Гидеон сделал паузу, чтобы понять, как реагируют на его слова Макс, но его лицо ничего не выражало.

— Я просто… простите меня, — вновь начал он и тут же замолк, понуро опустив голову.

Трибун протянул к нему руку и, ободряюще похлопав по плечу, тихо промолвил:

— Все нормально. С каждым такое могло произойти.

— Не с каждым, — целер поднял голову. Его глаза были полны сожаления, стыда и чувства вины.

— Гидеон, никто не застрахован от ошибок. Каждый их совершает, но не каждый имеет смелость их признать.

Раздался звук открываемой двери, и в тот же момент в холле появился Лу. Он был зол и чем-то не на шутку расстроен. Он медленно оглядел всех присутствующих цепким, внимательным взором, после чего быстрым шагом направился в свои покои. Проходя мимо Макса, он, не останавливаясь, еле слышно буркнул:

— Пошли со мной.

Ангелы одновременно поднялись на ноги.

— А ты чего вскочил? — заметив это, гневно проревел Лу.

— Вы… это мне? — оторопело пролепетал Гидеон.

— Тебе, тебе.

— Я… я думал…

— Не надо думать! — яростно осадил его верховный советник и, повернувшись к Максу, прохрипел. — Совсем распустились!

Трибун осуждающе поднял бровь.

— Ладно, — снизив тон, проворчал Лу и, развернувшись всем телом, указал на массивные резные двери, — нам туда.

Макс подмигнул юному целеру, как старому другу, не как подчиненному, и последовал за верховным советником в его покои.

Когда они вошли внутрь, Лу, кивнув на стул серебристого цвета с широкими подлокотниками, неожиданно учтиво предложил:

— Присаживайся.

— Спасибо, я постою, — решительно отказался Макс.

Тот раздраженно махнул рукой, мол, поступай, как знаешь, и прошел к столу. Провел пальцами по гладкой поверхности отполированного до блеска дерева, и, казалось, был готов начать разговор, но вместо этого истошно проорал:

— Может, ты все-таки присядешь, а?! Это, знаешь ли, действует на нервы!

Трибун, не скрывая своего недовольства, хмуро уставился на него.

— А я вот присяду! — прохрипел верховный советник, обошел вокруг стола и уселся в огромное кресло.

— Ну что, удобно? — иронично осведомился силы. Ему порядком надоело ждать, когда господства наконец-то снизойдет до объяснений. Он намеревался, как можно скорее, разобраться со всей этой историей и вернуться к возлюбленной.

— Я очень любил Ви и готов был ради нее на все, — проигнорировав колкость, мрачно заявил Лу.

На лице Макса отразилось искреннее удивление. Такой новости он точно не ожидал услышать.

— Что, неужели не знал?

— А должен был?

— Да брось ты, — недоверчиво сощурился верховный советник. — Ты еще скажи, что не был в курсе ее дел.

— Ты меня проверяешь, что ли? — догадливо фыркнул трибун. — Был бы в курсе, не стоял бы здесь!

— Ладно-ладно, не кипятись, — хмуро пробурчал господства. — Только ответь мне на один вопрос: ты что-нибудь слышал о том, что Ви метила на мое место?

— Нет, — сухо бросил силы.

— Вот и я – нет, — горько усмехнулся Лу, — даже не подозревал. Желающих занять место верховного советника всегда было немало, но я и подумать не мог, что среди них окажется Ви. Зная о моем отношении к ней, она могла просто попросить, но вместо этого обратилась за поддержкой к лидеру мятежников.

— А откуда она знала, к кому именно надо обращаться?

Верховный советник беспомощно развел руками:

— Я не знаю, как, впрочем, и сам Дункан. Когда она появилась на пороге его убежища, он решил, что пришел конец его революционной деятельности, но ошибся. Вместо того, чтобы незамедлительно его арестовать и предать суду, Ви предложила ему вступить в ряды целеров.

— Зачем?

— Она рассчитывала с его помощью подорвать в господствах доверие к группе и, как следствие, ко мне. Естественно, Дункан, не раздумывая, согласился. Процесс его внедрения прошел гладко, оставалось только одно – терпеливо ждать, когда представится случай нанести удар изнутри. Но время шло, а возможность так и не представлялась. И по мере того, как один за другим гибли его соратники, он начал осознавать, какую чудовищную ошибку совершил, приняв предложение Ви. Так уж сложилось, что он стал причастным к смерти своих людей. С этим нужно было что-то делать. Срочно. Ждать было больше нельзя. В итоге, он принял решение вырезать семью из четырех человек. Однако и тут его постигло разочарование: ты оказался рядом и успел вмешаться.

— Не успел, — произнес трибун таким тоном, словно вина за смерть людей всецело лежала на нем.

— Мальчишку-то ты спас, — возразил господства, вполне понимая его чувства, и, не сводя с него глаз, вполголоса проговорил. — Ты должен был мне сказать, Макс.

— А что бы это изменило? Убитым было уже не помочь. Что, из-за одной паршивой овцы резать все стадо?

Лу не знал, что ответить. Не знал, как бы поступил, оказавшись на его месте.

— Ладно, что было, то было. Теперь уже ничего не изменишь, — вздохнул верховный советник и, устало потерев лоб, спросил. — На чем мы остановились? …А, вспомнил. Как бы там ни было, Дункан надеялся на то, что Ви вызволит его из Чистилища, но она и пальцем не пошевелила. Мольбы Челси так же не возымели на нее никакого действия.

— А Челси как оказалась втянутой во все это?

— Влюбилась в Дункана.

— А Уолтер?

— Челси предположила, что, если поможет Ви стать верховным советником, сможет выторговать у нее свободу для своего возлюбленного. Она решила устроить кровавую бойню в церкви. Она знала, что такое замять никому не удастся, и, следовательно, группу целеров расформируют, а меня снимут с занимаемого поста. Разумеется, виновник гибели людей поплатится жизнью, а значит, для воплощения плана оставалось только одно – найти козла отпущения. Я не знаю, как она смогла уговорить Уолтера, но ей каким-то образом удалось. Хотя за столько времени, сколько провел Дункан в Чистилище к тому моменту, можно было сподвигнуть кого угодно и на что угодно. В общем, все прошло как по маслу, но Ви, вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией и получить желаемое, поступила иначе. По-видимому, она больше не доверяла мятежникам, которые раз за разом переходили черту дозволенного, поэтому решила спрятать все концы в воду. Она, конечно, хотела мое место, но не такой ценой.

— Как совет отнесся к ее поступку?

— Совет одобрил ее действия. В сложившейся ситуации она поступила правильно.

— Вот как? Значит, по-вашему, бросить всех целеров, защищавших ваши жалкие жизни, в хранители, это правильно?!

— После того как стало известно, что убийство людей целерами не было единичным случаем, то да! Мы не знали, есть ли среди вас еще предатели!

— Раз не знали, значит, надо было выяснить! Отчего не стали разбираться?

— Зачем?

— Хотя бы затем, что каждого из нас господства отбирали лично. Неужели ни у кого не возникло вопроса, как в группу попали мятежники? Неужели ты ничего не заподозрил? И как, как, скажи на милость, ты, верховный советник, позволил Ви единолично решать судьбу целеров?

Лу долго молчал, затем пробормотал:

— Я любил ее.

— Ах да, как же я мог забыть! — Макс усмехнулся. — Выяснили, кто ее убил?

— Челси.

— Охранники – тоже ее работа?

— Нет, Дункана. Когда ты возвращал всех из Чистилища, прихватил со всеми и его.

Трибун, осуждая себя, покачал головой.

— Я уже распорядился, чтобы Ллойда освободили из эргастула, — пытаясь как-то приободрить его, проговорил верховный советник.

— Спасибо, — силы бросил на господства признательный взгляд. — Что-нибудь про сегодняшнее нападение известно? Каковы истинные мотивы их внимания к нам?

— Месть. Инициатива исходила от Дункана. Он не мог простить тебе шестьдесят лет заточения в Чистилище.

— Понятно. А с нами что будет? Уже решили?

Лу непонимающе поднял брови.

— Я говорю о нас с Микки.

— Ты, Микки и Гидеон отправитесь в низшую иерархию для несения службы.