И опять вспыхнули красным экранчики перед членами Всемирного Совета и перед Валентином.

А Локен Палит продолжал:

— Если энциклопедист-гений, способный в одиночку оперировать всеми известными человечеству знаниями, — невозвратимое прошлое, то энциклопедист-коллектив, думающий как один огромный мозг, — реальность. Совершен качественный скачок в развитии разума на Земле, и могущество наше становится почти безграничным. Всемирный Совет поздравляет вас, друзья, с началом новой эры в развитии человечества!

Вновь все за круглым столом поднялись, аплодируя, а экраны-малютки горели уже не красным, а ослепительно белым светом. Валентин лишь теперь догадался, что миллионы слушателей Земли присоединяют свой восторг и одобрение к овациям тех, кто присутствует в студии…

— Надо спуститься к Илье Петровичу… У меня неспокойно на душе, — вновь напомнила Клавдия Михайловна.

Илья Петрович жил на сотом этаже по соседству с Валентином н Халилом. Автомату, открывающему дверь, он, видимо, приказал никого не впускать. Халил в нерешительности оглянулся:

— Быть может, он спит?

Клавдия Михайловна покачала головой.

— Нет, он не хочет омрачать общее торжество… Илья Петрович! — громко позвала она. — Ты слышишь меня, Илья Петрович? Разреши войти к тебе… Нет, я не одна…

Клавдия Михайловна шагнула вперед, и теперь створки двери бесшумно растворились.

Илья Петрович, выглянув из комнаты с видеопанорамой, пригласил туда и гостей.

— Космосвязь… Марсианский сеанс.

Экран видеопанорамы был черным и глубоким. Среди редких звездочек одна пульсировала красноватым светом.

Илья Петрович сидел, не спуская с этой звездочки глаз. Она казалась исчезающе маленькой: сверкающая пылинка в безграничном черном пространстве. Но именно она и была планетой Марс. А что же тогда в этой бесконечности человек?

Валентину понятней стала тревога Ильи Петровича.

— Земля… Земля… Говорит Марс… — раздались отчетливые слова. — Земля… Срочное сообщение, Земля… Сведения из сектора поисков «Артура-9»… Экипаж ракетоплана М-371 обнаружил станцию «Артур-9» и идет на сближение с ней. Земля! Повторяем срочное сообщение… Экипаж ракетоплана М-371…

Илья Петрович оставался все в той же оцепенелой позе, и только лицо его словно отмякло; а глаза уже не блестели болезненно горячо.

— Ну вот… Наконец-то… Ну вот… — забормотал он счастливо. Все бросились поздравлять его, а он радостно повторял все то же: — Ну, вот… Наконец-то… Ну вот… — А спустя несколько минут он уже грозился: — Ох, и задам я ей, когда вернется!.. Она с детства своевольница и теперь вот тоже… Однако почему они не передали, как на «Артуре», все ли благополучно? А?

Он с надеждой поглядел на экран; но тот уже погас. Халил сказал:

— Илья Петрович, дорогой, зачем опять страхи? Станция цела — это важно. Не было еще такого, чтобы станция невредима, а с людьми беда… А помнишь Амера? Как можешь не помнить?.. А с ним вот что случилось, — Халил обращался теперь в первую очередь к Валентину, потому что он один не знал этой истории. — Амер еще практикантом был. В наш отряд планетолетчиков прилетел. Выбрался посмотреть дюзы двигателя. Никакой опасности не было. Рядом орбитальный ракетодром. Земля тоже рядом, тридцать шесть тысяч километров. Но отказал у Амера регулятор в ракетном поясе. Амеру к хвосту надо, а его потащило к носу корабля. Амер скомандовал крутой поворот на сто восемьдесят градусов, а его умчало прочь от корабля. Двое суток искали. В кислородном аппарате запас на двадцать четыре часа. Все считали: конец Амеру. А он хоть и полузадохнулся, а живой. И теперь живой. Командиром стал… Как же ты, Илья Петрович, забыл об Амере?

Халил и еще вспоминал разные удивительные случаи в космосе, когда положение, в котором оказывались люди, было неизмеримо опаснее, чем теперь. Илья Петрович в конце концов рассмеялся:

— Да ведь и сам знаю, что ничего опасного, раз станция цела! Но ведь переволновался… Задам я девчонке, когда прилетит!.. — снова пригрозил он, однако совсем не сердито.

Он походил сейчас на всех пожилых отцов, которых Валентин знал когда-то, и так же, как те, прежние отцы, суетился, чтобы скрыть свою глубоко личную радость. Валентину было очень важно — убедиться в сходстве чувств у прежних и нынешних людей.

— Извините, если помешал… — в гостиной появился Локен Палит.

— Зачем извиняешься, отец? Садись, пожалуйста, — Халил придвинул к Локену Палиту кресло. — Разве можно не радоваться гостю? Я правильно говорю, Илья Петрович?

— Я не просто в гости, — Локен Палит словно не заметил кресла у своих ног. — У меня к тебе, Илья Петрович, дело… Есть известия об «Артуре».

— Мы уже слышали, — сказала Эля, — и рады, что все благополучно.

— Да, мы слышали, — подтвердил Илья Петрович. — Или есть еще что-то? Они заговорили?

Локен Палит молчал. На губах Ильи Петровича еще была улыбка, но в глазах появился страх.

— Они заговорили?! — обратилась к Локену Палиту Эля. — Почему же ты молчишь?

Лицо Локена Палита стало утомленным и старым. Резкие морщины обозначились под глазами и в уголках возле губ.

— Мне легче было бы умереть, чем явиться к тебе с такой вестью, — сказал он Илье Петровичу.

Тот шагнул к председателю Всемирного Совета, хрипло вымолвив:

— Ну!..

— Случилось несчастье, Илья…

— Но они… — Илья Петрович не смог закончить. — Нет-нет… Она… Они живы… Не должно быть, чтобы я… чтобы мы все…

— Они отдали жизнь во имя людей, — глухо произнес Локен Палит.

Илья Петрович отшатнулся.

— Да, да, во имя людей… Да, да, — повторил он. Лицо его морщинилось. — А я-то… я…

Все в комнате встали. А Илья Петрович, ни на кого не глядя, сказал:

— Я должен быть с матерью до того, как… это… как об этом сообщат всем…

— Сообщение будет задержано, — пообещал Локен Палит.

— Мы отправимся с тобой, — сказала Клавдия Михайловна. — Мы не оставим тебя сейчас…

Илья Петрович не расслышал или не понял ее слов.

— Твое горе — наше горе, — уже настойчивее заговорила Клавдия Михайловна.

— Она права: тебе лучше не оставаться одному, — обратился к Илье Петровичу Локен Палит.

— Нет, нет… Я сам… Благодарю, но я сам…

Он направился к лифту.

— Я все-таки поеду с ним! — Клавдия Михайловна бросилась вдогонку.

Локен Палит опустился в кресло. Потом сказал, обращаясь к кому-то далекому:

— Да, я… Да, отсюда… Он в дороге… К жене, ты прав. Попроси информационный центр не передавать до утра известие об «Артуре». Свяжись с председателями Советов городов, где живут родители погибших… Да, они должны узнать не просто из нашей общепланетной передачи. Им надо помочь.

Он повернул голову к окну, и оно, прежде непрозрачное, стало вдруг ярко-зеленым, потом желтым. Столица еще не знала о трагедии.

— Такая жизнь: радость и горе — рядом, — с грустью промолвил Локен Палит. — К сожалению, в борьбе не обойтись без поражений…

— Что произошло на «Артуре»? — спросила Эля.

— Их больше нет с нами…

— Но причина смерти какая, отец? — с обычной горячностью заговорил Халил. — «Артур-9» — это же астероид… Пусть маленький, но астероид. Много камня, замечательная защита от ударов, от излучений… Как же так?..

— Астероид оплавился, Халил… Чудовищная вспышка, и он оплавился…

— Но что с людьми? — опять спросила Эля о самом главном.

— Они сгорели, девочка…

Эля бросилась прочь из гостиной. Халил поспешил за ней. Валентин тоже поднялся, но Локен Палит остановил его.

— Мне надо посоветоваться с тобой, сын… Не сейчас, нет. Я приду к тебе утром. Мне очень нужно посоветоваться с тобой… А теперь иди. Горе легче переносить сообща. Ну, что же ты?

Он был печален и строг, его названый отец и председатель Всемирного Совета.

Преднамеренное убийство или случайность?

Валентин спал в ту ночь беспокойно и утром проснулся с тяжелой головой. Подниматься не хотелось, но он заставил себя вскочить и тотчас увидел шагнувшего к нему робота Саню, готового исполнить любое, самое трудное поручение.