"Она сама была Избранницей Артемиды", - исправила ее Эфини. В глазах амазонки появился опасный блеск.

"Да, как Королева она была ею. Но видения предсказывают того, кто может привести нацию к нашему будущему. Она - Избранница Артемиды, и она получила право касты от Террис".

"Нет необходимости обсуждать это сейчас", - прорычала Эпонин.

"Ты не права", - возразила Клэймер, - "сейчас самое время".

Эфини извернулась в руках Эпонин, чтобы посмотреть на нее. "Кому Тер передала свой титул? Тебе?" – В последнем вопросе слышался упрек, желание оскорбить. Эфини всегда ревновала супругу к тем отношениям, которые у нее были с Эпонин.

"Нет. Ей". - Эпонин показала на молодую незнакомку, стоявшую среди амазонок, чей рот открылся от удивления, когда она услышала все это.

Глава 23

Зена была очень довольна тем, как прошел ее день. Было удивительно весело сидеть возле храма и мучить амазонок. Солнце дарило приятное тепло, морской воздух как всегда творил чудеса с ее настроением, да и к тому же она давненько не рисовала. Вернувшись в дом Салмонея, она была разочарована отсутствием Габриэль, задержавшейся в библиотеке, но у нее не было никаких сомнений в том, что ее молодой оракул появиться здесь довольно скоро.

Вскоре после Завоевателя вернулся Палаемон. Приложив кулак к сердцу, и низко поклонившись, капитан криво ухмыльнулся: "Моя Госпожа, дело сделано".

"Прекрасно. Докладывай, Палаемон". - Зена указала ему на стул, предлагая присесть, сама же откинулась на спинку большого, обитого бархатом кресла, отведенного лично для нее.

"Оружие Цезаря будет отправлено завтра. Его правая рука – Брут, - находится в городе, чтобы наблюдать за транспортировкой. Они отправятся на рассвете и собираются воспользоваться южной дорогой, моя Госпожа".

Завоеватель хищно улыбнулась, предчувствуя скорую победу. "Превосходно. Так ты оставил Проконсулу жизнь или нет?"

"Да, моя Госпожа. Но он будет неспособен связаться с кем-либо достаточно долгое время. По крайней мере, обычными способами. Боюсь, его челюсть сломана, также как все пальцы на руках и ногах".

На лице Завоевателя отразилось удивление. "Пальцы на ногах, Палаемон?"

Капитан пожал плечами, вспомнив крики Проконсула, когда он ломал ему пальцы. "Я не хотел, чтобы он вдруг надумал воспользоваться пером. Или сбежал, если солгал вам".

"Неплохо придумано".

"Могу я спросить, как все прошло в храме, моя Госпожа?"

Завоеватель рассмеялась. "Отлично. Скорей всего амазонки собирают свои пожитки, не зная чего от меня ждать. Они настолько высокомерны, что думают, мне есть дело до их, ничего не стоящего, сборища женщин. Эфес и Артемида могут навсегда оставить их себе. Меня лишь заботит, чтобы они и думать забыли о Греции". - Она глубокомысленно погладила себя по подбородку. - "Хотя, я бы не возражала против небольшого количества золота, которое у них имеется, но думаю, ограничусь захватом оружия Цезаря. Амазонки для меня не проблема, к тому же я предпочитаю сохранить Эфес в качестве своего торгового партнера. Пока".

Прежде чем задать следующий вопрос, Палаемон попытался спрятать усмешку, но ему это не вполне удалось: "Вы получили удовольствие от циркового представления вчера вечером, моя Госпожа?"

Зена спокойно встретила его пристальный взгляд, понимая скрытый смысл, таящийся в словах. "Да", - ответила она на невысказанный вопрос.

"Я рад". - Палаемон на мгновение задумался - хорошо бы у Габриэль была где-нибудь сестра для него.

Я тоже. Просто мне нравится, когда она рядом. Она первый человек, за долгое время, от кого я не чувствую никакой угрозой. И при этом она не смотрит на меня, как на двуглавую гидру. И сама не похожа ни на кого: с золотисто-рыжими волосами, нежными зелеными глазами, симпатичным носиком и самой приятной улыбкой, которую я когда-либо видела. Мне нравится, что она разговаривает во сне. Хотя это главным образом какая-то бессмыслица вперемешку с хихиканьем. На самом деле, мне кажется, она вечно болтает; спасибо богам свыше, что мне нравится звук ее голоса. Когда она стала для меня больше, чем оракул истины? Больше чем просто замена моего брата Лайкуса и даже больше чем семья. Не то, чтобы у меня был кто-то для сравнения.

Палаемон заметил, как смягчился взгляд Завоевателя, и благословил тот день, когда Габриэль вошла в тронный зал. Он сражался рядом с Зеной довольно долгое время и никогда не видел, такой нежности на ее лице. Это вызвало у него еще большее желание сражаться рядом с ней, чтобы защищать ее ради Габриэль.

Хлопнув ладонями по бедрам, Зена поднялась с кресла. "Хватит об этом, Палаемон, мы должны спланировать нападение. Пойдем, взглянем на карту, которую нарисовали разведчики и определим, где устроить ловушку".

"Охотно, моя Госпожа. Завтрашний день запомнится надолго. Один только Цезарь его не скоро забудет".

Зена улыбнулась, откинув темную прядь волос с глаз. "Даже в снах, Палаемон, я собираюсь преследовать его". – Одежда из черной кожи и синие глаза, которые действительно излучали какой-то нереальный свет, делали ее и впрямь похожей на призрак.

Зена ознакомила капитана со своим планом захвата оружия. Указывая на различные точки вдоль предполагаемого пути, она показала, где должны быть расставлены солдаты: одни были необходимы для наблюдения, другие - для усиления атаки. Не смотря на то, что у них имелся предполагаемый маршрут, она подозревала, что, вероятнее всего, он будет изменен. Люди Цезаря не доверятся иностранному правительству в вопросе конфиденциальности такой информации. По крайней мере, размышляла Зена, она бы проинформировала Проконсула о ложном пути, на случай, если он вдруг обманет. Но знание ложного маршрута имело почти такое же значение как истинного.

Позвав одного из младших офицеров, она дала ему запечатанный пергамент. "Передай это Чэрис. Пригласи ее ко мне. Пусть придет на закате, обсудить наши приготовления".

Солдат поклонился и быстро вышел. Когда-то посыльный, промедливший с выполнением поручения, обнаружил в своем бедре один из кинжалов Завоевателя, когда достиг двери.

Зена и Палаемон обсуждали предстоящие задачи, когда Сэфан ворвалась в комнату. Никогда еще Завоеватель не видела темнокожую женщину такой взволнованной. Приложив кулак к сердцу, лейтенант склонила голову: "Моя Госпожа".

"Говори". - В этом момент, Зена вдруг поняла, кто отсутствовал. - "Где Габриэль?"

Тон Завоевателя подсказал Сэфан, что ей следует соблюдать осторожность. "Моя Госпожа, поэтому я здесь".

"Она пострадала? Где она?" - Зена шагнула вперед, поднимаясь в полный рост.

"Моя Госпожа, она с амазонками".

"Что?" - взорвалась Зена, схватив лейтенанта за грудки и толкнув к стене. - "Как, именем богов, ты позволила ее захватить?"

"Она не была захвачена".

"Что тогда? Объясните сами, солдат".

Сэфан облизнула губы и глубоко вздохнула, насколько позволял вес Завоевателя, прижавшей ее к стене. "Она попросила сходить в храм, и я отвела ее туда. Я подумала, она прочитала какие-то свитки в библиотеке о нем, и захотела увидеть все своими глазами. Когда мы пришли туда, она поднялась вверх по лестнице, в руки ожидающих ее амазонок. Одна из них - полная, темноволосая женщина, - напала на меня, оттеснив от девушки. Пока я сражалась с ней, Габриэль исчезла с ними в храме. Как только я смогла освободиться, я пришла сюда". – Все было совсем не так, но не могу же я рассказать Завоевателю, что оставила ее одну или что я делала в храме.

Завоеватель ослабила хватку. Гнев в ее глазах сменился на боль.

Сэфан продолжала: "Моя Госпожа, боюсь, она шпионила для амазонок и собиралась предать вас". – По рассуждениям египтянки это и было правдой, поскольку она просто была не способна увидеть другую причину, по которой Габриэль могла рисковать своей жизнью ради незнакомого человека.