Ранним утром следующего дня последние викинги, которым каким-то образом удалось спастись от англосаксонских дозорных, добрались до лагеря в Ридинге, чтобы присоединиться к остальным. Когда большие деревянные ворота закрылись за последним из них, Хальфдан понял, что со своим поредевшим войском, слишком уставшим и подавленным, чтобы обеспечивать себя припасами, грабя окрестные вражеские земли, он не сможет остаться в лагере надолго. Но что ему было делать? Какие бы планы он теперь ни строил, он знал теперь одно: уэссекцы способны постоять за себя.

Предстоящий переход был немногим длиннее злополучного похода на Инглфилд или броска, приведшего к катастрофе на Эшдауне, но он мог решить дело. Хальфдану пришлось пересмотреть свои планы. Новый замысел Хальфдана, как кажется, состоял в том, чтобы попытаться нанести врагу решающий удар, избегая всеми возможными способами ещё одного открытого сражения, победа в котором принесла бы викингскому предводителю разве что почётное место в истории рядом с легендарным Пирром Эпирским.

Поэтому ворота Ридинга открылись вновь, и воспрявшие духом даны высыпали наружу, направляясь в королевское поместье в Бейсинге, находящееся всего в дне пути к югу и битком набитое зимними запасами. Говорится, что битва при Бейсинге произошла в 18 милях к югу от лагеря в Ридинге, в районе нынешнего Хаквуд-парк. Если бы скандинавам удалось захватить поместье, то дальше к югу лежал Винчестер. Где бы ни находились Альфред и Этельред, пади Винчестер — и игра была бы окончена.

Англосаксонский фюрд собрался, чтобы вступить в четвёртую битву за месяц. Многие воины, ещё не восстановившие силы после победоносного сражения, в котором они, как казалось, отстояли своё королевство, пришли в уныние, обнаружив, что их враги уже оправились от растерянности и отнюдь не собираются каяться под всевидящим оком Господа. Теперь измученным людям предстояло ещё одно сражение. Воинов Этельреда призвали на службу обычным порядком, но никогда прежде их верность повелителю не подвергалась такому испытанию. Многие из них только что вернулись домой. Кто-то мог ещё наслаждаться славной — и на вид окончательной — победой при Эшдауне всего двумя неделями ранее. Но Хальфдан двигался к Бейсингу, и туда же направились усталые войска короля Уэссекса и его брата.

Сражение при Бейсинге, однако, отличалось принципиальным образом от битвы на Эшдауне. Противники, теперь хорошо знавшие друг друга, встретились вновь, но не для того, чтобы решить судьбу королевства, а чтобы посмотреть, кому из них придётся на сей раз уступить дорогу. Это, без сомнения, был кровавый бой, который дался тяжело, и, конечно, войска строились привычным для обеих сторон способом. Но это был не Эшдаун. В итоге счастливый жребий выпал датчанам. Они «завладели полем битвы», а англосаксы были вынуждены, оставляя позади свои богатые зимние запасы, отступить и готовиться к новому изматывающему сражению в какой-нибудь другой день. Однако и даны в тот вечер обходили залитое кровью поле боя со смешанными чувствами. Они тоже начинали понимать, что такое усталость.

Прошло некоторое время. Данов остановили, хотя и дорогой для Уэссекса ценой, и в ближайшем будущем нападение на Винчестер выглядело маловероятным. На самом деле англосаксы, может быть, и не сумели бы помешать викингам нанести удар по Уолингфорду, соберись они это сделать, но Альфред понимал, что в данный момент противник вряд ли двинется прямо на юг.

Поэтому в начале весны Этельред и Альфред встретились в месте под названием Свинебеорг[33], чтобы решить вопросы, связанные с наследованием родовых владений. Как мы уже видели, проблемы наследования семейной собственности могли стать причиной для распрей внутри королевской династии на протяжении нескольких поколений. И учитывая, что два брата — последние взрослые мужчины в роду Этельвульфа — подвергались постоянным опасностям на полях сражений, оба сочли необходимым заключить соглашение. Они знали, что в ближайшие недели любой из них может погибнуть. Этельвульф и Альфред сами принесли смерть нескольким вражеским королям и ярлам и были готовы к тому, что Господь вскоре заберёт жизнь одного или обоих из них в этой великой борьбе с язычниками. Как Альфред позднее писал в своём завещании, они договорились в Свинебеорге, что «тот из нас, кто проживёт дольше, должен наследовать и земли, и сокровища, и все владения другого, за исключением той их части, которую каждый из нас завещал своим детям».

Тогда эти дети были ещё совсем маленькими. Два сына Этельреда, Этельвольд и Этельхельм, по малолетству не могли принимать участия в обсуждении этого соглашения, но, как мы увидим, один из них, когда вырос, приобрёл себе неких политических сторонников. Вероятно также, что в браке Альфреда с Эалхсвит уже родился их первый ребёнок, дочь по имени Этельфлед. Этой девочке предстояло стать одной из самых прославленных женщин англосаксонской Англии. В военных походах X в. она предводительствовала собственным войском в Мидленде, покоряя — вместе со своим братом Эдвардом, королём Уэссекса, — одну за другой крепости данов. Но в том 871 г. Эдвард ещё не родился. Тогда безотлагательного решения требовали другие вопросы. Не успели братья скрепить своё соглашение, как пришли давно ожидаемые вести: даны вновь выступили в поход.

Король и его брат отреагировали быстро. Уэссекцы уже привыкли спешно собираться в путь холодными зимними утрами, привыкли к бряцанию кольчуг, задевающих за щиты, к запаху кожи и шерсти, пропитанных кровью и потом, и к сосущему ощущению под ложечкой. Многие из них уже потеряли друзей и родичей, павших от рук не знающего устали врага, и теперь настало время вновь идти на битву.

Войско Уэссекса дало бой данам в Мертоне. Из всех сражений того знаменательного года эта битва, произошедшая в четверг, 22 марта 871 г., вызывает наибольшее недоумение у историков. Точное её место неизвестно, хотя, по всей видимости, речь идёт о нынешнем Мартене, в 20 милях к северу от Уилтона. Войска из Гемпшира и Беркшира легко могли добраться сюда по дороге Инкпен Риджуэй, чтобы затем вместе выступить навстречу противнику. Идеальным местом сбора кажется доисторический форт Железного века в Уолбери Кэмп, который спустя несколько лет, как нам известно, использовался в качестве укреплений. В те времена по двум сторонам от форта лежали леса — Севернейк и Виндзор; соответственно, расположившееся в нём войско могло преградить путь любому врагу, направляющемуся с севера в центральные области Уэссекса. Не исключено, что именно сюда отступили англосаксонские войска после поражения при Бейсинге. Однако идентификация места — не единственная проблема, возникающая в связи с битвой при Мертоне. По какой-то причине Ассер вовсе не упоминает о ней. В Англосаксонской хронике, однако, есть рассказ о сражении, на основании которого мы можем сделать некоторые умозаключения.

Итак, нам сообщают, что братья встретились с вражеским войском, которое «было поделено надвое». Это напоминает ситуацию на Эшдауне, но в данном случае неясно, имеем ли мы дело с теми же двумя отрядами (то есть с отрядом «конунгов» и отрядом ярлов), или же при Мертоне одно войско возглавлял Хальфдан, а второе — некий вновь прибывший викингский предводитель. В Хронике известие о появлении нового скандинавского флота следует непосредственно за приведённым выше отрывком. Рассказ о битве при Мертоне вызывает ещё один — может быть, даже более насущный — вопрос. Почему англосаксы в итоге позволили противнику взять верх, хотя так долго казалось, что они побеждают? Было ли это спланированным тактическим отступлением или имелась другая причина? Возможно, ответом на этот вопрос служит другое сообщение Хроники, относящееся к событию, случившему месяц спустя. Этельред, сын Этельвульфа, король Уэссекса, покинул прекрасный и жестокий мир англосаксонской Англии в возрасте двадцати пяти лет. Никто не сообщает, почему.