‹1963›
* * *
Куда соловей исчезает,
отпев по июню? Куда?…
Кто видел его и кто знает,
как гаснет над рощей звезда?
В июле трава налитая,
грибной и малиновый лес,
но, в летнем тумане растая,
певун несравненный исчез.
Хватил ли он горькое лихо,
свое потеряв божество,
за харчем когда соловьиха
послала на гряды его?
А может, влюбленно и сладко
мечтал он до осени петь,
но, брошен подругой-касаткой,
поклялся не петь уже впредь?
А может, в урочище затхлом,
где льется вино, как вода,
он пропил с бессмысленным дятлом
свой дивный талант навсегда?
Мой голос не соловьиный,
проста моя жизнь и груба, н
о ночью морозной и длинной
приснись мне воочыо, судьба!
Приснись в негодующем гуле
иль в славе, звенящей, как медь…
Смогу ли запеть я в июле,
в июле смогу ли запеть?
‹1971›
НА МОГИЛЕ А. П. КЕРН
Л. Балаю
Пасмурно было, промозгло,
капли, кружа на лету,
белые, как бы из воска,
падали ниц на плиту.
И с подступившей тревогой
я, по кладбищу пройдя,
вышел к реке неширокой,
встал под половой дождя.
Поле озимое ровно,
дождь превращается в снег…
Дивная Анна Петровна,
нежный его человек!..
И без особого толка
в памяти я ворошил
образы тех, что недолго,
но сумасшедше любил.
Чем уж рассказ ни дополни,
только одно оттени, —
как озарения молний,
были те краткие дни.
…Вымокший под ледяными
струями, думал тогда:
был я счастливым — лишь с ними,
все остальное — езда
в бричке, с лошадкой послушной,
чинно, а не во весь дух,
мимо толпы равнодушной
и любопытных старух.
‹1974›
МАТЕРИ
Чем дальше ухожу от даты
нелепой гибели твоей,
тем больше, в чем-то виноватый,
жду добрых от тебя вестей, —
то в чьем-то постороннем взгляде,
то в чьей-то фразе обо мне…
Не оставляй же, бога ради,
меня с бедой наедине.
‹1975›
* * *
Задумайтесь:
это ведь счастье, что вы живете.
Задумайтесь:
это ведь счастье, что вы творите.
Оно, конечно, может быть полным,
если вы честны.
‹1976›
* * *
Время от времени нужно
душу свою очищать
так, как чердак иль подполье
мы очищаем от хлама:
выкинуть ветошь страстей,
медную рухлядь гордыни
и себялюбья зерцало
в трещинках паутинных,
и невоздержанности
позеленевший сосуд…
В чистой и ясной душе
вдруг я услышу, смятенный,
как зажужжала пчела,
мед собирая…
‹1976›
ИБРАГИМ ЮСУПОВ{159}
(Род. в 1929 г.)
С каракалпакского
МУХАЛЛЕС
От снега искорки летят, где ты, любимая, пройдешь,
Разносит ветер аромат, где ты, любимая, пройдешь,
Была пустыня- будет сад, где ты, любимая, пройдешь,
И трели соловья звучат, где ты, любимая, пройдешь,
Там дол, шагам внимая, рад, где ты, любимая, пройдешь.
Поток Амударьи бурлив — летит отважным скакуном.
Ты, ветры за собой сманив, стоишь на берегу речном.
В глубокий омут, под обрыв, приплыл дремать ленивый сом,
Но, как джигит, в воде ретив при приближении твоем.
Там чувств порыв и сил прилив, где ты, любимая, пройдешь.
Твой легкий шаг, твой жгучий взор растопят снег, оплавят лед,
С журчаньем устремятся с гор весенние потоки вод.
Тут — буйной зелени ковер, там — ивы отдадут свой мед,
Пернатый хор вокруг озер на птичий соберется слет.
Там сокол сменит свой убор, где ты, любимая, пройдешь.
«Увидишь — расскажи о ней!» — зарю упрашивает ночь.
«Касаться щек ее не смей!» — роса пылинку гонит прочь.
И все быстрей, и все вольней, восторги удержать невмочь,
Стрекозы, бабочки кружат — цветистый хоровод, точь-в-точь!
Там пчелы загудят сильней, где ты, любимая, пройдешь.
Весна моей мечты, приди, о ясноликая моя!
Ты вечно у меня в груди, жизнь без тебя не мыслю я.
Бутоны к жизни пробуди, тепло и свет вокруг струя.
Цветами взор наш услади, каракалпакская земля.
Там всяк весенней ласки жди, где ты, любимая, пройдешь!
АРБА СЛАВЫ
Коль свяжешься в пути с арбою славы,
То так и знай: беды не миновать!
И канет в пустоту твой голос слабый,
Когда, застряв, на помощь будешь звать.
Пусть обод украшает позолота
И весь навес из серебра на ней,
Твоя дорога — черная работа,
Тебе б арбу хоть проще, да прочней.
Здесь слева — горный кряж, обрывы — справа…
Колени ободрав о камни круч,
Узнаешь сразу, сколько весит слава,
Приняв на плечи тяжесть темных туч.
А те, кому отваги недостало
Достичь вершины волей и трудом,
Увидят ли, как трудно дышит слава,
Хватая воздух пересохшим ртом?
Передохнув на горном перевале,
Почувствуешь прилив внезапных сил,
Хотя готов был к этому едва ли
И у судьбы пощады не просил.
И больше ноги не болят натужно…
Ты победил. Окончена борьба.
И там, где транспорта совсем не нужно,
Тебя ждет славы странная арба.
И непомерно узкою тропою
Помчит тебя она в волшебный сон,
Которым над восторженной толпою
На краткий миг ты будешь вознесен.
Но пользы в ней — не больше, чем в игрушке,
А это не игра — твоя судьба.
…Когда в дорогу отправлялся Пушкин,
Его ждала обычная арба.