Климат Камчатки благодаря ее островному положению довольно мягкий, но с очень поздней весной и коротким летним периодом. Впрочем, здесь надо сразу же выделить центральный район, т. е. долину р. Камчатки от Верхнекамчатска до Ключевского селения и долину р. Еловки, где климат много континентальнее. В первое лето нашего пребывания на Камчатке, после многоснежной зимы, снег и на уровне моря стаял окончательно к 15 июня; тогда же распустилась береза и пошли в рост травы на низменных лугах и болотах, всегда запаздывающие сравнительно с растительностью хорошо дренированных склонов. Было это в окрестностях Петропавловска, т. е. на широте Самары и Орла, Берлина и Дублина. Последний весенний заморозок был 10 июня (старого стиля), а 30 июля был уже новый сильный заморозок, от которого местами пострадали даже дикие травы, а во многих селениях выбило начисто огороды; следующий заморозок был 20 августа, и картофель померз уже везде. Повыше в горах (около 1000 фут.) березовый лес был еще в снегу и 1 июля, и, несомненно, многие березовые рощи близ моря распустились лишь около 15 июля, тогда как внутри страны, например около Милькова, на такой же высоте береза распускается в начале или, в крайнем случае, в середине мая. Осень в 1908 г. наступила с 1 сентября, когда всю альпийскую зону сразу и уже прочно завалило снегом, а внизу повяла хваченная морозом трава; листопад в приморской полосе наступил, впрочем, позднее -- около 20 сентября.
В 1909 г. после малоснежной зимы снег стаял ранее и растительность развилась быстрее; так, береза близ Петропавловска распустилась около 1 июня, и заморозки были уже ничтожные, и только до 3 июня. Среди лета на нашем пути их вовсе не было, и первые осенние заморозки наблюдались лишь с 1 сентября. Листопад березы близ моря прошел между 18 и 25 сентября очень дружно.
Температура воды в реках при максимальном нагревании в солнечные дни изредка давала 14°, обычно же она падала до 10° и ниже, нередко до 5°; семиградусная температура даже и в июле была обычным явлением. Низкая температура виденных мною рек тесно связана, однако, с тем, что все они горные; в низовьях Камчатки, где эта река утрачивает горный характер, и температура ее должна быть выше.
В озерах, где поверхностный слой воды давал до 12°, с глубиной температура быстро падала, но в маленьких озерках среди торфяных тундрочек и в озерках стариц бывала и температура в 21°. Почвенной мерзлоты даже и в начале июня замечено не было.
Короткое лето Камчатки одно не было бы абсолютным врагом культурной растительности, если бы к нему не присоединялось недостаточное прогревание воздуха, даже и в эти месяцы. Произведенная агрономами переселенческой экспедиции в Большерецке попытка вырастить огурцы хорошо иллюстрирует это; даже и в хорошее лето 1909 г. получились крошечные заморыши, совершенно нежизнеспособные. Хлеба обычно идут здесь очень сильно в рост, колосятся очень поздно, или замерзают на корню в стадии молочной зрелости, или доспевают в сентябре, но с плохим урожаем.
В распределении осадков замечается такая правильность. Снега выпадают преимущественно в январе и феврале и в приморском районе чрезвычайно обильны, отчего сильно страдают деревья. В центральном районе, наоборот, зимы малоснежны, и, например, в Толбачике лошади всю зиму проводят на подножном корму, и осенью охотники почти до Рождества пользуются их услугами, хотя, кроме того же подножного корма, лошади ничего не получают. Весной осадков мало, с начала апреля и до июня преобладает ясная погода, и воздух, бедный в это время водяными парами, очень прозрачен. Летом, в июне старого стиля, осадков мало, в июле же -- до 10-го, а то и до 20-го -- также осадков мало, но затем наступает период, очень близкий к муссонному периоду, например в Маньчжурии, когда ливни следуют одни за другими. Этот период может захватить и часть августа, после чего наступает опять время с устойчивой, ясной погодой и высоким стоянием барометра вплоть до октября.
Сильные ветры сконцентрированы на зиму, особенно на февраль; летом они редки, и ветреные дни насчитываются единицами.
Реки Камчатки имеют резко выраженный горный характер. Начало их -- бурные потоки, изобилующие порогами и каскадами и сильно разрабатывающие свое русло. Нередко и здесь по берегам их есть уже правильные террасы. Выйдя из горных ущелий в долину, они становятся тише, но все еще обладают огромной динамической силой, почему постоянно изменяют свое русло, выпрямляют его, забивают песком и галькой старые протоки и прокладывают себе путь через лес, с неимоверной быстротой вырывая новое русло. Очень часто река, даже и небольшая, превращается местами в сеть проток (рис. 24), разделенных лесистыми островами, которые то растут на счет прилегающих к ним отмелей, то размываются, причем подмытые в корне деревья плывут некоторое время по течению, пока, со спадом вод, не застрянут у берега или на отмели, что сильно засоряет русло. Часть их затягивается песком и илом и увеличивает собою массу отмелей, а часть свободно гниет на дне. Выйдя из гор или дойдя до более широкой части долины, где и падение русла меньше, река вступает в область аллювиальных отложений, часто необыкновенно мощных для данной небольшой реки. Прекрасно выраженные береговые террасы указывают, по-видимому, на значительно большую деятельность этих рек в прошлом.
Из больших озер Камчатки, которых вообще не много, я посетил только одно -- Кроноцкое, ясно соответствующее площади опускания в связи с деятельностью соседних вулканов, расположенных по обе стороны его двумя почти параллельными линиями (на SW -- Кихпинич, Узон, Тауншиц, Унана и на NO -- Кроноцкая, Хамчен и, пожалуй, Кизимен). Площадям опусканий соответствуют и оба озера Тарьинской бухты -- Ближнее и Дальнее. Обильна Камчатка лиманными озерами и по западному, и по восточному берегу; озера эти различной величины и находятся в различных стадиях образования, почему и представляют благодарный материал для монографического их изучения. Большую область речных озер, расположенных в долине р. Камчатки, ниже Ключевского селения, мне не удалось посетить; зато на нашем пути было много мелких озер, связанных с процессами заболачивания среди тундр. Наконец, Начикинское озеро (рис. 35) представляется мне в значительной степени результатом ледникового выпахивания, а группы небольших озер в долинах Паратунки, Поперечной, Начики, Банной и пр. среди наносных гряд я считаю моренными.
Перехожу к моренным отложениям. Я считаю за таковые мощные гряды наноса, лежащие обычно параллельно речным долинам у подножия обрамляющих их хребтов или же соответствующие выходам горных ущелий в речные долины. Увалы эти имеют неровную, бугристую поверхность, изобилуют различной величины и формы котловинами и состоят из характерного желтого песка и камней, мало окатанных. В разрезах их (рис. 29) по оврагам или берегам речек толща наноса представляется неслоистой, и материал, ее составляющий, не сортирован, за исключением лишь того, что у поверхности разреза камней почти нет. Нередко в этих моренных толщах вымыты речные или озерные террасы, но все же они резко отличаются от аллювиальных, речных и озерных отложений. Самыми ясными моренными областями пройденного мною района я считаю, во-первых, область Начикинских морен, от речки Тополовой в Коряцкой долине до Начикинского озера, Холзанского перевала и вниз по реке. Другой такой же областью я считаю область истоков рек Большой Быстрой и Камчатки, где вместе с тем морены свежее и ледник исчез, вероятно, в сравнительно недавнее время. Наконец, очень большой моренной областью является пространство между реками Киргаником и Кимитиной, связанное, вероятно, с оледенением Станового хребта к северу от вулкана Хангар.
Кроме морен, характерны еще так называемые каре в Коряцкой и Начикинской долинах и по верхнему течению Камчатки. Это террасы, глубоко врезанные в горные склоны в верхней трети их высоты в глубине цирковых впадин гребня. Террасы эти являются ложем стоявших фирновых полей, частью затем разрушены и поэтому не велики.