— Я, Кая Вайсотер, официально заявляю, что против данного брака.
Никон и Маша, а так же все присутствующие удивленно уставились на Каю.
— Я так и знала, что ты это скажешь, — довольно улыбнулась Маша. — Ты меня из любой, самой безвыходной ситуации можешь вытащить.
— Объясните, пожалуйста, суть вашего протеста, — сказал Маг Транса, бесстрастным голосом, даже не обратив внимание на фразу Маши.
— Отцом моей дочери является Властитель Отеран.
Сердце Никона пропустило пару ударов. Его дочь? Никон уставился непонимающе на Каю, потом на Олимпию. Да, некоторые черты, схожие с ним, Никон находил, но не более того.
— Вы понимаете, что это невозможно из-за проклятия? — поинтересовался Маг в наступившей, почти осязаемой, тишине.
— Я прекрасно осознаю, о чем я говорю, — сказала Кая и сняла очки.
Никон так и замер, глядя в её разного цвета глаза такие родные, и такие любимые. В этот момент он был готов поверить во что угодно. Кусочки мозаики встали на свои места. Кая сбежала из дома, не попав в аварию. Сбежала, потому что была беременна. Родители бы не дали ей родить ребенка, да и со стороны Никона она посчитала, что помощи не будет. Она прекрасно понимала, что Никон не поверит, что это его ребенок, особенно девочка. Ведь проклятие не дает родиться ребенку раньше, чем пройдет определенный отрезок времени. Но что-то произошло не так. Ребенок все же был зачат. Поэтому она решила бросить все ради ребенка. Что произошло после того, как Кая родила, Никон не знал. Через пару лет Кая попала смертельно раненная к медитанцам и выжила. Её решил обучать сам Хранитель, потому что она показалась ему особенной. И с тех пор и пошла карьера Каи. А ребенка она нашла уже спустя почти сорок пять лет. Все сходиться!
— Это не возможно, — заявил Маг Транса. — Пожалуйста, сядьте на место.
— Это возможно, — опроверг его Никон. — Я признаю, что Олимпия моя дочь.
— При всем моем уважении, она не может быть вашей дочерью из-за проклятия, — сказал Маг. — Если ни у кого нет больше подобных абсурдных заявлений, я продолжу церемонию.
Кая же, словно не слышала слов Мага. Она прошла за алтарь и встала рядом с Магом.
— Вы не разрешите мне взглянуть, — ласково попросила она.
— Будьте добры, сядьте на место, — сказал Маг Кае. — Иначе я буду вынужден применить силу.
Больше он ни чего не успел сказать. Кая сделала жест, и Мага Транса, одного из могущественных магов десяти галактик откинуло в сторону как котенка.
— Я его вежливо попросила, — вздохнула Кая.
Никон был в шоке от подобного действия. У него в голове ни как не укладывалось, что та девушка, которая всегда боялась магии, обладает такой силой. Одно дело слышать и совсем другое увидеть своими глазами. Никон даже представить не мог, где она такому научилась. А Кая тем временем листала древний бумажный фолиант, который лежал здесь уже десять тысяч лет и даже не потерял своего цвета.
Никон прикинул в уме все её действия, и задрожал от осознания того, что она собирается сделать.
— Кая, надеюсь, ты не делаешь то, что я думаю, — аккуратно спросил он.
— Судя по тому, как звучит твой голос, ты догадался о моих намерениях, — улыбнулась она странной улыбкой, от которой сердце Никона сжалось в предчувствие беды.
— Что она хочет? — встревожилась Маша.
— Снять мое проклятие, — хрипло ответил Никон.
— Правда, — согласилась Кая. — И я его сниму.
— Ты не посмеешь! — пронзил тишину зала голос, полный отчаяния.
Никон и Маша обернулись. Олимпия стояла бледная и смотрела на Каю глазами, полными слез.
— Прости, Олимпия, но я должна.
— Мама, пожалуйста, не надо!
— В чем дело? — обеспокоенно спросил Никон, глядя в красные глаза теперь уже своей дочери.
— Когда она снимет проклятие, магическая отдача просто уничтожит её, — тут же ответила Олимпия.
Никон покрылся испариной от слов дочери. В его голове тут же пролетели все пятьдесят лет, которые он жил без неё. Осознание этого словно ударило Никона, и он кинулся к Кае. Но едва он сделал шаг к выходу из платформы, как энергетическое поле преградило ему дорогу.
— Не делай глупостей, Никон, — сказала Кая так, словно она речь шла совершенно не о её смерти.
— Прекрати! — заорал Никон. — Ты не можешь этого сделать!
— Прости, но все давно решено, — покачала она головой и стала произносить слова на древнем языке.
Энергетический щит окутал Никона, а затем стал расширяться, заставляя Машу отходить и от Никона, и от алтаря, за которым стояла Кая. Игорь Снегов тут же подскочил к Маше и отвел её на безопасное расстояние. Убедившись, что с Машей все в порядке, Никон переключился на Каю. Ему нужно было во что бы то ни стало остановить её.
— Кая, послушай, — начал он, подбирая слова. — Не делай этого. Ты должна жить.
Но Кая продолжала читать заклинание, и совершенно не обращала ни на что внимание. Никон повернулся и посмотрел на Хранителя. Если кто и сможет достучаться до неё, то только он.
— Хранитель, пожалуйста, остановите её!
— Я не могу этого сделать. Это её выбор.
— Но она умрет!
— Она знала, на что шла, — пожал плечами тот.
У Никона все внутри вскипело. Он хотел ринуться на щит и попытаться его преодолеет, но тело перестало его слушать. Оно онемело.
— А вы уверены, Кая Вайсотер, что сможете его снять? — вдруг спросил маг, вставший рядом с Олимпией.
— А ты думаешь мне помешать? — вскинула та бровь и добавила. — Иноксион.
Никона словно пыльным мешком ударили. Иноксион Артеди присутствует на его свадьбе?! Только его для счастья не хватало! Но он может помочь остановить Каю.
— Вы правы. Я не могу позволить вам уничтожить проклятие, которое я наложил с таким трудом, — сказал тот властным, серебряным, чистым голосом.
— Я это предполагала, — кивнула Кая.
— Да, после того, как Тивер рассказал вам обо мне? — поинтересовался тот, потихоньку направляясь к алтарю.
— Нет, — ответила она. — Он как раз мне ничего не говорил. Я вас увидела ещё раньше вместе со своей дочерью. Естественно, я не смогла не поинтересоваться вашей личностью. Сразу бросилось в глаза ваше имя, анаграмма от настоящего.
— И ты мне все это время лгал?! — воскликнула Олимпия.
От её слез и следа не осталось. Голос приобрел металлические нотки.
— Ни в коем случае, дорогая, — тут же пошел на попятную Иноксион. — Я просто хотел тебе сказать четь позже, когда мы познакомимся поближе.
От глаз Никона не укрылось то, что Кая едва улыбнулась, глядя на них.
— Неужели? — продолжила наезд Олимпия. — И то, что ты держишь весь террористически мир девяти галактик тоже хотел позже рассказать?!
— Ну, — протянул Маг Высшего Транса.
Вот это уже было очень интересно. Вот значит, о ком Маша рассказывала. Тогда становиться ясно, как этот маг может контролировать такие большие территории. Ему позволяет Высший Транс. Никон усмехнулся. Самый древний и могущественный Маг Высшего Трасна, гроза девяти галактик, умный и талантливый человек, который может перемещаться за секунду сквозь галактики пытается объясниться с его дочерью!
— Послушай, Олимпия, давай сначала остановим твою маму, а потом уже будем выяснять отношения? — все-таки выкрутился Иноксион.
— Но учти, что ты так просто от меня не отделаешься, — пригрозила Олимпия.
— Хорошо, любимая, — покладисто сказал он, и улыбнулся.
Вдруг его тело быстро стало сверкать. Через две секунды он был уже полностью в трансе. Никон ни когда не видел более быстрого превращения. Все тело мгновенно стало светящимся магической энергией. Странно, но что-то подобное он уже видел когда-то. Очень давно. Но Никон не мог вспомнить, когда именно. А тело Маг тем временем засветился ещё ярче. А за тем произошла вспышка. Никон знал, что она произойдет, и поэтому зажмурился на секунду раньше. Когда он открыл глаза, все были ослеплены, кроме единиц, таких как Хранитель, Кая, Лиатриэль, Олимпия и Дантелион. Перед ними возвышалась копия того самого робота, которого Никон видел тогда в подводном замке. Только этот выглядел ещё более зловеще, могущественней.