– А если он на побегушках у Шерлока Холмса и его послали следить за нами?

– Моя дорогая мисс Баксли, – ухмыльнулся Годфри, дергая шторку и закрывая вид на проплывающую мимо улицу, – я не говорил, что ты обладаешь неуправляемым воображением?

Глава двадцать вторая

Осененная божественным вдохновением

В отеле нас ждала телеграмма от Ирен: «Mes amis[43], вы восхитительно справляетесь с делами. Мне ужасно не везет, и я не нашла капитана моего сердца в Париже. Затаив дыхание, жду ваших сообщений». Она подписалась безошибочно узнаваемым кодовым именем «Сара».

– Как странно. Она не говорит ничего личного, – заметила я Годфри. – Ни слова, что скучает без нас. Без тебя.

– Это всего лишь телеграмма, Нелл. Краткость – душа ясности. – Годфри ходил по моей маленькой гостиной: руки сцеплены за спиной, длинные ноги ножницами меряют толстый турецкий ковер. – Важно то, какие слова выбрала Ирен. Если она со всеми ее средствами – я говорю про интеллект и связи – не может найти следов капитана Моргана в Париже, значит, его уже там нет. Сомневаюсь, что это совпадение, но кобры тоже недавно эмигрировали из Парижа.

– Змеи держатся вместе, – усмехнулась я. – Так ты подозреваешь, что именно капитан Морган совершил злодеяние на Монмартре?

– Подозреваю? Я в этом уверен, как и Ирен.

– Но ты оставил ее рядом с предполагаемым убийцей.

– Вообще-то, Нелл, я считаю, что мы с тобой завлекли его сюда. Можно считать нашу поездку успешной.

– Ну еще бы. Если бы я мечтала проводить свои дни, гуляя по комнатам, куда перед этим заползли змеи, то была бы в восторге.

– Морган со всей его загадочностью является ключом к проблемам Стенхоупа. Очевидно, он также пытается убить Уотсона.

– Однако мы так и не предупредили бедного доктора! – возмутилась я. – Мы оставили его без защиты.

– Вряд ли. – Годфри на минуту остановил ходьбу, чтобы подмигнуть мне: – Мертвая змея не может его не встревожить. Он немедленно познакомит своего друга-детектива с таинственной историей. Так что охранять доктора Уотсона будет сам блестящий Шерлок Холмс.

Я сохраняла молчание, хотя меня подмывало добавить: «Блестящий благодаря неким странным веществам». Но я не посмела: иначе пришлось бы признаться в запретном чтении. К тому же я не хотела упоминать, что мне известно о впечатлении, которое Ирен, очевидно, оказала на этого господина, хотя он всячески насмехается над женщинами и превыше нежных чувств ценит иглы для подкожных инъекций.

– Но не стоит почивать на лаврах мистера Холмса, – заметил Годфри. – Завтра мы начнем охоту за охотником. Я расспрошу в клубах для джентльменов – любителей спорта. Ты можешь взять на себя отели.

– Ты требуешь, чтобы я наводила справки по гостиницам о постояльце мужского пола? Это совершенно неприлично, Годфри.

– Ты бы предпочла посещать заведения вроде «Королевский полк носорогов»? Кроме того, во многие клубы женщинам вход запрещен.

– Разве чувствительная женщина пожелает присутствовать на подобных мужланских сборищах? Без сомнения, там полно декоративного оружия, запаха трофеев, потрошеных слоновьих ног, чучел змей и прочей чепухи.

– Да, – сказал он, смеясь, – совсем как в салоне мадам Сары в Париже. Какой женщине понравится такая обстановка?

– Я рада, что Ирен здесь нет, потому что она наверняка воспользовалась бы случаем и проникла в клуб для джентльменов в мужском обличье. Я знаю, как нам поступить! Мы обойдем все места вдвоем. Понятно, что мы потеряем время, но у нас будет преимущество: мы сравним две точки зрения. Это отличное решение.

– Не так быстро! – заявил Годфри, принимая мою решимость за призыв к немедленному действию. – Надо разработать план атаки. В отеле получим свежую карту Лондона, а также информацию о том, где могут собираться бывшие военные. Предлагаю отправиться в обеденный зал. Меню отеля «Браун» славилось во времена моей работы в Темпле.

Я смущенно улыбнулась:

– Мне не доводилось обедать в публичном месте в сопровождении мужчины, но уверена, впечатления будут приятными.

Так и вышло. После вкусной трапезы в тихом и респектабельном обеденном зале – снетки с черным хлебом, за которыми последовал летний пудинг, и все такое английское, такое свежее, такое нечесночное! – мы снова удалились в мою гостиную, чтобы спланировать кампанию следующего дня.

– Есть одна вещь, которая меня тревожит, Годфри.

– Только одна? – Казалось, он был приятно удивлен.

– Если Квентин намеревался предупредить доктора Уотсона, почему он этого не сделал?

– Мы не можем быть уверены, что не сделал.

– Доктор Уотсон вроде был немного взволнован, но не слишком. Есть огромная разница, Годфри. Он явно не боялся говорить об Афганистане с двумя абсолютно незнакомыми людьми. Нет, я уверена, что он ничего не знает о деле. Мертвая кобра в кабинете изумит его не меньше, чем меня – дохлая жаба в шкатулке для перчаток.

Непроизвольная улыбка искривила уголки губ Годфри, что было проще заметить ввиду отсутствия усов.

– Когда ты формулируешь ситуацию таким образом, должен признать, обстоятельства выглядят комично, несмотря на их серьезность.

– Да, в мире есть много серьезного, над чем людям хочется посмеяться. Это одна из основных проблем.

– Но ты же не станешь отрицать определенную мелодраматичность: мы находим мертвых змей и понимаем, что результат, несмотря на зловещие цели, получился весьма спорным.

– Мотив, однако, далеко не спорный, – заметила я. – Ох, вот бы Ирен была здесь! Она обладает потрясающим талантом выбирать какое-нибудь совершенно неожиданное направление, которое тем не менее приводит прямо к сути дела. А что мы будем делать в плане поисков Квентина?

Годфри сел на маленький стул, обитый гобеленовой тканью, и на его лице появилось мрачное выражение.

– Верно, он цель нашего визита, однако все наши пути к таинственному мистеру Стенхоупу не совсем прямые. Что ж… – Он со вздохом поднялся и хлопнул рукой по штанине: – Наши задачи на завтра определены. Возможно, удача нам немного улыбнется.

У меня появилось искушение возразить, что Ирен никогда не полагается на слепую удачу, но я смолчала. После того как Годфри пожелал мне спокойной ночи, я перечитала телеграмму подруги. Пронизывающий ее строки беспечный юмор показывал, что Ирен будто бы старается держаться подальше от серьезных опасностей. Однако уж слишком спокойно ведет себя Годфри в процессе наших изматывающих поисков, уж слишком смиренно принимает отсутствие жены…

Конечно, я учуяла очевидное: свежие признаки слежки, и это был не капитан Морган, как бы хорошо он ни был подготовлен для подобной роли. Уже не первый раз мои друзья сговаривались за моей спиной, чтобы я ни о чем не догадывалась ради моего же блага. Возможно, ими даже руководило ошибочное желание «уберечь» меня от страшной правды об Эмерсоне Квентине Стенхоупе. Но я не просила и не хотела такой защиты. С этого момента я приготовилась быть настороже и замечать любые уловки.

На следующее утро, когда мы отправились в путь из отеля «Браун», стояла прекрасная погода. В заоконных ящиках над витринами магазинов и вездесущими пабами благоухали цветы. Чистое синее небо реяло над крышами пятиэтажных зданий великого города.

Я сделала открытие, что клубы для джентльменов похожи на паразитов: они проникают везде, но их трудно заметить. Скромные двери украшали лишь лаконичные латунные таблички, которые ничего не говорили непосвященному в подобные эксцентричные вещи: например, «Клуб лисы и гончей», «Норфолкские кавалеры» и тому подобное.

Годфри был прав, утверждая, что меня не пустят внутрь, однако мне позволили подождать на ступеньках, пока он проводил расследования внутри. Впрочем, мое присутствие все-таки оказалось полезным. Я сохраняла скорбное выражение на лице, так что Годфри мог показывать на «бедную мисс Хаксли, которая потеряла единственного брата. Да, именно потеряла. В Индостане». Не знает ли собеседник знаменитого Моргана, который служил в том же подразделении, известного охотника на крупную добычу, особенно на тигров?..