Я не знаю, почему жертвенный костёр делают именно в день зимнего солнцестояния, но прямо сейчас за моей спиной находится лес Арканорум и я знаю, что совсем недалеко находится злополучный портал. Мы с Максом не смогли дойти совсем немного. Оказывается, всё то время проведённое в тёмной комнате, я находилась совсем недалеко от этого места. Конечно же, сбежать оттуда не представлялось возможности, но эта мысль меня позабавила.

Взгляды всех Приспешников устремлены на Игоря, убивающего жертвенного быка, кровью которого он должен полить солому. Солому подожгут, а вместе с ней и меня, но сейчас на очереди к насильственной смерти стоит бык. Я стараюсь не смотреть на эту кровавую сцену, а рассматривать всех стоящих и глазеющих на происходящее.

Вот стоит Слава Лещук, который вовсю отомстил мне за испорченное свидание. Он частенько появлялся в моей тёмной комнате сам, а также как помощник Игоря в новых изощрённых пытках, при этом гаденько улыбался и шептал на ухо всякие гадости. А вот сейчас Приспешница Жанна получает жертвенные рога быка, чему несказанно рада. Я узнаю и других Приспешников, которые иногда появлялись в тёмной комнате.

Возле меня дежурят двое из Приспешников, их взгляды также устремлены на сцену убийства. Даже не знаю, зачем они здесь стоят, ведь я никак не могу выбраться из этой клетки без посторонней помощи. На дверце висит замок, ключ от которого находится у одного из них. Придёт время и он отопрёт дверь, чтобы отвести меня на сожжение.

Я вспоминаю, что впервые увидела Жанну во сне в тот момент, когда её собирались повесить, тогда она сказала, что я окажусь на её месте, и оказалась совершенно права. Она знала всё заранее. Какими же мы с Максом глупцы! Мы совершали множество ошибок, большинство которых было спровоцировано мной. Взять, например, аэропорт, из-за которого мы потеряли уйму времени, блуждая по лесам. А если бы я не настаивала на том, чтобы сходить с Максом в супермаркет, возможно, сейчас он остался бы жив.

Я виновна в смерти дедушки и в смерти Макса, из-за меня Ник стал участником убийства. Я корю себя во всём этом так сильно, что считаю смерть неплохим наказанием. Каждый человек может совершать ошибки, но эти ошибки не должны касаться или тем более ломать жизни других людей. Теперь я не дотронусь не до одной судьбы, не причиню никому вред или зло, ничего не испорчу и это именно то, что мне нужно. Сейчас я отпускаю свои грехи для того, чтобы больше никогда их не совершать.

Тихий звук привлекает моё внимание. Приспешник, стоящий рядом со мной, валится на землю без единого звука. Второй стражник удивленно смотрит сначала на него, потом на меня, затем снова слышен странный звук и его взгляд стекленеет и останавливается, после чего он также без единого звука падает на землю. Никто не обращает на это внимание, а я в своей апатии не сразу понимаю, что произошло.

Перед моим лицом появляется ещё один Приспешник, лица его я не вижу, но на нём такой же чёрный балахон, как и на многих других. Он наклоняется и быстро подцепляет пальцем ключи от моей клетки. Когда Приспешник вплотную приближается к клетке и тихо открывает дверь, он показывает своё лицо всего на пару секунд. Оно скрыто тенью от капюшона, но черты хорошо заметны и видны, эти черты я не смогу забыть.

Передо мной стоит Макс… или ещё одна злая шутка Игоря.

- Это сон? – слабо шепчу я, и лицо моё искажается гримасой ненависти. – Игорь, ты убьёшь меня прямо сейчас, зачем снова мучить и издеваться надо мной?

В глазах Макса мелькает удивление и беспокойство.

- Только не кричи. – говорит он мне.

Он тихо и осторожно открывает клетку, как будто не хочет, чтобы кто-то его услышал, берёт меня за руку своей тёплой мягкой ладонью, и его прикосновение становится самым замечательным, что я ощущаю за последний месяц.

- Пошли. – шепчет он мне и тянет прочь из клетки.

Я не сопротивляюсь, ведь ожидаю участия в этом представлении так давно, я давно готова и даже хочу этого, но Макс ведёт меня тихо и бесшумно в другом направлении. Он вкладывает в мою свободную левую руку пистолет, но я вскрикиваю от боли. Он непонимающе смотрим на руку и видит, что там сломаны два пальца. Они сильно напухли и посинели, но, естественно, никто не предлагал никакой медицинской помощи.

- Что Игорь сделал с тобой? – спрашивает он с яростью в голосе.

Сейчас зима, поэтому на улице очень холодно. У меня нет обуви и иду я по замёрзшей земле босиком, а ночная сорочка совершенно не согревает и полностью продувается ветром. Но я не жалуюсь и безропотно иду за Максом, только немного удивлюсь, что Игорь ведёт меня не к костру, а в другом направлении.

Мы отходим на небольшое расстояние, Макс пытается идти быстрее, но у меня элементарно нет на это сил, и тут слышатся крики.

- Тая, беги! – громко приказывает мне Макс.

Я оборачиваюсь и вижу, что толпа, смотревшая жертвенное убийство быка, рассыпается в разных направлениях. Игорь что-то громогласно приказывает и сам тоже уходит в лес.

Макс достаёт из кармана своего балахона ещё одну накидку и быстро накрывает меня ею.

- Что происходит? – удивлённо спрашиваю я. – Игорь, почему мы не идём на костёр? Как бы ты не хотел меня поддеть и расстроить ещё сильнее, но образ Макса в эту минуту наоборот утешает меня, и за это я благодарна.

Как только я говорю эти слова, то понимаю, что это было лишним, и сжимаюсь в ожидании удара, которого не последовало. Макс чертыхается, хватает меня за руку и тащит между деревьями в неизвестном направлении. Вокруг нас, но на приличном расстоянии, шастают Приспешники. У каждого из них на вооружении нож, но у Макса пистолет. Пистолет я впервые вижу вместе с тем, как мы проходим между первыми редкими деревьями. Некоторым из тех, кто подходит к нам, Макс стреляет в грудь или спину без особых зазрений совести, и таким образом мы продолжаем свой путь. Выстрелы слышны в довольно большом радиусе, а значит, особо мы не скрываемся.

- Время зимнего солнцестояния будет в одиннадцать часов вечера, у нас есть несколько лишних часов, поэтому мы должны скрыться. – говорит мне Макс. Чувство, что происходящее сейчас напоминает мне время раньше, когда он рассказывал мне о своих планах в ходе их выполнения и объяснял, что сейчас будет делать, не покидает меня всю дорогу.

- Ты очень странный. – задумчиво говорю я. – Костёр откладывается?

Макс останавливается, хватает меня за плечи и с силой встряхивает.

- Тая, очнись! – кричит он мне в лицо.

Мне становится очень страшно, ведь за этим обычно проходят побои, но теперь я не понимаю, за что именно меня наказывают. Я прикрываю глаза и всхлипываю. Когда Макс понимает, что своими действиями напугал меня, то сжимает в объятиях, нежно поглаживая мои волосы. Это очень не похоже на миражи, которые обычно творит для меня Игорь, ведь никто и никогда в них не обнимает меня.

Потом Макс заводит меня в самые чащи и устраивает около корней деревьев. Здесь образовалась природная выемка, защищённая по бокам выступавшими корнями. Когда-то в похожем месте мы с Максом прятались от дождя и вместе грелись. Эти сладкие воспоминания заставляют меня вздохнуть и закрыть лицо руками. Рядом со мной Макс так сильно напоминает настоящего, что становится страшно за собственные чувства!

Макс обнимает меня, кладёт мою голову себе на грудь и облокачивается об корень. Я тоже обнимаю его, хотя и понимаю, что это всего лишь мираж, но мне его так не хватает, что хочется цепляться даже за это. Его тело такое тёплое, как и всегда, оно согревает меня и отгоняет зимнюю стужу. В его объятиях я снова чувствую себя защищённой и не одинокой, будто хрупкий маленький росток пытается пробиться сквозь прибитую дождём и вытоптанную ногами почву.

Я поднимаю лицо и смотрю на него. Лицо Макса не идеально гладкое и без изъянов, как это обычно бывает в миражах Игоря, оно почему-то бледнее обычного, под глазами синяки, а губы сжаты в яростную тонкую линию.

- Это действительно ты? – говорю я вслух свою робкую догадку.