— Всем сообщали, а вам нет? Юноша, вы мне ваньку не валяйте! Мы с вами потом разберемся. А сейчас срочно, бегом собрать все зубные щетки личного состава и чтобы через пять минут они были в санчасти! У дежурного врача на санитарной обработке, для дезинфекции. Перед обедом заберете обратно. И доложите!

Старшина с глубоким удовлетворением опускает трубку на телефон и приникает к окну. Спектакль начинается.

Перед глазами коренного севастопольца Бойченко пробегают нерадостные картины. Его наказывают, не пускают в увольнение к маме, ставят в наряды вне очереди. На глаза наворачивается слеза. Но надо действовать! Бойченко срывается с места. Вместе со вторым дневальным они лихорадочно обшаривают тумбочки сокурсников, выуживая зубные щетки и сваливая их в один полиэтиленовый пакет. Через пару минут семьдесят пять предметов личной гигиены курсантов собраны. Дежурный подписывает на листке номер роты, сует его в пакет и, снедаемый чувством огромной ответственности, вприпрыжку уносится в санчасть. Наблюдающий из окна старшина одобрительно улыбается и смотрит на часы. Наверное, и вправду за пять минут успеет!

В санчасти на обезумевшего первокурсника с вязанкой зубных щеток все смотрят, как на приведение. Он тыкается во все двери подряд, пока не попадает на начальника медслужбы. Подполковник за долгие годы службы в училище ко всему привык, и его уже сложно чем бы то ни было удивить. Он с сочувствием глядит на измученного дежурного и ласково объясняет ему, что это шутка, и что не он первый, и что шел бы он в роту, а по дороге подумал, как будет раскладывать щетки обратно по тумбочкам, ведь зубные щетки на флоте подписывать еще не догадались…

Все что бывает потом, оставим за кадром…

Статья 77. Личный состав патруля при выполнении своих обязанностей должен служить образцом соблюдения воинской дисциплины, правил ношения военной формы одежды, воинского приветствия и воинской вежливости. Во время несения службы ему запрещается вступать в посторонние разговоры и отвлекаться от выполнения своих обязанностей.

Устав гарнизонной и караульной службы ВС СССР

Коль уж речь идет о военной службе, обойти вниманием такое явление, как патруль, просто невозможно. Без патруля жизнь военного любого ранга в гражданской части города пресна и неинтересна. Ну а для курсанта или матроса срочной службы это щекочущее нервы приключение, даже если твои документы в полном порядке и внешний вид радует глаз. Опять же, для каждого отдельно взятого гарнизона требования сугубо индивидуальны. Если в забытом богом Гаджиево грязная телогрейка и отсутствие увольнительного билета — еще не повод для задержания, то для южной столицы победоносного Черноморского флота отсутствие фамилии и номера военного билета на хромачах гарантирует строевые занятия до полуночи. Диалектика. Все познается в сравнении.

Первое мое знакомство с патрулем относится к периоду срочной службы. То были ничего не значащие игры в кошки-мышки на улицах Николаева, где я полгода парился в учебном артиллерийском полку, постигая азы командования гаубицей М-30 образца 1938 года. Позднее, когда я продолжал служить уже командиром орудия в городе Бельцы, отношения с патрулем тоже были чисто номинальные. Он существовал, но его мало кто видел. И это всех устраивало. Правонарушений меньше. Настоящий патруль пришлось увидеть только в Севастополе, уже в шкуре курсанта Высшего военно-морского инженерного училища. Скажу одно: любой прошедший школу севастопольского патрульного безумия сразу годен для подпольной работы в тылу врага. Уверен, все очевидцы и участники со мной единогласно согласятся.

Всякая гарнизонная служба — вдохновитель и гарант крепкого уставного порядка в отдельно взятом городе. По слухам, во всем необъятном Советском Союзе существовали всего две флотские комендантские службы, внушавшие легкий ужас военнослужащим всех рангов: в Севастополе и в Кронштадте. С балтийским оплотом правопорядка мне, к счастью, познакомиться не удалось… А в Севастополе, если перефразировать присловье «все дороги ведут в Рим», все военные дороги вели в комендатуру. Ну кто из служивших в восьмидесятые в столице Черноморского флота не помнит фамилий Бедарева, Зверева, Рудя, Бусыгина, Галактионова? Легендарные личности. Один другого стоит! По моему личному разумению, на комендантскую службу люди попадали по нескольким причинам.

Первая и главная — неспособность служить в любом другом месте. Например, позднее в моем родном северном Гаджиево один помощник коменданта длительное время третировал всех подряд. Служил ревностно, отдавался работе всей душой. А попал он в комендатуру после нескольких лет безуспешных попыток сдать зачеты на самостоятельное управление. Корабельную технику он так и не осилил, а вот проверять длину брюк и чистку блях ума хватало. Кстати этот орел заканчивал одно со мной училище по специальности «инженер по эксплуатации ядерных энергетических установок». Вот и вышло из него побочное дитя атомной энергетики и Строевого устава…

Или взять нынешнего орденоносного коменданта Севастополя кавторанга Галактионова. Мы выпускались из училищ примерно в одни и те же годы, и сказать, что все Нахимовское училище люто ненавидело помощника коменданта лейтенанта Галактионова, — значит, ничего не сказать. Очутившись волшебным образом после окончания училища на комендантском плацу вместо палубы корабля, молодой лейтенант принялся делать карьеру тем, что оккупировал все известные ему по недавней курсантской жизни лазейки из родной alma mater. Бывших товарищей по гулянкам забирал толпами. Комендантские машины только и летали по маршруту комендатура — Стрелецкая бухта и обратно.

Хотя сам Галактионов был редким исключением в стройных комендантских рядах. Эта когорта по давней традиции формировалась из офицеров морской пехоты. Опять же не из лучших представителей. Некий капитан Бусыгин как-то раз, узрев через стекло ресторана «Крым» пять или шесть коротко стриженых гражданских парней, посчитал их за переодетых курсантов, решивших поразвлечься. Вызвал подкрепление в виде еще парочки патрулей, машину из комендатуры и ворвался в ресторан. Наивные ребята пытались что-то лопотать, даже вроде не по-нашему. Их «пьяный» бред никто слушать не стал. Бусыгин посчитал их уже готовыми в стельку, и, невзирая на сопротивление, превосходящими силами ребятам заломили руки, кинули в кузов и доставили в комендатуру. Ночь нарушители провели в камере вместе с пьяными матросами, тараканами, среди луж блевотины и под запах хлорки. Вполне естественно, что и здесь их никто слушать не стал до полного «отрезвления». Утром же выяснилось, что это спортсмены из армии дружественной ГДР, прибывшие на флотские соревнования в совершенно секретный город Севастополь. Им, разгильдяям, начальство, оказывается, разрешает в свободное время по кабакам ходить! Но у нас-то они не на тех напали! Будут знать! Правда, Бусыгина пришлось из комендатуры убрать. Он, конечно, молодец, не спасовал, но международный инцидент все же имел место. Говорят, оказавшись на строевой службе, в рядах родимой морской пехоты, Бусыгин зачах и карьера его забуксовала.

Вторая причина — случайность. Такие, откровенно говоря, тяготятся должностью комендантского волка и надолго не задерживаются. Ну и третья — здоровье. Офицера списали или болен чем-то, настоящую службу нести не годен. Но человек заслуженный и, на удивление, увольняться в запас не хочет. Вот и попадает. Эти близки по духу ко второй категории, однако ничего не поделаешь, приходится тянуть лямку, но без явной инициативы. Надо так надо. Из этой породы получаются самые стоящие и приличные блюстители военного порядка. Они хоть на мелочи не размениваются.

А начинается все с комендатуры. Точнее, с развода. Само по себе мероприятие это традиционное, наверное, для всех армий мира. Но содержание! Нигде не готовились к разводу гарнизонной службы так тщательно и придирчиво, как в Севастополе. Сверху донизу. Ботинки хромовые с уставными рантами, не обрезанные. Шнурочки обязательно с железочками. Караси только уставные, никаких других! Брюки не ушитые, чем длиннее и шире, тем лучше, а то вдруг заставят подтянуть до подмышек и скажут, что коротки. Бляха дугой, про блеск и говорить не стоит. Должна сверкать, как звезда героя. И вообще вся форма побольше и помешковатее. Не помешает. На голову обязательно уставной головной убор, желательно, чтобы держался исключительно на ушах. Все отглажено, отутюжено и вычищено. Да, вся форма должна быть обязательно подписана хлоркой. Кто не в курсе, объясню. В воде разводится хлорка, и спичкой выводишь на всех предметах туалета свою фамилию, а также номер военного билета. Такая надпись ликвидации не подлежит. Только путем вырезания куска материала. Если на дворе зима — без флотских кальсон под брюками в строй и не становись. Высекут и выгонят. И длину шинельки соизмерь с уставом. На разводе между шеренгами ходит один из блюстителей военной моды с шаблоном в руках. Приставил к ноге — сразу видно, короткая шинель или нет. Кстати, длинная тоже плохо. Про стрижку и бритье и говорить не буду. Чем сильнее кожа сквозь волосы просвечивает, тем надежнее. Но и лысым тоже быть нежелательно. Хотя и это все не является гарантией спокойной службы. Твой маршрутчет-ко очерчен на карте. Отклоняться запрещено. Любое отклонение трактуется как дезертирство. Каждый час надо звонить в комендатуру и докладываться. А чтобы не расхолаживался, иногда по маршруту проносится машина с одним из помощников коменданта. Проверка. И не дай бог, ты со своим патрулем отсутствуешь. Пиши пропало.