Маша продолжала заниматься своими делами в адвокатской конторе, и была свободна и счастлива, как никогда. Правда для полного счастья ей не хватало Каи, которая спокойно пребывала в коме без видимых изменений. Но тут тоже были сюрпризы. Оказывается, Игорь решился на очень серьезный поступок, и предложил Маше выйти за него замуж. Никон чуть в обморок не упал от такого известия, как и Хранитель и весь большой совет. Маша думала недолго и согласилась, из-за чего Никон выпал в осадок. Оказывается, они стали встречаться после Фестиваля.

Никон после всего произошедшего он стал больше времени уделять политике и всему остальному. Ведь он был теперь не принужденным правителем и в любом случае мог уйти. Но он стал стараться, что бы жизнь стала намного лучше, ведь он старался для своей дочери, и для Каи, на которой он был преисполнен желания жениться, как только она выйдет из комы.

Марина продолжила учиться в Академии Каи, где по совместительству заменяющего и был Данте. Вот тут разгорелся нешуточная битва между Данте и Даниэлем. Даниэль стал хорошим консультантам по гонкам и одним из лучших пилотов. Данте тоже был не последним по своей значимости. А Марина не знала, кого из них выбрать. Но все же со временем она выбрала Даниэля, объясняя это тем, что с его семьёй она знакома, его сестра стала подругой. Даниэль всегда был рядом, близкий и родной человек. А вот Данте был для неё далек. Чувствами она больше пылала к дракону. Но все же лучше свой человек, чем дракон.

Хранитель часто навещал Каю, даже чаще, чем сам Никон. И был очень расстроен тем, что она не приходила в себя. Все его как могли, так и подбадривали. Олимпия сначала выводила его из себя. Слишком уж он ей спокойным казался. Потом успокоилась, и Никон видел их часто в палате вместе.

Никон шел в свой кабинет, задумавшись о политике, когда столкнулся с кем-то в коридоре. Он даже не заметил, кто это был, лишь извинился на автомате, и пошел дальше.

— Тебе не кажется, что ты слишком много времени работаешь? — спросил до боли знакомый мягкий женский голос.

Он резко обернулся и увидел Каю. Она была в шикарном голубом платье, которое подчеркивало её голубые глаза. Причем оба глаза были голубого цвета.

— Что с твоими глазами? — хрипло спросил он.

На большее его сил не хватило.

— Я нашла общий язык с магией по некоторым аспектам, — пожала плечами Кая. — Поэтому она меня так долго не хотела отпускать из комы. Но когда мы будем наедине они обратно вернуться в разноцветный вариант.

Никон, не помня себя от радости, бросился и обнял её, а за тем страстно поцеловал.

— Я по тебе скучала, — сказала Кая. — Но очень радовалась, когда ты меня навещал. Я все чувствовала. Даже твои поцелуи.

— Я по тебе тоже очень соскучилась, — сказал он и ещё раз поцеловал. — Кстати, раз уж тебе удалось снять мое проклятие, то я просто обязан на тебе жениться.

— Не прямо сейчас, — ответила она. — Я хочу настоящую свадьбу. И быть в белом платье.

Никон только улыбнулся, но спорить не стал.

— Раз уж ты жива и здорова, то я бы хотел с тобой переговорить. Надеюсь, у тебя нет ни чего против и ни каких секретов от меня больше? — спросил Никон.

— Нет, — ответила она. — Ели хочешь, я тебе все расскажу.

— Я очень этого хочу, — кивнул Никон.

— Тогда пошли, найдем более удобное место, — предложила она.

Никон согласился. Они телепортировались в его спальню. Кая легла на кровать. Никон присоединился. Кая прижалась к нему и сказала:

— Начну с того, что тебя больше всего интересно. С самого начала, а именно, с ночи моего побега.

Никон не стал спорить. Ему нужно было все узнать.

— Ты же знаешь, какая я чувствительная. Поэтому я очень сильно переживала измену, как я считала. Я позвонила тебе и нашла в тебе все то утешение, что ни получало, ни когда. В ту ночь я и поклялась себе, что любой ценой сниму с тебя это проклятие, — начала Кая.

Никон прекрасно знал все её чувства. И он так же знал, что если она что-то задумала, то уже не отступиться.

— И что же ты сделала? — спросил Никон.

— В тот же вечер я взяла все деньги, паспорт и поехала в космопорт. Там я села на первый рейс до Янтариона улетела отсюда, — Кая улыбнулась. — Представь мою ситуацию: я одна в чужой галактике, без вещей, без гражданства, ещё к тому же беременная, — говорила она довольно спокойно.

— Сказала бы мне, я бы тебе помог, — заметил Никон.

— Что было, то было, — отмахнулась Кая. — Если бы я тебе сказала, я бы много не смогла сделать. Все же ты имеешь на меня определенное влияние. И ты даже мог бы уговорить меня забыть об этой идее. Поэтому я к тебе и не обращалась. А магия всегда была ко мне благосклонна. И как я не так давно выяснила, я являюсь с рождения уже на половину в трансе. Оттуда и цвет глаз. Ты не замечал, что у Олимпии глаза красные?

— Замечал. С таким же отливом, как и у тебя, — согласился он.

— Так вот, это из-за того, что Олимпия родилась из магии. Объясню чуть позже, — пообещала Кая, глядя на вопросительный взгляд Никона. — Итак, оказавшись совсем одна, мне вдруг попадается билет на транспорт явно магического происхождения. Я колебаться не стала, взяла его, села на автобус и поехала. Меня довезли до места раскопок. Этими раскопками занималась секта, существующая уже не одну тысячу лет. Секта Иноксиона Артеди. Её организовали специально, что бы растить магов, способных к трансу. В этой секте был специальный подбор учеников, поэтому там большее количество магов в трансе, чем во всех галактиках вместе взятых. Тогда там искали робота, с которым тебя познакомил Лиатриэль — Тивера. Ещё кучу артефактов и всякого барахла, которое тот оставил там. Я как раз туда прибыла и только познакомилась с главой этой секты, который там был по счастливой случайности, как слышу крики. Люди бегут оттуда. Выходит Тивер, весь в земле траве и паутине и ходит народ пугает. Причем он защищен даже от транса. Его не пробивает ни одно заклинание. Даже Станислав Дмитриевич — глава этой секты — бежал оттуда со всех ног. Я же осталась стоять. Тивер же, немного погонял людей со всей площадке подошел ко мне. Не будь дураком начал устанавливать контакт.

— И ты его не испугалась? — удивился Никон, садясь на скамейку и сажая Каю себе на колени.

— Я сбежала с одной галактики в другую беременная, надеясь почти на невозможное, попадаю волей случая на эту площадку и после этого надо бежать неизвестно куда? Нет, это меня не испугало. Я все ещё отходила от такого шока, так что начала с ним болтать. Потом, поняв его, отмыла. Он в земле не такой страшный, как в чистом виде, прошу заметить, — уточнила она и продолжила. — Давай его расспрашивать про твое проклятие. Он мне неохотно отвечал, а когда спросил и узнал, что я ищу и что я беременная, сразу сказал, что меня одну не оставит. К тому времени, как он мне это пообещал, прибежали все остальные маги посмотреть, что происходит. Тивер согласился идти к ним с условием, что я тоже буду с ним. Они согласились. Так я и провела месяца три. Занималась вместе с магами моего возраста. По теории мне, конечно, не было равных, а вот практика мне нужна была катастрофически. И вот как-то через некоторое время вызывает меня Станислав Дмитриевич и говорит, что я в чем-то провинилась. Я все отрицала. Он решил мне прочитать мораль. Я его, конечно, слушала, но сама витала в облаках. Тивер подсказал мне пару планет, где спрятаны дневники Иноксиона. Он сказал, что в них есть ответ на интересующий меня вопрос. Вот я и стояла, смотрела в окно и мечтала о тебе, о том, как мы будем вместе, когда мне в это время читали лекцию о трансе. И когда он произнес заклинание, и сказал, что бы я повторила и запомнила. Я повторила и больше ни чего не помнила.

— Что же произошло? — Никон улыбнулся.

— Мной овладел транс. Заметь, овладел, причем насильно. А когда я очнулась, то поняла, что лежала в коме.

— Это первый раз? — уточнил Никон.

— Да, это первый. Потом я обнаружила Олимпию, которая была такой, какой ты ещё видишь и знаешь. Все то же: возраст, голос, речь. Но она ни чего не умела. Не есть, не пить, не говорить. Сказали, что ей на чисто отшибло память. А вот где я так и не узнал. Я спросила, а где мой ребенок. Но мне сказали, что она умерла.