У нас заканчивается время.
Я ловлю пристальный взгляд Лив на небольшой поляне в лесу, где мы остановились за водой и быстрого перекуса. Я знаю, что она думает то же самое.
Мы передвигались на север день за днем, всю неделю, и потом еще несколько дней. Мы передвигались и наблюдали, как дубы превращаются в сосны. Холмистая местность превращается в горы, которые проникают в облака. Сейчас мы сидим только в нескольких миль от южной границы Соболя. Так как территория массивна, город Горнов — Обод — в двух днях пути отсюда. Но если Лив и я собираемся бежать, это должно произойти скорей.
Это должно произойти сегодня.
Перри бросает фляжку в свой ранец и поднимается со своего места на опрокинутое бревно. — Давайте продолжать двигаться. Я хочу быть на земле Соболя к сумеркам.
— Мы зашли достаточно далеко сегодня, — говорит Уилан, махая рукой на поляну. — Это тоже хорошее место, чтобы расположить лагерь как любое другое.
— Нет никакой причины провести еще ночь на незащищенной земле, — говорит Перри. — Если мы переместимся на час к северу, то нам будем лучше.
У него есть пункт. Как только мы окажемся на территории Горна, шанс столкновения с рассеянным понизится. Но просто приближаясь к земле Соболя я потею и чувствую себя дерьмово.
Я смотрю на Лив. Я не единственный, кто беспокоится. Она сидит напротив скалы, обнимая свои колени. Она выглядит бледной и хрупкой и боящейся, и она ни одна из этих вещей.
Она должна ощутить это, потому что она вытягивает ноги и выпрямляет свою спину. — Перри, — говорит она. — Просто... еще одна ночь.
Он качает головой. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Его тон более мягок с ней. Он делает паузу, наблюдая за Лив в тишине. Интересно, что он учуял, какие запахи проходят между ними через их характер, потому что он кивает и говорит, — Хорошо. Мы остаемся.
Уилан преувеличенно выдыхает. — Дааа, — говорит он. — Мои ноги...
— Мы знаем, — Коллинз прерывает его. — Твои ноги убивают всех нас.
Перри одевает свой лук на плечо. — Уилан, ты и я возьмем первые часы.
— Я буду тут же, — говорит Уилан. Когда Перри стреляет в него ярким светом, Уилан добавляет, — Еще даже не темно.
Перри начинает говорить что-то и уходит без слов.
Чувства Лив и Перри подняли человеческие ароматы раньше, мы не рискуем костром. И мы уже поели, так что, не надо ничего делать, можно поговорить или лечь спать. Я не спускаю своих глаз с Лив, в то время как Уилан и Коллинз болтают ни о чем. Поскольку дневной свет исчезает, и холодеет ночь, я пытаюсь прочитать ее мысли, мое сердце колотиться, хотя я сижу не двигаясь.
Она выберет любовь или долг?
Прятаться всю жизнь в лесу или быть проданной невестой?
Перед ней трудный выбор. Я хочу поддержать ее. Ее решение. Но часть меня, которая хочет связать ее и утащить подальше со мной, побеждает. Я не могу стоять в стороне. Я не буду.
— Роар.
Голос Перри звучит издалека, но остро с безотлагательностью. Я вскакиваю на ноги немедленно, всматриваясь в деревья, прислушиваясь. Я слышу его шаги через лес прежде, чем я замечаю его. Когда я делаю это, не возникает никакого сомнения, что на нас напали. Перри бежит к нам на полной скорости.
— Их по крайней мере дюжина, — говорит он, когда достигает нас. — Лучшая возможность, которую мы имеем, состоит в том, чтобы опередить их.
Я качаю головой. — Слишком поздно. — Я слышу шаги. Позади нас. Перед нами. Они слабы, но они всюду. — Их больше чем дюжина, и они окружили нас.
Перри посылает проклятия, и я знаю, что мы все поглощены тем же самым фактом: несмотря ни на что, нам придется драться на нашем пути.
— Каким дорогой мы должны пойти? — спрашивает меня Лив. Ее полумеч обнажен. Она не выглядит бледной или хрупкой больше. Коллинз стягивает свой лук со своего плеча. Уилан побледнел около него.
Я слушаю снова, проверяя. Ища направление, где я слышу меньше шагов. На пути я надеюсь на наименьшее сопротивление. — Этой дорогой.
Мы хватаем наши рюкзаки и бежим сквозь сосны.
Опустилась тьма, тяжелая и плотная вокруг нас, усиливая наше дыхание и наши шаги. Мы шумны. Любая группа со Слушающими будет следовать за нами без проблем. Если у них будет Видящий, то они будут следить за нашим запахом. Хотя это не время для этих мыслей, я не могу не вспомнить Перри, поскольку он сказал Вейлу, что нам будем более безопасно передвигаться без Уилана и Коллинза, добавленных в наши ряды. Он был прав. Если это были только я, Перри и Лив, я знаю, что мы могли бы исчезнуть. Перри был прав снова, когда он сказал, что нам будет лучше сегодня вечером продолжать путь к северу на территорию Соболя. Я не знаю, почему я когда-либо подвергаю сомнению его инстинкты. Я клянусь никогда не делать этого снова.
Перри скачет впереди, шагов на десять, двадцать, пятьдесят. Он замедляется и заряжает стрелу в свой лук и выстреливает. Я следую за путем выстрела и вижу его цель. Мужчина глубоко в темном лесу за его пределами, который отходит назад и приземляется на траву. Перри выпускает другую стрелу на север и другую, но они приближаются к нам, светясь сталью, крича, затопляя темноту.
Человек в рваной одежде догоняет меня, его глаза, широкие, дикие, его глаза ловят тусклый свет Эфира. Он загораживает мой путь, опрометчиво, беспечно, и кидается на меня со своим ножом. Он двигается столь же медленно, как облако. Я легко прячусь и затем, наношу ответный удар. Мое лезвие находит артерию на его шее, и он падает у моих ног.
— Лив! — Я только мельком увидел ее светлые волосы прежде, чем другой человек прорывается через деревья и бежит на меня. Быстро я принимаю его на себя, измеряя его силы как противника. Он моложе и более осторожен, чем предыдущий, поскольку он измеряет меня в ответ, его ноги, легкие, они двигаются как опытные ноги человека, довольного борьбой. Я не спускаю своих глаз с него, хотя я слышу Лив позади меня, кряхтенье, лязг ее меча. Я чувствую, что моя жизнь осушается с каждой секундой, что я не вижу ее.
— Давай же! — Кричу я на своего нападавшего.
Он не двигается, а я не буду ждать. Я не могу ждать больше. Я бросаюсь к нему и чувствую удар в грудь, я погружаю свой нож в его сердце.
Вытаскивая нож, я оборачиваюсь, разыскивая Лив, вижу как она запихивает рукоятку своего полумеча в лицо человека. Он падает назад, мертвый, но есть другая фигура позади нее. Человек, несущийся к ней с топором. Она будто слепа. Не видит его, когда он бежит за ней, с массивным оружием в его руках.
Я бросаю свой нож.
В тот миг, когда он летит сквозь ночь, я играю с судьбой.
Я позволю ей уйти. Я позволю Соболю забрать ее. Я сделаю что-угодно, пока она жива.
Я ударяю человека с топором по щеке, точно куда я нацелился. Он откидывается в сторону и падает. Я слышу два удара: его тело, его оружие. Он не поднимается.
Глаза Лив встречаются с моими, в них отражается страх.
— Роар, беги! — Кричит Перри с горы. Уилан и Коллинз с ним. Группа людей собралась в сотне ярдов, которые отделяют нас. Я считаю их. Девять.
Мы сильные борцы, каждый из нас, но у других перевес на их стороне — и я только что поклялся доверять инстинктам Перри. Даже если это означает идти вразрез с собой, оставляя его в этой борьбе.
— Перри! — кричит Лив.
— Оливия, беги! — кричит он снова.
Есть только одна вещь, которую надо сделать и Лив знает это.
Мы бежим.
Лив и я бежим в течение целого часа, и затем мы останавливаемся. Она учуяла. Я слушаю. И хотя ясно, что мы вне опасности, мы бежим на полтора часа больше.
Когда мы наконец останавливаемся, я склоняюсь над коленями. Моя рубашка пропитана потом. Мои ноги дрожат под моим собственным весом.
— Ты думаешь, что они сделали это? — спрашивает Лив, запыхавшись. — Как ты думаешь с Перри все в порядке?
Он должен, но я не нахожу слов сказать ей это.