Если предположить, что Этельред был ранен в битве при Мертоне, это отчасти объясняет, почему англосаксы отступили с поля боя. Соглашению, заключённому в Свинебеорге, суждено было вступить в силу, увы, слишком скоро. Альфред, последний из сыновей Этельвульфа, стал теперь королём Уэссекса. Похоронив брата в королевской усыпальнице в Уимборне, он, должно быть, со всей остротой ощутил своё одиночество. Он унаследовал богатства и земли, но унаследовал ли он преданность тех, кто был связан узами верности с его братом и детьми его брата?

Хронист Этельверд — единственный, кто сообщает нам, что, пока длились погребальные церемонии, где-то в землях Уэссекса произошло ещё одно военное столкновение с данами. Если верить Этельверду, уэссексцы вновь вынудили викингов принять бой, который дорого им обошёлся.

Предполагая, что Этельверд — по его собственному утверждению, потомок короля Этельреда — прав, можно расценить описанную им битву как пробу сил со стороны вновь прибывшего флота. Альфред ещё не встречался лицом к лицу с предводителями новых викингских отрядов, но уже был слишком хорошо осведомлён об их присутствии в Уэссексе. Среди них находился человек, который станет преследовать молодого короля Уэссекса на протяжении многих лет. Его звали Гутрум.

Обычай требовал, чтобы траур по королю длился целый месяц. Существовал установленный ритуал тризны, которую справляли через месяц после смерти, и Альфред строго его соблюдал. С учётом траура, в сообщении Ассера о том, что война возобновилась лишь через месяц после вступления Альфреда на трон, нет ничего удивительного. Ассер пишет, что Альфред шёл в битву «почти против воли». Позднее сам Альфред утверждал, что он не особенно стремился к роли земного правителя — возможно, он хотел таким образом возразить тем, кто считал, будто он строил козни, чтобы подняться на вершину мирской власти. Однако на данном этапе жизненного пути в любимце Ассера было что-то от «героя поневоле».

Альфред отличился в сражении на Эшдауне, однако на короле лежит ответственность гораздо большая, чем на наследнике. А вести, настигшие Альфреда далеко на юге, в Уимборне, были ужасны: даны вновь были в полной боевой готовности. Воодушевлённые и с новыми силами они выступили из Ридинга. Их целью — вполне предсказуемой — стало очередное королевское поместье; возможно, они рассчитывали, нанеся мощный удар, сокрушить последнего взрослого потомка Этельвульфа и прибрать к рукам его королевство. Силы, не меньшие, чем первоначальное «огромное языческое войско» 865 г., с непоколебимой уверенностью двинулись на Уилтон, в самое сердце королевства Альфреда.

В Уилтоне, на одном из холмов гряды, тянущейся вдоль южного берега реки Уайли, произошло ещё одно сражение, занимающее умы историков. Альфред с горсткой своих отчаявшихся и бесстрашных воинов принял на себя удар всего викингского войска. Можно вообразить, как развивались события. По приказу короля тэны и элдормены Уэссекса отправили верховых гонцов в свои области за подкреплением, а сами на конях спешно поскакали из Уимборна в Уилтон.

Мы не знаем, как Альфред со столь маленьким отрядом сумел противостоять всему войску данов с такой свирепостью, что те не выдержали натиска и мало-помалу начали отступать. Должно быть, сердце Альфреда радостно забилось. Его первая битва в качестве короля — и он заставил данов дрогнуть, совсем как при Эшдауне, хотя теперь на их стороне сражались свежие силы. Битва кипела вокруг маленького англосаксонского отряда. Ассер утверждает, что Альфред не сумел удержать в своих руках столь близкую победу из-за малочисленности уэссекского войска (которую он связывает с потерями в результате предыдущих битв). Англосаксы доказали, что могут удерживать свои позиции благодаря стойкости, но они переоценили свои силы, бросившись в погоню за отступающими врагами. Отступавшие викинги развернулись и окружили преследователей, воспользовавшись своим численным преимуществом.

Ликование короля сменилось отчаянием. Видя, как орда язычников убивает лучших его соратников, Альфред понимал, что теперь даны «завладеют полем битвы» и ему самому придётся отступить и сдать Уилтон. При катастрофической нехватке людей ему придётся искать иные способы и идти на отчаянные меры, чтобы помешать врагу нанести сокрушительный удар по столице Уэссекса. Такое начало правления не предвещало ничего хорошего. Что ещё хуже, новые предводители викингов, Гутрум, Анвюнд и Оскютель, близко познакомились со своим врагом и одержали над ним победу.

Альфред, который, пока обстоятельства не вынуждали его к действиям, часто бывал нездоров и тих, повёл уэссекских элдорменов и тэнов в Уилтон, и для многих из них этот поход закончился смертью. Мы с лёгкостью можем простить обескровленную уэссекскую знать (особенно тех её представителей, которые считали себя связанными узами верности с сыновьями Этельреда) за возможные мрачные мысли относительно нового короля. Но и независимо от того, что думала знать о новом короле, его положение как короля становилось всё хуже.

Настало время для размышлений. Прошло чуть больше полугода с того момента, как Альфред стал королём, и за это время он участвовал в бесчисленных схватках, то нападая на викингские отряды, отправившееся на грабёж, то встречая войско данов в открытом бою. Он потерял немало своих людей и прославленных скандинавских предводителей, но ситуация была столь же критической, как утром в день битвы при Эшдауне. Проблема требовала немедленного решения. Возможно, обе стороны осознали, что они более не могут сражаться друг с другом, и продолжение войны ведёт только к гибели, а не к победе. Однако, похоже, именно Альфред сделал первый ход, который едва не погубил его.

Франкский король Карл Лысый прибегал к подобным мерам на регулярной основе, сделав их элементом государственной политики. Карл выплачивал викингам дань, и они исчезали — по меньшей мере до тех пор, пока не решали, что выгоднее нарушить соглашение. Но Карл таким образом покупал себе отсрочку в несколько недель или даже месяцев, в течение которых можно было отремонтировать укрепления и позаботиться о других военных нуждах. Сейчас Альфреду нужно было любой ценой выиграть время. В Англосаксонской хронике говорится, что в конце 871 г. уэссекцы «заключили мир» с датчанами, что подразумевало, по-видимому, какие-то выплаты. Однако основной проблемой было даже не это, а тот способ, которым Альфред добыл средства. Свидетельства более поздних монастырских анналов и хроник позволяют предположить, что король заставил светскую знать и церковных иерархов внести сумму, а те, кто не мог этого сделать, лишались своих земель в пользу короля. В результате Альфред расширил свои владения и обеспечил себя ресурсами на проведение военных кампаний, но магнатам и особенно представителям церкви эти действия могли показаться неоправданно жестокими. Не исключено, что они вызвали возмущение у тех, кто так долго и упорно сражался, чтобы защитить Уэссекс от языческой угрозы. Монахам, которых обобрали сначала язычники, а потом их собственный христианский король, судьба казалась вдвойне несправедливой. Монахи Абингдона, пострадавшего от викингов, не постеснялись в более поздней летописи[35] назвать Альфреда «Иудой». Тот факт, что в Абингдоне тлело недовольство, а не викингские костры, был сам по себе неплохим достижением, но это не слишком утешало ещё одного церковного иерарха, испытывавшего серьёзные опасения по поводу пути, выбранного королём. Альфреду ещё предстояло осознать степень возмущения архиепископа Кентерберийского.