом времени.

Мы решили оставить братьев в доме на побережье. Юрайну предстояло восстановиться после болезни, Аги, конечно, не бросил бы его.

Ну а мы с ребятами, пообещав держаться на связи, снова шагнули в Промежуток, чтобы отправиться дальше, в иные реальности за новыми ощущениями.

Миры умеют преподносить сюрпризы, и хорошо, что я всё ещё умела восхищаться. Из Промежутка мы попали в прекрасную осень, на поля, залитые светом привычного солнца. Я уже заметила, что оно почти одно и то же во всех мирах. А вот Луны были разными, порой их было даже две.

Мне не хотелось возвращаться в город, и ребята, кажется, не возражали задержаться на природе на пару дней. Высокие деревья с черными стволами роняли красные листья, похожие на звезды, в густоту пушистых кустов, цветущих фиолетовыми бутонами, а трава была седой. Такие поразительные краски, такие неповторимые запахи! Я бы не променяла эти рощи на города с их цветными огнями и шумными толпами.