В Кавказских горах мы закопали брошенного браконьерами оленя. Возвращались через неделю назад, увидели над прикопкой парящих грифов. А недавно я прочитал: грифы так остро воспринимают запах падали, что запах этот пускают в газопроводы и по тому, где кружатся грифы, находят утечки газа. Великолепным обонянием обладают морские птицы — глупыши, буревестники и альбатросы. Над клювом расположенный трубчатый нос позволяет буревестникам чувствовать запах пищи за три километра, а альбатросы летали на запах приманки с расстояния тридцати километров.

Носы у животных разнообразны. Как правило, они выдвинуты вперед — «держать нос по ветру» и «всюду его совать». Но бывают приемники запахов на боку, на разветвленных усиках. У осьминогов «носы» расположены на конце щупалец, у морских звезд на окончаниях лучей. Что касается «классических» носов, то назначение их — не только улавливать запахи. Очень часто нос является кондиционером и очистителем воздуха.

Когда нос закладывает и мы начинаем дышать ртом, то понимаем: нос увлажняет воздух. Зимой нос почти мгновенно повышает температуру вдыхаемого воздуха. И намного. Будь иначе, легкие нам опалял бы мороз. А в жарких пустынях нос у животных играет роль охладителя.

Кровь, проходя по влажному пористому носу африканского белого орикса, охлаждается на несколько градусов и поступает к мозгу с нужной температурой. У сайгаков, бегущих обычно в облаках пыли, нос является очистителем воздуха. И, помимо всего, нос часто служит и механическим инструментом. Посмотрите, как роет землю свинья. (Дикий кабан делает это еще успешней. А африканский бородавочник имеет рыло, напоминающее ковш экскаватора.) И уж совсем чудо-нос у слона. В него превратилась верхняя вытянутая губа-хобот. Слоновий хобот — это лом, рука, шланг, инструмент для издания трубных звуков, дыхательная труба при погружении в воду и, наконец, обонятельный орган.

И обратимся теперь к красавцу на снимке.

В мире тропических обезьян носач все равно что Сирано де Бержерак в человеческом мире. У гориллы нос сплюснут, как будто она выступала в тяжелом боксерском весе. У носача же, как видим, он похож на банан. Нос служит усилителем звуков у самцов, охраняющих территорию. Чем больше нос, тем крик мощнее и, стало быть, больше внимания на самок. Идет селекция на большие носы. Как далеко она может зайти, неизвестно. Пока же можно сказать: с большим носом не пропадешь.

 _{Фото из архива В. Пескова. 14 апреля 1992 г.}

Колыбель жизни

(Окно в природу)

Дрозды глупы — истошными криками выдают свои гнезда. По степени их беспокойства легко судить: приближаешься к гнезду или удаляешься от него. Неделю назад, ориентируясь таким образом, за минуту на сломе старой осины я обнаружил гнездо-черепушку. В нем лежало одно голубовато-оливковое яичко, красивое, как обточенный драгоценный уральский камушек. Но что камень в сравнении с этим чудом природы, с этой маленькой колыбелью, в которой дремала жизнь! Довольно тепла птичьего тела или тепла инкубатора, и механизм жизни будет запущен, неудержимо двинется в рост.

У куриного эмбриона уже на третий (!) день насиживания начинает биться сердце. А через три недели выросший обитатель маленькой колыбельки проклюнет скорлупку и, как богатырь, «выбьет дно и выйдет вон». Обсохнув, живое, похожее на цветок одуванчика, существо уже бежит на голос матери и тычет носиком в землю — чего бы клюнуть? Всего три недели при довольно простых условиях нужно для того, чтобы из белой слизи с желтком посередине, которую ежедневно мы видим на сковородке, появилось чудо, со временем способное нести яйца или кукарекать на всю деревню.

Яйцо — автономная живая система. В отдельном от тела матери замкнутом пространстве протекают сложные жизненные процессы с поглощением запасов питания, с выделением продукта жизнедеятельности, который остается в яйце и не мешает птенцу развиваться. Есть в яйце камера с воздухом. Перегородку к ней птенец разрушает и, впервые наполнив легкие, уже рвется из колыбели наружу.

Яйца бывают сине-зелеными, голубыми, серыми, грязно-желтыми, коричневыми, почти черными. Бывает окраска ровная и спокойная. Но чаще яйца «расписаны» разного цвета пятнышками. Две краски в ходу у птиц — красно-бурая и сине-зеленая, а комбинации из них дают всю палитру приглушенных неброских цветов. По окраске и форме яиц опытный орнитолог скажет, какой птице они принадлежали.

Размеры яиц обычно пропорциональны размерам птиц. У меня хранится африканский трофей — яйцо страуса и яичко птицы крапивника. Контраст в размерах такой же, как если бы рядом со страусом поместить нашего малыша, похожего на грецкий орех с хвостиком.

На полюсах величин находятся яйца колибри (почти горошина весом менее чем полграмма) и яйцо обитавшей на Мадагаскаре слоновой птицы (смотрите снимок). Яйцо вымершего две тысячи лет назад не летавшего великана, как считают, весило свыше двенадцати килограммов, то есть было более чем в тридцать тысяч раз тяжелее яйца колибри.

Бывают, однако, заметные исключения из правила «большая птица — большое яйцо». Пеликан, например. В два раза крупнее новозеландской бескрылой киви. Но яйца киви несут в четыре раза более крупные, чем пеликаны. Яйцо составляет четверть веса матери-птицы. Оно сильно вытянуто. Иначе киви не могла бы его снести.

Число яиц в кладках у птиц различно. Утки, куропатки, фазаны наполняют гнезда яйцами так, что едва-едва прикрывают их своим телом. А императорские пингвины носят на лапах, прикрыв животом, одно-единственное яйцо. Нередко одно яйцо находят в гнезде у орлов. А африканские страусы делают иногда одну большую коллективную кладку. Насиживает и стережет ее сильная и опытная пара птиц.

Отбирая яйца из кладки, можно заставить птиц ее пополнять. В экспериментах с дятлами удалось получить девяносто яиц. Но рекордсменами яйценоскости, конечно, являются куры. Человек превратил эту птицу в автомат, производящий яйца почти круглый год.

Полноценность яиц зависит от качества пищи. В ней непременно должен быть животный белок. Дворовая курица сама находит его — где клюнула червяка, где козявку, а сидящая в клетке ест лишь то, что дадут. Потому-то деревенские яйца вкусней и полезней произведенных на птицефабрике. Особенно страдают куры от недостатка в пище кальция. Дело доходит иногда до того, что несушка на скорлупу яиц расходует кальций, содержащийся в ее костях.

Перемещают ли птицы свои сокровища-яйца при каких-нибудь особенных обстоятельствах?

Большинство птиц этой способности лишены. И они всеми силами стараются оставить гнездо незамеченным или же недоступным — взлетают с гнезда без шума и возвращаются незаметно. Виртуозом такой маскировки может считаться сорока. Глухарка сидит на гнезде до предела опасности, а взлетев, кладку уже бросает. И все же известны случаи, когда птицы переносят яйца с места на место. Первый пример — пингвины. В клюве в чужие гнезда приносят яйца кукушки. И удалось подкараулить, заснять на пленку момент, когда дятел из дупла в сломанном бурей дереве переносил яйца в запасное дупло.

Простота запуска механизма жизни в яйце людьми замечена очень давно. В Древнем Египте уже существовали инкубаторы, в которых выводили десятки тысяч цыплят. А современный птичий роддом с электронной программой справляется с делом не хуже любой наседки, заменяя сразу тысячи квочек. Успешно инкубируют яйца и диких птиц, перенося их в нужное место.

В каждом яйце спрятана тайна жизни. Заводя инкубаторы, подкладывая утиные яйца под кур и лебединые в гнезда уток, находя в лесу кукушат, во много раз превосходящих размером приемных родителей, человек давно уже прикоснулся к краешку тайны, заключенной в известковую капсулу.

Сегодня же многое в этой промежуточной форме жизни стало известным. Существует наука о птичьих яйцах с занятным названием оология, собраны поражающие воображение коллекции яиц — 800 000 экземпляров имеет музей в Лос-Анджелесе, много прояснили генетики, орнитологи. И все-таки для простого смертного яйцо — это тайна. С волнением я держал на ладони голубоватое чудо беспокойных дроздов. Уроню — растечется по глине невзрачным пятнышком. Верну в гнездо — материнское тепло птицы пустит в ход таинственный механизм жизни, и через две недели всего мутноватая слизь с крупинкой желтка превратится в горластого, просящего мух и козявок птенца. Разве это не чудо!