Вместо того затаился и наблюдать стал, как Рыцарь Пути-Пучи, что в их места прибыл, в свой Орден слуг новых заманивает, прельщая разным, и способностью отнимать наделяет, но каждому был ничтожен тот дар, разве что сам, от природы обладал им, но такие встречались редко. Остальные же невзрачное отнимали – один отнимал платки наголовные, но чтоб обязательно синие и никогда разноцветные, другой рисовые зерна по одному отнимал и у себя на дворе складывал, третий забирал перья, с птиц упавшие, и уже не знал, куда деваться от них, четвертый – медные котлы огромные, назначенные для прокорма сорока человек и более, и тоже не знал, куда те котлы пристроить, потому что кузнец местный уже нос воротил от меди его… Подумал юноша, что каждому по значению его на Земле дар отнимания прилагался, и всякий раз так мал был, что больше походил на насмешку. Тех же, кто удачлив был и научался отнимать важное, чем мог жизнь свою к лучшему изменить и денег много приобрести, Рыцарь Пути-Пучи тайком в сторону отводил и предавал смерти, память же о нем у всех отбирал. Не знал только, что следят за ним, и у юноши память не отбирал, не думал об его памяти. Да и не мог думать, потому что сила у Того, кто уже стоял по Правую Руку Господа нашего была больше силы Рыцаря Пути-Пучи, и если б захотел он и узнал силу свою, то и сам бы все у Рыцаря отобрал. Но не знал он и потому хоронился, а если б не хоронился, то проведал бы о нем Вагарастий сразу, как только вступил бы его Рыцарь с тем юношей в противоречия и был бы повержен – именно потому, что повержен был бы, узнал бы Стоящий слева.
Тогда пришел тот юноша в дом, где совершались таинства Пути-Пучи, и сказал:
- Научите меня, потому что хочу быть слугой Пути-Пучи и тоже, как и те, отбирать.
Взяли его и учить начали. Но только не знали, что сила его возросла и настолько велика стала, что умел он уже больше, чем они могли его научить.
Выбрал он себе поначалу отбирание яиц куриных, затем выращивал из них кур, яйца же те не ел, а кур отпускал на волю, и умели они летать. И жители того места очень удивлялись тому, и охотиться на них стали. Только тем выдавал он наружу силу свою, однако прежде так сделал, что хотя удивлялись все, но никто на него не думал; ни слуги, ни сам Рыцарь Ордена ни разу на него не подумали.
Так развлекался он.
Стал он слугой Ордена Пути-Пучи, показывал себя усердным, но не очень умелым, и в скором времени научился отбирать не только яйца, но и пришедшее в негодность оружие – иступившиеся мечи, сломанные древки от копий, щиты проломленные и дубинки, которых дерево сгнило. Учил Вагарастий Рыцарей своих: "Ищите того, кто деньги отбирать умеет или даже то, что может принести ему деньги, потому что деньги есть главная сила в этом мире, а враг мой, стоящий по Правую Руку от Господа, именно главную силу отбирать ищет". Но не научил Рыцарей Вагарастий, что кроме денег есть еще одна сила на свете, которая управляет миром, и эта сила – оружие; а сами не догадались и не заметили, что сам тот, Стоящий о Правую Руку Господа, уже пришел к ним и, ничем не выделяясь особенным, уже наблюдает за ними, а вскорости и поразит их.
Сам же тот, кто стоял справа от Господа нашего, уроки Вагарастия через Рыцаря его с усердием воспринял; через те уроки сила его только возрастала, и вышло, что Вагарастий, ища поразить своего соперника прежде, чем тот сможет на него руку поднять, сам же свою смерть взращивал.
Когда приблизился день, назначенный для великой битвы, понял Вагарастий, что не успевает он уловить Того, кто стоит Справа от Господа; тогда укрылся он в самом тайном из убежищ, которые мог на Земле найти, и наблюдал оттуда за всем проходящим в мире, потому что все прошлое мира было ему открыто и только будущие события не даны.
Но как ни следил он, как ни старался силой чар своих отвести неизбежное, все же в назначенный срок вошел противник его в его убежище и состоялась великая битва. Вагарастий в той битве был сражен, а победивший его стал вместо него Левым Стоящим. Прежде всего отобрал он у Вагарастия все, чем тот владел, и подивился, сколько ненужного хранил тот в своих сокровищницах. И пропал Вагарастий, навсегда пропал, из всех миров, прошлых, настоящих и будущих.
Далее собрал он со всех углов Земли Рыцарей Ордена Пути-Пучи и наградил их. Только учителя своего не наградил, потому что мог тот поймать Правого, но не разглядел рядом с собой; отпустил он его из Ордена и дар у него отнял. Велел он Рыцарям вновь разойтись по всем уголкам Земли, чтобы проповедовать и далее учение Ордена.
Вот что сказал он:
- Главная цель ваша остается тою же, что и прежде – поиски Стоящего Справа. Однако по-настоящему преследовать ее вы не сможете, а смогут только преемники ваши, через триста примерно лет, когда родится тот, которого вам искать следует. Вы же проповедуйте учение, распространяйте его по всему миру, ищите способных учеников, старайтесь, чтобы дело ваше опять неудачи не потерпело, как в этот раз.
И с тем их отпустил. И поцеловав край плаща его в знак верности новому повелителю, разошлись Рыцари Пути-Пучи по углам своим его повеления выполнять.
И вот что я думаю, эн Бертран, рыцарь. Ведь у Царя всех воров подданные должны быть ворами, и называть их надо бы не Рыцарями, а Ворами. Предполагаю я, что так поначалу оно и было, но потом во времени потерялось, и Воров стали называть Рыцарями.
Потом ясно стало, что не все из них были верны новому Стоящему слева. Одни и впрямь забыли о поражении и вместе со слугами своими стали взращивать учение Пути-Пучи. Так земледелец упорный, найдя на своих полях лозу дикую, лелеет ее, водами разными поливает, молитвами облагораживает, защищает, как может, от летающих, ползающих и рыщущих под землей, с лучшими лозами других виноградников, что округ, скрещивает, и от усилий его лоза растет, крепнет, множится, кисть из нее выходит большая, тяжелая, а из кисти той получается вино не кислое, как в первое лето, а терпкое и сладкое, благороднее, чем у всех других, и рад земледелец.
Другие же Рыцари поражения не забыли и нового Стоящего по Левую Руку Господа нашего за врага своего почли, Вагарастия не простили ему, хоть и целовали край плаща его в знак верности, но иудиным было то целование.
Впрочем, эн Бертран, рыцарь, не знаю, кто из них прав был – те ли, кто покорен оказался и дело свое продолжил, служа новому правителю, а о старом позабыв совершенно, или те, кто предал нового правителя, а прежнего не забыл и клятву, ему данную, помнил в сердце своем. Сложна человеческая натура – порой благородный предает из благородства своего, а подлый предан остается и порой даже пользу приносит миру, и не разобрать, как лучше. Не знаю.
Не в силах поразить нового правителя своего или даже минорный вред ему причинить, поставили они своей главной целью иных взрастить слуг Ордену своему, охраняя их печатью тайны великой, чтобы, когда триста лет пройдет и родится на Земле тот, что стоит справа от Господа нашего, то чтоб уловлен он был ими, а не другими, и научен был всем искусствам отбирания и прочих чудес, и чтобы его не поймали врасплох враги, прежде, чем он бросит свою перчатку под ноги Стоящему слева.
Понимали они, что тяжела их задача, что Стоящий слева все прошедшее провидит и найти предательство может, как только взгляд кинет. Надеялись только на то, что слишком велик мир, слишком много в нем происходит, и можно сделать так, чтобы спрятать важное в неважном, нужное в ненужном, большое в мелком, таком, что взгляда правителя недостойно. Учились они искусству иллюзии, много думали над ней, а мыслей их не мог читать Стоящий слева от Господа, потому что мысль – лишь предтеча действия.