- Помогло?

    - Ни грамма не помогло! Как хромал, так и хромаю. Только желудок стало печь.

    - Что-нибудь еще вам делали?

    - Как же, делали: уколы кололи, электротоком лечили, пластинками. Спасибо доктору - на машине возили туда и обратно.

    - Ну и как - помогло?

    - Ни грамма не помогло! Еще хуже стал хромать.

    - А рентгеновский снимок вам делали?

    - Нет, не делали. Разве надо?

    Снимок показывает почти полное разрушение сустава.

    - Вам надо делать операцию.

    - Операцию? Вот оно что... Значит, ходил к тому доктору - только зря мучился?..

    К сожалению, качество лечения в русских частных офисах было намного ниже среднего американского уровня. Я бы это назвал «бруклинской медициной»: оборудование и медикаменты американские, а методы лечения - советские.

    На приемах в моей «русской клинике» резиденты-американцы постоянно возмущались:

    - Владимир, как это так можно, чтобы русские доктора назначали дорогие и заведомо ненужные процедуры? Да еще и давали транспорт за счет «Медикейда!» Ведь плата за это идет из наших налогов!

    Я и сам поражался такому неуважению к законам страны. Одно было оправдание: многие американцы жульничали еще больше и обсчитывали «Медикейд» и «Медикер» на миллионы. Время от времени их ловили за руку, арестовывали и писали об этом в газетах.

    В нашем маленьком «русском департаменте» произошли изменения: Леню Селя приняли в резидентуру по ортопедической хирургии, хотя и не в наш, а в другой госпиталь. В эту область медицины, гарантирующую высокие доходы, иммигранту попасть практически невозможно, предпочтение отдают лучшим выпускникам американских медицинских институтов. Лене помог все тот же Френкель: как он мне и обещал, он договорился о Лене с директором того госпиталя.

    Леня был счастлив неимоверно, только что не прыгал от восторга:

    - Владимир, меня приняли, приняли! Я опять буду ортопедом! Спасибо вам и Френкелю.

    Как он сразу преобразился! Вместо угрюмости и недоверчивости на его лице были написаны уверенность и спокойствие. Он уже не смотрел на других дичком и не крался боком по коридорам, а ходил уверенной быстрой походкой. Так успех в Америке преображает людей.

    Теперь мне надо было искать другого помощника, знакомого с методом Илизарова. А такие были пока только в России. Вскоре в моем офисе раздался звонок:

    - Доктор Голяховский, меня зовут Аркадий Бляхер. Я ищу работу. Можете взять меня? Я работал в Кургане.

    Ага, в Кургане! Это - фирма!

    - Как у вас обстоит с английским языком?

    - Пока неважно, но я обещаю, что подучу.

    В общем, для всех новоприбывших из России английский - проблема. Когда Аркадий поговорил с Френкелем и с доктором Грантом, они ровным счетом ничего не поняли: английский у него был никакой. Но все же через пару месяцев его взяли на работу - нам нужен был сотрудник для технической работы. А уж крутить гайки на аппаратах Илизарова Аркадий умел.

    - Вы собираетесь сдавать экзамен в резидентуру? - спросил я.

    - Да, готовлюсь. Трудно, конечно. Но, если не сдам, стану ассистентом доктора. Я наводил справки - многие наши так устраиваются: не надо мучиться с экзаменами, а заработки неплохие.

    Действительно, много хирургов-иммигрантов из России обращались ко мне с просьбой рекомендовать их куда- нибудь на позицию ассистента доктора. Это что-то вроде фельдшера. Я писал десятки рекомендательных писем (хотя многих из этих докторов совсем не знал). Но во мне всегда жила уверенность, что, если кто был доктором в России, должен стать доктором и в Америке. Трудно? Да. Но я сам не сдался и хотел, чтобы мои бывшие соотечественники тоже не сдавались.

    Впрочем, все люди разные.

    Я вылетел в Индию прямо с работы, в январе 1993 года: провел две операции и поехал в аэропорт Кеннеди. Летел я по приглашению профессора Балу Шан Карай, заместителя министра здравоохранения, на конгресс хирургов в Бомбее и на конференцию с показательной операцией в Нью-Дели. Маленький смуглый Балу, будучи в Нью-Йорке, заглянул в наш госпиталь. Познакомил нас Виктор Френкель. Мы пошли на ланч в госпитальный кафетерий, и Балу сказал:

    - Владимир, наши ортопеды знают ваш учебник и хотят, чтобы вы приехали. Но Индия бедная страна, оплатить вашу поездку мы не можем.

    Со времен Колумба люди мечтали попасть в Индию (хотя он и гениально ошибся, открыв вместо нее Америку). И мне давно мерещилась эта страна, с ее 45-вековой цивилизацией. Как пропустить редкую возможность? Я разработал план: между конференциями поездить по ее «золотому кольцу», останавливаясь в каждом легендарном городе на два-три дня. Поездка стоила дорого, но Виктор распорядился оплатить мне перелет, потому что мои лекции служили хорошей рекламой для госпиталя. За остальное я заплатил сам (потом спишу с налогов, как с деловой поездки).

    Ирина ехать не захотела:

    - Я не так люблю Восток, а еще меньше - бедность Востока.

    Я позвонил нашему туристическому агенту, назвал ему маршрут и даты моего пути. Он за два дня заказал номера в гостиницах и билеты на весь путь, с внутренними перелетами. Хороший туристический агент все делает быстро и легко, получая за это 10% от гостиниц и авиакомпаний. Прислав мне билеты и гостиничные квитанции, он предупредил по телефону:

    - Отели первоклассные, но не пей воду из-под крана. В Индии пить можно только бутылочную воду западного производства.

    Из Нью-Йорка до Франкфурта, а потом до Бомбея пятнадцать часов лету над половиной земного шара. Глубокой ночью в толпе встречающих я увидел транспарант с моим именем: два молодых доктора встретили и отвезли меня в гостиницу «Тадж Махал».

    - Конгресс назначен на завтра, - сказали они, - но завтра должна состояться всеобщая забастовка против безработицы. Через толпы демонстрантов вам не пробраться. Так что завтра день свободный.

    - Такие большие толпы! Сколько жителей в вашем городе?

    - Пятнадцать миллионов... или двадцать - никто не считает.

    Ничего себе разница - в пять миллионов! Но если учесть, что всего в Индии миллиард человек, нетрудно сбиться со счета.

    Утром со своего балкона на пятнадцатом этаже я увидел набережную с массивной и пышной триумфальной аркой - «Воротами дружбы», построенными в 1911 году в честь визита английского короля. Я спустился вниз и сразу погрузился в жару и в толпу. В Индии жара и толпа - везде и всегда. Молодые лениво слонялись взад-вперед. Люди постарше сидели с протянутой для подаяния рукой. Несколько факиров изрыгали столбы пламени, дрессированные обезьянки на цепочках кувыркались по приказу хозяев, несколько индусов в тюрбанах сидели перед плетеными корзинами с кобрами и на деревянных свирелях играли им что-то незамысловатое, а кобры поднимали головы, раздували капюшоны и раскачивались в такт мелодиям. Старик с седой бородой вытаскивал из большой корзины упорно сопротивлявшегося громадного питона. Не было сомнений в двух вещах: что я действительно в Индии и что моей Ирине это бы не понравилось.

    Усталый после долгого перелета, я прогуливался неподалеку от отеля, сторонясь толп и вообще какого-либо скопления людей. Хотя Бомбей культурный центр, и мой отель находился в самом сердце города, толпа на улицах пестрела бедняками в грязных набедренных повязках. Интересно, так ли было здесь, когда Индия входила в состав Британской империи? Тогда Индию называли «жемчужиной короны», и Англия вкладывала большие средства в ее развитие.

    Вернувшись в отель, я обнаружил во дворе большой бассейн, плавал и дремал на шезлонге под сенью тента. Целый полк слуг обносил нескольких купающихся фруктами и прохладительными напитками. Я сказал соседу по шезлонгу:

    - Как много прислуги в нашем отеле!

    - Ничего удивительного - это главная сфера работы в городах. В ней занята четверть работающего населения.