– Почему… уехал без объяснений? Это очень невежливо.

– Не стоит ожидать безупречной вежливости от солдата, – заметила Ирен с улыбкой. – И очевидно, что мистера Стенхоупа беспокоили дела более серьезные, чем простая угроза смерти.

Меня накрыла неожиданная волна вины.

– Я… я, должно быть, повела себя грубо. Вынудила его сбежать. Мои слова… Я даже не помню, что сказала.

Напряжение долгой бессонной ночи, бдение в кладовке для белья, попытки объяснить то, что для меня самой было необъяснимо, – все разом неожиданно свалилось на меня. Я поспешила закрыть рот рукой, но слишком поздно для того, чтобы скрыть всхлип пополам с икотой. В ужасе от того, что моя похвальная выдержка тает как воск, я спрятала лицо в ладони, прежде чем кто-то увидит, как я раскисла.

Наступила тишина, а потом я услышала, что Годфри бросился в мою сторону. Меня погладили по плечу, потом по голове, и наконец он прижал меня к своему темно-бордовому атласному плечу, бормоча:

– Ну что ты, что ты…

Я будто вернулась в давно забытые горестные моменты детства, когда искала спасения в нежных объятиях отца, слышала, как отдаются эхом мои душераздирающие рыдания, и чувствовала соленую влагу, сочащуюся сквозь крепкий барьер моих пальцев.

– Мы найдем его, Нелл, – пообещал мне Годфри голосом, который гремел от решимости. – Мы его найдем и потребуем объяснений, а если тебя они не удовлетворят, я положу конец его никчемной жизни!

– Пусть он все же останется жив, – произнесла Ирен холодным тоном, – раз уж он избежал пуль убийцы и смертоносных шляпных булавок. Да, мы его найдем. По крайней мере, ему придется объяснить свою безобразную невоспитанность в ответ на наше гостеприимство. К тому же ему удалось меня заинтриговать.

– Видишь! – Годфри с улыбкой склонился ко мне. – Горе человеку, который заинтриговал Ирен и сбежал. Стоит ей взять след, она мчится, как гончая, и не остановится, пока не получит ответы.

Я взглянула сквозь мокрые ресницы на своих друзей. Как я могла им объяснить, что меньше всего на свете желаю знать что-нибудь еще о Квентине Стенхоупе и его удивительных делах?!

Глава двенадцатая

Спасаясь от змей Сары

Мы начали поиски в том самом месте, где загадочный подопечный буквально свалился к нашим ногам всего два дня назад в величественной тени собора Парижской Богоматери.

Ирен посетила ближайшие кафе, лавки зеленщиков, торговцев фруктами с их тележками, а ее беглый французский лился водопадом вместе с описаниями «monsieur exotique»[24], восточного головного убора и свободной туники, которые были на нем.

– Très basané et très brunet[25], – говорила она, проводя руками по лицу в попытке обозначить, как он выглядит: бронзовый загар и борода. Годфри, вероятно, исполнял такую же пантомиму на отведенной ему территории – Левом берегу.

Я оставалась немым свидетелем, восхищенно наблюдая за неистощимой энергией Ирен. Она опросила каждого официанта и уличного подметальщика с такой тщательностью, будто они служили источником тайного знания. При каждом повторе описание дополнялось, в ход шли новые жесты и детали.

– Costume Égyptien, – говорила она. – Nationalité Anglais[26].

Услышав последнее определение, я предпочла изобразить полное безразличие к расспросам. Французы уже проявляли явное hauteur[27] по отношению к англичанам, а я не хотела усугублять их необоснованные предубеждения, подтверждая, что странный человек, которого описывала Ирен, является одним из нас.

Наконец один торговец в ответ на расспросы Ирен начал механически кивать, как марионетка из уличного кукольного театрика.

– Oui, oui[28], – взвизгивал он, как свинья, которую тащат на веревке, а потом выдал такую быструю тираду по-французски, что я почти ничего не поняла.

– Отлично. – Ирен потащила меня прочь от продавца – источника информации. – Он видел мистера Стенхоупа здесь поблизости, и не только. Он часто ходит на Ле-Аль, большой парижский рынок рядом с Монмартром, и еще он встречал нашего пропавшего гостя рано утром в том квартале. Похоже, у Квентина там была комната.

– Монмартр? Но этот район – прибежище всего самого низкого.

– И высокого: вспомни, Нелл, тамошние модные кафе для богемы.

– Я их таковыми не считаю, – ответила я. – А Квентин не показался мне одним из завсегдатаев кафе.

– Пожалуй, не в его нынешнем обличье, хотя наверняка на Монмартре никто не обратил бы на него внимания. Туристы как раз рассчитывают встретить там подобных персонажей в богемных одеяниях. Мудрый выбор адреса для человека, который желает затеряться. – Глаза Ирен нацелились на что-то в отдалении. – А вот мужчина, который неизменно появляется в самый нужный момент. Годфри обладает безупречным инстинктом для англичанина.

Я повернула голову и увидела ее мужа, спешащего по мосту через Сену в нашу сторону; он весело помахивал полированной эбонитовой тростью, чье сияние сочеталось с блеском касторового цилиндра.

– В книжных лавках ничего разузнать не удалось, – сказал Годфри, подходя ближе. – Очевидно, у нашего друга Квентина было мало времени, чтобы рыться в энциклопедиях.

– Ах, но у него определенно имеется пристрастие к богемной жизни. Мы с Нелл направляемся на Монмартр.

– Говори за себя, – обратилась я к Ирен. – Не хочу иметь ничего общего с таким порочным местом.

– Тогда Годфри сопроводит меня туда завтра, а ты можешь не утруждать себя поисками мистера Стенхоупа. – Ирен подхватила мужа под руку, и они устремились прочь.

Через несколько мгновений я, задыхаясь, догнала их, когда Годфри уже свистел экипажу.

– Ладно, я поеду на Монмартр, – произнесла я. – Боюсь, в случае моего отсутствия один из вас может применить силу к бедному Квентину.

– Весьма разумно, – заметил Годфри, помогая мне сесть в экипаж. – Кто знает, на что способна Ирен с ее скромным маленьким револьвером.

Конечно, весь план того дня – от вылазки с выслеживанием Квентина до полностью расписанного выхода на публику – служил единственной цели: отвлечь меня от «потери». К моему сожалению, мы находились в Париже. Сначала мы отправились в Лувр, где я заставила себя преодолеть огромные расстояния по мраморным полам и бесконечным лестницам, чтобы лицезреть не менее огромные, чем выставочные залы, полотна – я имею в виду цикл картин художника Давида по случаю коронации Наполеона и Жозефины, – в окружении целых миль золотых рам в стиле рококо. В скором времени я объелась швейцарских шоколадок и была счастлива, когда наша компания вышла, чтобы взять кэб и направиться в славный ресторан в Латинском квартале. Поскольку я быстро отбросила такие пункты меню, как рубец, осьминог, кальмар и печень в различных инновационных сочетаниях, мне оставалось только проглотить суп-пюре и скромный salade[29]. Так называемая «красота» французского языка главным образом заключается в том, чтобы добавлять лишние буквы к обычным английским словам, превращая их в нечто неудобоваримое.

В завершение нашей образцовой экскурсии по Парижу – невзирая на усталость и чрезмерное чревоугодие – мы направились в театр «Порт-Сент-Мартен», чтобы полюбоваться на подругу Ирен, актрису Сару Бернар в «Лене». В записке, присланной нам утром, сама Сара просила нас присутствовать. Я возлагала надежды на эту постановку, потому что в ее основе лежал английский роман «Как в зеркале». Увы, вынуждена констатировать, что смотреться в зеркало было бы веселее, чем наблюдать зрелище, которое разворачивалось на подмостках в течение нескольких часов.

Хотя Божественная Сара прославилась сценами смерти своих героинь, в этом случае она выглядела особенно отвратительно. Сначала она забавлялась с кинжалом, потом схватила стоящую рядом бутылку с ядом, вылила ее в довольно эффектный бокал и проглотила содержимое. Затем Сара села лицом к зрительному залу. Она обладала такой волей и концентрацией, что даже лицо у нее позеленело. Я одолжила театральный бинокль Ирен, чтобы убедиться в этом, и как раз успела разглядеть, как Сара изобразила избыточно натуралистичные конвульсии, после чего рухнула ничком на пол. Мощным водопадом темно-красного бархата опустился занавес. Я успела порадоваться, что так мало пила за обедом, особенно когда заметила озабоченных джентльменов и леди, торопящихся после спектакля из театра в туалетные комнаты.