— В этом можете не сомневаться, — быстро ответил я, уловив в его словах надежду.

— Прекрасно, — радостно потер он ладони и задал коварный вопрос: — Предложи тогда, как свой, заинтересованный человек, что надо сделать, чтобы обезвредить Гиви?

— То же, что он хотел сделать с вами, — без запинки ответил я и тут же спохватился: — Ах, да, забыл, у вас же другие методы.

— Ничего, продолжай, — поощрил мое предложение генеральный директор и подбросил еще вопросик: — А где и как ты думаешь достать его?

Я вдруг сообразил, что Александр Михайлович незаметно втягивает меня в свою игру. Это как в армии: не лезь с идеями, тебя же заставят их осуществить. Но у меня не было иного выхода, как только подыгрывать ему и делать вид, что ничего не понимаю.

— Существуют три проверенных способа, — с видом знатока изрек я. — Это пистолет, нож и яд. В зависимости от обстановки любое из них действует безотказно.

— А мой удар уже не в счет? — неожиданно вмешалась Ия. — Для убедительности могу повторить.

— Да, да, — заторопился я, — действительно, удар… — хотел было назвать ее имя, но, заметив, как она слегка качнула головой, сказал просто: — каратистки может стать четвертым видом оружия.

— Я бы его поставила на первое место, — произнесла она.

— Ладно, не будем спорить, не в этом суть, — постучал ладонью по столу Главный и снова задергал меня: — Скажи лучше, где пасется твой бывший шеф?

Этот вопрос тоже был для меня довольно успокаивающим. Слово «бывший» я воспринял как тонкое напоминание, что теперь моим шефом может быть он, Александр Михайлович. Это означало ослабление угрозы наказания и появление весьма привлекательной перспективы попробовать себя в новой сфере. У Гиви я превратился в послушную рабсилу, выполняющую самую черную работу. Он считает, что я обязан ему по гроб жизни, так как подобрал меня буквально на улице, когда я после выхода на свободу, потеряв все свои связи, просто не знал, куда податься, и мог с голодухи натворить что угодно. Увидел меня, когда я прицеливался к витрине ювелирного магазина и в отчаянии готов был врезать по стеклу. Он остановил меня и пригласил отобедать в ближайшем ресторане. Так и познакомились. Узнав, что работать я не хочу и не могу, предложил мне поучаствовать в одном интересном деле: «прижать» афериста, грабанувшего обманом у государства большие деньги. На дело пошли втроем. Получилось довольно легко. Сразу же отдал добрую половину, а это, ни много ни мало, 20 миллионов рублей. Разделили. На мою долю пришлось целых два миллиона. Кутил целый месяц, и еще осталось. Так и стал у Гиви рабочей лошадкой. Но платил он щедро, не обижал. Если бы не это задание, наверное, так у него и пасся бы до самого конца. Теперь терять нечего, скажу все, что спросят, но и в запасе кое-что оставлю, на всякий случай, чтоб подороже продать.

— Гиви неуловим, у него нет постоянного места жительства, и никто не знает его адреса. Он сам находит своих ребят, дает им указания, собирает с них дань, вознаграждает каждого, устраивает совещания то в парке, то в кинотеатре, а то у кого-нибудь на квартире.

— Что, и бабы постоянной у него нет? — с сомнением спросил Александр Михайлович.

— Этого никто не знает. Кажется, в Тбилиси у него жена и дочь, но о них он никогда не говорит. Правда, пропадает иногда на неделю-другую, а то и на целый месяц. Наверное, к ним ездит.

— Такой уж он и неуловимый! — усмехнулся директор. — Просто не хочешь назвать адрес, смотри, дело твое.

— Ей — богу, не знаю, — взмолился я, почувствовав, как твердое дно уходит из под ног и я начинаю тонуть. — Могу указать ресторан, где он часто обедает, — ухватился я за соломинку.

— Неплохо, — похвалил Главный. — Где же?

— На Суворовском бульваре есть Дом журналистов. Там ресторан, Гиви у них частый гость.

Александр Михайлович откинулся на спинку стула и, довольный, потянулся. Кажется, ему надоел допрос. Интересно, что он сейчас придумает. На меня уже не смотрит. Пальцем поманил к себе Ию.

— Возьми его и побереги в приемной, — распорядился он, имея в виду меня. Глянул на парня: — А ты погоди: дело к тебе есть.

Ия бесцеремонно ткнула меня в плечо:

— Пошли!

В приемной никого не было. Девушка-секретарь куда-то отлучилась, и мы могли перекинуться несколькими словами.

— Здравствуй, опять пришлось встретиться, ты извини, что так получается, — первым начал я закидывать удочку в надежде, что она поможет мне выбраться отсюда.

— А вы никак не успокоитесь, — вместо приветствия произнесла Ия, — неужели не надоело в тюрьме дни коротать?

— Даю слово, завяжу, если поможешь в последний раз.

— А куда денетесь, если нет ни жилья, ни работы, одни лишь завязки в преступном мире?

— Уеду куда глаза глядят, забьюсь в глушь, начну все с нуля.

— Хотелось бы верить.

Я признался Ии, что давно решил порвать с криминалом, найти нормальную работу, даже жениться подумывал. Гиви появился и, наобещав золотые горы, вовлек в свою компанию. И пошло, поехало. Это как в болото провалился — выбраться обратно уже нет сил. Но сейчас, уверен, хватит воли завязать с ним и начать другую жизнь, иначе пропаду. Конечно, если выберусь отсюда.

— Попробую вам помочь, но с одним условием, — сказала Ия.

Убедившись, что внимательно ее слушаю, предложила мне свой план. Он заключался в следующем.

Я продолжаю работать в команде Гиви, информируя ее обо всем, что там происходит.

— Ничего не получится, — разочаровал я ее, — стоит мне туда вернуться, не выполнив задания, разбираться не станут, а сразу ножичек в бок — и все.

— Это как подойти к делу, — возразила Ия. — Придете с повинной головой — один разговор, а если со своей легендой — другой коленкор.

— С какой легендой? — не понял я.

Представьте, что вы актер, — начала объяснять Ия, — и играете роль по сценарию, который хорошо выучили. Являетесь к Гиви и предъявляете ему счет за провал всей операции. Не давая опомниться, перечисляете одну за другой все напасти, которые обрушились на вас, как только вы переступили порог этого заведения. Скажите, что вас сразу обезоружили, потом пытали, желая вырвать сведения. Нажмите на то, что сильно досталось за отказ сообщить, где находится Гиви. Неплохо также дать ему фору и выдать случайно услышанную тайну о готовящемся налете на ресторан «Дели», где он обедает, чтобы схватить его, и так далее. Незаметно для себя я заразился ее оптимизмом и в конце концов сдался:

— А что, стоит попробовать.

— Тем более, что другого выхода у вас нет, — призналась Ия. — Чувствую, что наш шеф держит Павла не случайно, инструктирует насчет вас. Это плохой признак. Надо постараться переубедить его.

Из кабинета вышел Павел и от имени директора пригласил Ию в кабинет. Сам остался со мной. Мрачнее тучи.

— Решили меня убрать? — спросил в лоб.

— Откуда узнал? — вырвалось у Павла, и тотчас он спохватился: — Здесь не гестапо, и вообще я тут ни при чем.

— Меня не проведешь, парень, да и девушка твоя уже в курсе.

Павел оторопело посмотрел на меня и промолчал. Скоро вышла Ия. По ней ничего не узнаешь. Невозмутима, как с прогулки.

— Ну что, горе-убийца, — обратилась ко мне, — пошли, твой шеф зовет.

Ия впереди, я за ней. Замыкал шествие Павел. Александр Михайлович стоял посреди кабинета, уставившись в потолок, будто молился Всевышнему.

— Не скрою, я принял решение, как поступить с тобой, уже в тот момент, когда Оля уложила тебя на пол, — встретил он меня резкими словами и совсем не таким голосом, каким выпытывал нужные ему сведения.

Но почему он Ию называет Олей? Впрочем, это их дело, значит, так надо. Хотелось бы узнать, что меня ждет. Александр Михайлович продолжал:

— Однако Ольга убедила, что мой вариант никуда не годится, и предложила свой. И я принял его. Не потому, что очень понравился. Просто она сегодня именинница, герой. Оля спасла мне жизнь, я никогда этого не забуду. Не мог ей отказать. Скажу тебе одно, постарайся не подвести ее, этого я тебе уже не прощу. — Гендиректор с чувством выполненного долга вернулся за свой стол и, обратившись к Павлу, отдал приказ: — Отделай его как следует, чтоб комар носа не подточил. — И уже ко мне: — Придется потерпеть, надо товар лицом показать, слова должны соответствовать виду, — и весело засмеялся собственной шутке.