– А может быть, ее уже нет… – промолвила Леночка, холодея от ужаса.

– Это исключено, – уверенно возразил Пронин. – В том, что она жива, сомнений нет. В противном случае они бы ее сразу убили. Ваша мама – целый капитал. Она им нужна живая, а не мертвая!

– Да, но где же она, где? – нетерпеливо спросила Леночка. – Где же вы будете ее искать?

– Найдем, я же вам обещал. Найдем, – успокаивающе повторял Пронин. – Но на этот раз вам действительно придется помочь органам государственной безопасности.

– Но я ведь и хотела помочь, – растерянно произнесла Леночка. – Мне и в голову не могло прийти…

– А мы вас и не виним, – перебил ее Пронин. – Этот тип действовал ловко, что называется, со знанием дела. Значит, вы не отказываетесь от помощи нам?

– Конечно! Говорите, я сделаю все, что нужно.

– Все, что нужно, – задумчиво повторил Пронин и спросил: – А если придется рискнуть?

– Ну что ж, я не испугаюсь!

– А если придется рискнуть жизнью?

– Увидите, – взволнованно сказала Леночка, – ни мой отец, ни моя мать не были трусами.

– Хорошо, – ответил Пронин и добавил: – А пока молчите и ждите.

– Это самое трудное. – Леночка вздохнула.

– Без терпения и выдержки нельзя быть ни хорошим врачом, ни хорошим чекистом. Если Королев будет звонить, разговаривайте, точно ничего не знаете, захочет встретиться, встречайтесь, но на людях – в скверах, в кафе. Если пригласит куда-нибудь на квартиру или за город, воздержитесь. Это директива. Придумайте предлог умно, не вызывая подозрений, и откажитесь.

– Вы его арестуете? – спросила Леночка.

Пронин отрицательно покачал головой.

– С этим не надо спешить. Арестовать просто, но это не значит, что он все расскажет…

– Понимаю, – сказала Леночка. – Как у меня тревожно на душе. А что мне сейчас делать? Ведь надо что-то делать!

– Молчать и ждать. Мы вам скажем, когда что-нибудь понадобится. И никому ни слова. Это тоже очень важно. Я думаю, вы это понимаете.

Пронин позвонил секретарю.

– Если Григорий Кузьмич вернулся, пусть зайдет.

Ткачев вошел с пачкой фотографий в руках.

– Что-нибудь выяснили? – спросил Пронин.

– Да, кое-что…

– Ничего-ничего, говорите, – разрешил Пронин. – Ей полезно знать.

Ткачев взял фотографию, лежавшую на столе перед Леночкой.

– Королев, – сказал он и положил снимок перед Прониным. – Беляков, – сказал он затем и положил рядом фотографию этого же человека. – Сразу узнали и шофер, и в Институте неотложной помощи. – Ткачев положил третий снимок. – Кварц тоже узнала, ее дачник. – Положил четвертый. – Прилуцкий. Под этим именем он прописан в гостинице «Останкино».

– Скрылся? – спросил Пронин.

– Нет, благополучно живет, – сказал Ткачев.

– Ну, а на самом деле? – несмело спросила Леночка. – Как же его зовут на самом деле?

Пронин сочувственно поглядел на девушку.

– Как его зовут на самом деле, мы постараемся ответить вам как можно скорей.

Глава 10

Где? Где? Где?

Без терпения и выдержки нельзя достичь победы, говаривал Пронин.

Если бы неискушенные люди знали, что скрывается за этими словами!

Нет работы более нервной, томительной и кропотливой, чем работа в органах разведки. Это только в романах события развиваются эффектно и стремительно. На деле все будничней и сложнее: одни и те же данные приходится помногу раз анализировать, иные отбрасывать, другие трижды проверять, прежде чем появится возможность приступить к решающим действиям.

Пронин и Ткачев не один раз взвешивали накопленные факты и оценивали обстановку. Предстояло решить сложную задачу. Нужно было изобличить шпионов, но прежде всего – прежде всего! – необходимо было найти Ковригину.

Жизнь ставила перед ними вопрос за вопросом, и от их способности найти правильные ответы зависел успех дела. Противники действовали по заранее намеченному и хорошо продуманному плану, которому следовало противопоставить свой план, умнее и тоньше.

Дня три спустя, после того как перед Леночкой раскрылось подлинное лицо Королева, Ткачев засиделся у Пронина.

Кабинет Пронина… Скромная небольшая квадратная комната, старинный письменный стол, несколько стульев и кресел, сейф для документов, на стене карта своей страны и старый диван, обтянутый порыжевшей кожей, на котором Пронин мог иногда вздремнуть после бессонной рабочей ночи, чтобы через три-четыре часа снова сесть за стол с таким видом, точно только что пришел на работу.

Самый скромный кабинет. Но сколько удивительных историй могли бы поведать его стены, свидетели доверительных бесед, оперативных совещаний, страшных признаний и благодарных слез…

– Больше выжидать нельзя, – высказал Пронин заключение, к которому и он, и Ткачев пришли после продолжительного разговора. – Можно считать, что на сегодняшний день противник находится в выигрыше. Операция хорошо им продумана и пока что развивается по его плану. Им нужно открытие Глазунова, и человек, владеющий тайной, у них в руках. Мы обязаны отнять у них этого человека. Война! А искусство воевать заключается в умении навязать противнику свой план, заставить его принять бой там, где ему невыгодно, и мы с вами должны навязать противнику свою волю.

Что известно им о противнике?

Мало. Недостаточно. Во всяком случае, многое неизвестно.

Но у работников государственной безопасности в Советском Союзе по сравнению с их противниками имелось одно преимущество. Деятелям капиталистических разведок нельзя отказать в способностях, ими накоплен большой опыт, и поэтому в борьбе между собой они добиваются иногда успеха. Они даже методологически сильны. Но у них все основано на эмпирическом накоплении фактов, широко осмыслить и обобщить свой опыт в соответствии с законами жизни им не дано.

Поэтому дальнейшее поведение своих противников Пронин определял, исходя не только из фактов, накопленных по данному конкретному делу, но и из множества аналогичных фактов и характерных особенностей, свойственных разведчикам капиталистических государств.

По всем данным, Королев-Прилуцкий, или, вернее, тот, кто так именует себя, появился в Москве в апреле. Судя по заданию, это крупный разведчик.

Подлинного Прилуцкого нашли в Краснодаре. Александр Тихонович Прилуцкий. Он безвыездно живет в этом городе, но года два назад у него похитили бумажник с деньгами и документами, в том числе и паспорт. Это и был тот самый паспорт, который Прилуцкий-Королев предъявил в гостинице «Останкино».

В Москве у него, конечно, имеются сообщники, он не мог действовать один, тем более что после похищения Ковригиной оставался у всех на виду и вел самый невинный образ жизни. Сообщников Королева предстояло установить.

Королев не мог исчезнуть сразу после мнимой смерти Ковригиной. Похитители были убеждены, что ее гибель не вызвала подозрений. Пока Леночка находилась у них под наблюдением, пока она верила, что действует по указанию органов государственной безопасности, она была нужна для похитителей. Уничтожить Леночку они не могли, это вызвало бы подозрения и привлекло внимание к смерти самой Ковригиной. Поэтому Леночку им следовало оберегать.

Можно было, конечно, арестовать Королева. Но что это даст? Пауэрс испугался смерти, а вдруг Королев окажется отчаянней, проглотит ампулу с ядом или уколет себя отравленной булавкой? Будет, наконец, молчать?..

Арест Королева только спугнет его сообщников, и вот тогда они могут пойти на убийство Ковригиной, чтобы уничтожить улики.

Королев – это пока было все, что можно было использовать для поисков.

– Королев приведет нас к Ковригиной, – утверждал Пронин. – Надо только заставить его к ней пойти!

– Если Ковригину не вывезут за это время, – сомневался Ткачев. – Может быть, Королева специально держат, чтобы отвлечь наше внимание.

– А как вывезут? – спрашивал Пронин. – Забросить легче, чем вывезти. Человек не иголка.

– Ведь были же попытки? Помните, в Киеве? Пытались же!