Руд долго смотрел на старика и все-таки опустил оружие.

– Сожалею.

Зэрц печально вздохнул. И тут же вцепился в руку раптора.

– Да мне твоим сожалением только если подтереться, ящер! Сам же знаешь, как у вас? Несправедливость есть – несправедливость надо устранить! А это, по-твоему, что, нормально, когда вот так выпихивают – лети куда хочешь, но без корабля?

Руд действительно чувствовал что-то, очень похожее на жалость, но все равно не мог понять, куда клонит старик. Да и как может быть несправедливым приказ? Да и просторные палаты, чистые залы, уважение к опыту и возрасту – многие бы мечтали о такой «несправедливости».

– Шарль де Голль, Беннигсен... – бормотал меж тем Корби. – Что-то такое я слышал... Земные военные, верно? У вас так принято, я помню...

– Генералы, – поправил Зэрц с плохо скрываемой гордостью.

– Генералы... Ты управлял линкорами? – ахнул доктор.

– «Ван Лью» – разведывательный.

– Это же то, что нам нужно! – поддавшись эмоциям, Корби схватил руку Зэрца и энергично ее затряс. – Вы! Вы же можете нам помочь! Разведкор земного космофлота, настоящий, отличный, и...

– Стоп! – гаркнул Руд, снова поднимая руку с пистолетом.

Корби удивленно замолчал, Зэрц нахмурился.

– А теперь – объяснения.

– Я же говорил, – развел руками Корби. – Ты разве не помнишь? Нам нужен пилот – и вот, он есть!.. И да, я помню, что ты ответил... Но это же пилот!

Более серьезных аргументов Корби в тот момент не мог придумать. Появление пилота как раз тогда, когда он больше всего нужен, в его глазах приравнивалось к чуду. Зэрц сначала благоразумно молчал, пока харттикер разными словами повторял одно и то же, а раптор не сводил с него злого взгляда. Но время шло, а впереди маячила перспектива полета...

– Ящ... Офицер, – Зэрц прокашлялся и осторожно приблизился к раптору. – Я знаю парней из ваших, я знаю, с какими стремлениями вы живете, я знаю про долг и честность, и гордость... Моя гордость – долбанная туча кораблей, на которых я служил. И ее. У меня. Отобрали. Не потому что я плох. Я, – видит Бог, видит Вселенная, видит каждая планета, на которой я побывал, и каждый астероид, который пролетел мимо, – лучший! Но есть маленькие гнусные сволочи, без смазки лезущие в... в рубку. И считающие, что человека можно выбросить в шлюз. Похоронить вместе со скрапом на какой-нибудь унылой планетке с цветочками и серыми мозгожуями. Просто потому что он мешает.

– Он будет мстить, – после недолгой паузы, категорично сообщил Руд.

– Я... Я не буду! Я вам присягу принесу, поклянусь, бабушкиной могилой и отцовскими портянками, слово даю! Любой приказ, я...

– Любой?

Корби забеспокоился. Слишком спокойно звучал голос раптора. Слишком отстраненно... как легкое затишье перед приступом ярости.

– Любой! Э-э... кроме убийства детишек, контрабанды дури и всякого такого дерьма. И баб не насилую, деньги есть. Но ты ж это не предложишь, ты ж раптор.

Руд помедлил. Кивнул. Корби вздохнул с облегчением.

Этот человек очень вовремя выдвинул условие. Еще немного – и офицер пристрелил бы его безо всякого сожаления.

***

У Зэрца был план побега. Даже несколько планов – включающих в себя взрывы, поджоги и авиацию. Руд остановился на собственном, заключающемся в «пойти и получить разрешение у врача».

– Первые пять раз я пытался добиться законного освобождения, – сказал Зэрц с ненавистью. – Этот будет шестым. И семнадцатым в общем зачете. Говорю же, это с виду здесь пансионат для несчастных больных. А на самом деле – просто тюрьма.

– Ты преувеличиваешь, – покачал головой раптор.

И решительно отправился к кабинету главврача.

– Да ладно, – фыркнул Зэрц ему в спину. – Тогда пойду соберу вещи и подпишу прощальную открытку!

– А мне кажется, это правда, – осторожно заметил Корби у дверей кабинета.

Руд чуть склонил голову – харттикер расценил это как заинтересованность.

– Предчувствия. Что-то здесь странно... Слишком хорошо. Я не говорю о каких-то ужасах, но... Если бы я не был параноиком, я бы умер на Энтруме. Просто дай мне поговорить с врачом и проверить одну догадку.

Руд этому даже обрадовался. Болтать так, как Корби, он не умел.

– Доктор Амидан Аммао, – харттикер распахнул дверь и объятия и с широченной улыбкой вошел в кабинет. – Красивая табличка на двери, красивое имя, красивые рекомендации...

– Чем могу помочь? – дежурно улыбнулся ретикулус, поднимаясь из-за стола.

– Вы уже более чем помогли нам. Зашел выразить свою признательность.

Корби уселся в кресло и выжидательно уставился на врача

– Вас... что-то интересует?

– Немного, – кивнул харттикер. – Присядьте, пожалуйста. Мне хотелось бы узнать о... диапазоне услуг, предлагаемых вашей больницой.

Серый сел обратно. Руд прикрыл дверь и застыл у стены.

– Мы тут имели интересный разговор с одним из ваших пациентов. Он утверждал, будто его тут держат насильно и...

– Йоранн Зэрц, – поморщился врач. – Тяжелая психологическая травма, никак не может смириться с отставкой. Поэтому сроки адаптации к нормальной жизни приходится продлевать и продлевать... – он провел ладонью по лицу и удрученно вздохнул. – Что он вам наплел? Что мы вырезаем из него органы по ночам? Что ставим эксперименты над больными? Что стремимся уничтожить все человечество и только он способен это предотвратить?

– Всего лишь рассказал о причинах своего появления здесь... Так это неправда? – Корби растерянно огляделся. – Жаль... Меня заинтересовал этот момент с вынужденной отставкой и долгой адаптацией... Что ж, прошу прощения.

Корби поднялся и направился к выходу, считая про себя.

– У вас проблемы с экипажем, доктор? – ровно спросил серый. – Точнее... у вашего капитана есть кто-то... на примете?

Харттикер заинтересованно оглянулся. Серый кивнул на ящера.

– Есть. И этот раптор полностью разделяет мою точ... точку зрения капитана.

– Вы, право, самая удивительная команда, которую мне приходилось встречать, – заметил доктор Аммао.

Корби вернулся к столу и сощурился, разглядывая врача.

– Лейтенант Корвос прибудет примерно через десять дней, – прямо сказал он. – С травмой и... И ваша цель – организовать пациенту достойный уход и последствия ранения, несовместимые с дальнейшей службой. Оплату организуем – лейтенант Корвос заслужит отличную премию и...

– Сколько ему лет?

– Не так много, как Зэрцу. Тридцать два.

– Это осложняет ситуацию, – доктор Аммао задумчиво пошевелил длинными узловатыми пальцами. – Но мы самая лучшая клиника в галактике, – он поднялся и протянул руку для рукопожатия. – И всегда готовы к сотрудничеству.

– Приятно это слышать.

Корби улыбнулся, попрощался и стремительно покинул кабинет. Доктора Аммао, непременно, напрягло бы то, что харттикер с огромным трудом заставил раптора выйти... Но доктор уже склонился над панелью передатчика, подсчитывая будущую прибыль.

– Мразь, – прошипел Руд, шагая вслед за спешащим харттикером.

Доктор старался убраться из больницы до того, как раптор начнет что-нибудь громить.

– Держи себя в руках, – шептал он. – Сейчас выйдем и придумаем, что делать... И не хватайся за пистолет, это подозрительно.

На свежем воздухе Руду полегчало – дыхание замедлилось, кулаки разжались.

– Чудно, – оценил Корби. – Ты на редкость благоразумен для раптора. А теперь... Что у нас? Ворота закрыты, Зэрца не выпустят, чугунная ограда... Жидкий азот? Не достать... Знаешь, его план с подрывом теперь кажется мне очень удачным.

– Мы можем подлететь на гравикаре...

Руд огляделся, напряженно размышляя. Прошелся вдоль стены, мимо деревьев и кустов, поднял голову. Отвратительное место – толстые ветки будут тормозить движение. То, что раньше казалось красивым, теперь выглядело как изощренная система противодействия побегу.

– Наземный транспорт был бы уместнее, – озвучил его мысли доктор.

Офицер продолжил изучать местность. С противоположной от главных ворот стороны обнаружился черный вход и небольшая стоянка, огороженная решетками. Помимо гравикаров под куполами гаражей, там имелась и обычная машина с аккуратной эмблемой больницы. Внедорожник – никто не заботится о ровных дорогах, когда есть гравикары.