Утром снова стук в дверь. Уже тихо и почти шепотом, но так, чтобы слышала, Рост произнес:

— Прости, в голове шумело, не знал, что говорил и делал. Ты знаешь меня, я на гадости не способен, тем более по отношению к тебе, самой красивой и порядочной женщине в моей жизни.

Да, думаю, не способен, одни подлости и гадости только и видела от тебя, козел несчастный.

— Чего ты хочешь? — снизошла я в ответ на его комплименты.

— Разреши остаться здесь на некоторое время, мне…

— Спрятаться решил? — перебила я.

— Ты, как всегда, догадлива. — Рост тяжело вздохнул с расчетом на мой тонкий слух.

— Хорошо, — согласилась я, не видя иного выхода. А что мне было делать? Он, уверена, остался бы и без моего разрешения. И потом, какое я имею здесь право голоса, только хозяин может распоряжаться. Поэтому весь диалог — пустая болтовня, и не пойму, зачем он это затеял. Чтобы поиграть, прикинуться тихоней, снова войти в доверие? Или тут кроется что — то другое? Стало даже интересно, и я ему подыграла:

— Только если выполнишь мои условия.

— Какие же? — насторожился Рост.

— Прежде чем сговоримся об условиях, ты должен рассказать, каким образом нашел меня.

— Пожалуйста, тут все просто, дорогая. Я давно следил за дочерью Андрея Петровича, чтобы пригласить ее к нему на свидание. Не получилось. Зато узнал, где она работает и живет. А о том, что ты к ней попала, поведал мне один старик перед тем, как покинуть этот бренный мир. Он сыграл со мной злую шутку и хотел своими признаниями искупить вину. Но их цена оказалась не такой высокой по сравнению с тем, что он натворил. И сделка не состоялась? Ты удовлетворена?

Бедный старик! Как же Росту удалось его вычислить? Ия говорила мне, что он помог ей проникнуть в дом и вызволить отца и меня. Куда же смотрела полиция? Хотя этот дьявол перехитрит кого угодно и цели своей добьется.

— Понятно, — отвечаю ему, собрав себя в кулак, чтобы не наговорить дерзостей. — Слушай мои условия: отдашь мне ключ от входной двери, не будешь лезть ко мне и вообще станешь держаться подальше. Ни в какие свои дела меня не впутывать, — перечисляла я и на минуту запнулась: что бы еще ему выдать?

— Согласен, — сразу ответил он, как видно, опасаясь, что я продолжу свой список.

— А какие гарантии ты мне дашь, чтобы я тебе поверила? — завершила я список претензий.

— Мое честное слово.

Тут я не выдержала и расхохоталась.

— Ты что, издеваешься, какое у тебя честное слово? Да я скорее поверю, что на земле рай наступил, чем твоим обещаниям.

— Хочешь, перекрещусь, — с обидой сказал Рост.

— Не надо, лучше просунь в щель под порог ключ. Это будет первым шагом к доверию.

— Пожалуйста. — И в щели показался ключ. — Вот видишь, делаю, как ты велишь. Открой теперь спальню, и поговорим, как люди.

— Ничего, и так хорошо, скажи, что еще надо, и топай отсюда подальше. И учти, ты сам по себе, я сама…

Татьяна, — начал Рост торжественно, — в моих планах ты со мной и в радости, и в беде. Если сейчас поможешь, заработаем сумасшедшие деньги и обеспечим себе безбедную жизнь в любой стране, хочешь здесь, а нет, так в России.

Я постучала кулаком по косяку:

— Ближе к делу, Рост, я эту песню уже слышала.

— Надо заставить Андрея Петровича отдать нам документы.

— Ты уже пытался это сделать, — напомнила я, — и знаешь, чем кончилось.

— Но у меня совершенно другая, более изящная идея.

Я насторожилась. Опять затевает какую-то сатанинскую игру. Надо узнать и предупредить Андрея. Сделала вид, что очень заинтересовалась:

— Посвятишь меня в нее?

— Конечно, для того и предлагаю участвовать, чтобы иметь верного помощника. Все узнаешь в свое время. Для меня сейчас самое важное, что ты в принципе согласна.

— Разве я об этом говорила? — В моем вопросе было столько удивления, что теперь настала очередь Роста рассмеяться.

— Но ведь я не ошибся, ты не возражаешь быть вторым действующим лицом?

— А первым будешь ты?

— Совершенно точный расклад, — одобрил он мой вопрос, как будто трудно было догадаться. — А теперь я исчезаю. Тебе же советую не высовываться и не нарушать предписания полиции. Заявлять обо мне стражам порядка тоже не советую. Меня все равно не найдут, а тебя за плохое поведение накажут без всякого снисхождения, и никто уже не придет тебе на помощь.

Услышала удаляющиеся шаги и открыла дверь комнаты.

Едва успела привести себя в порядок после утреннего диалога через дверь, как опять зазвенел в прихожей звонок. Странно, если опять Рост, то почему с шумом. Нет, это не он, решила я и пошла открывать.

На пороге полицейский. Лица не видно. Фуражка надвинута на лоб, челюсть бинтом перевязана. Видно, побывал в горячей переделке.

— Я за вами, сударыня, — говорит по-русски. Это прогресс — русскоязычный американский полисмен. — Вас просят быть свидетелем по делу известной вам группы. Насколько мне известно, вас долго не задержат. Машина ждет. Я буду вас сопровождать. — Прямо-таки сама любезность, будто на бал приглашает.

— Могу я по-другому одеться?

— Да, да, у нас еще есть время в запасе. — Он смотрит на часы: — Пятнадцати минут достаточно?

— Вполне, — отвечаю и бегу переодеваться.

По дороге полисмен совсем разговорился. Я узнала, что его зовут Илья, отец и мать русские, но родился он в Штатах, что есть у него еще брат Павел, который живет в России и недавно приезжал после двенадцатилетней разлуки. Я насторожилась, услышав имя «Павел», и стала расспрашивать, но он вдруг замолк, будто я выведывала у него военные тайны, и больше не вымолвил ни слова.

Подъехали к огромному серому зданию.

— Они содержатся здесь, — пояснил мой сопровождающий и объявил, что передает меня в распоряжение следователя, а сам будет ждать, когда я выйду, чтобы отвезти домой.

Навстречу уже шел элегантный молодой человек в сопровождении девушки спортивного вида. Поздоровались. Он Джеймс Робертсон, следователь, она Грета Вильсон, переводчик. Я тоже назвала себя. Познакомившись, мы прошли в здание и после долгих переходов очутились в уютном кабинете Джеймса, где мне предложили что-нибудь выпить. Я попросила стакан минеральной воды.

Устроилась в кресле, Джеймс с переводчицей — напротив на диване. Оба улыбаются. Джеймс что-то говорит Грете, она тут же переводит.

— Джеймс просит, чтобы вы не чувствовали себя стесненной. У нас просто дружеская беседа. Ему поручено вести это дело. Вы главный свидетель, и он хочет познакомиться с вами поближе. Расскажите, пожалуйста, о себе.

Американцы вызывают доверие. Если смогу, постараюсь им помочь. Биография моя вряд ли может вызвать у кого-то интерес, но если для дела…

Меня слушали не перебивая. Начала с самого рождения, закончила днем, когда поселилась у Ии.

— Вам больше нечего сказать? — спросил Джеймс.

— Да, это все, — подтвердила я. Помнила угрозу Роста и промолчала о нем.

— На сегодня, наверное, хватит, — поднялся Джеймс, а за ним переводчица. — Мы все немного устали, а завтра, если не возражаете, продолжим работу. Только перед уходом хочу попросить вас, — следователь взял меня под руку, — взглянуть на арестованных и показать, кто из них руководитель.

Мы подошли к широкому прозрачному окну. На той стороне стояли лицом к нам четверо парней. Троих я сразу узнала. Они из команды Роста, его собутыльники и телохранители. Четвертый не был мне знаком.

Так я и сказала следователю. Он был искренне удивлен и предложил еще раз внимательно посмотреть на лица, напомнив, что мы их видим, они нас — нет.

— Этого человека я не знаю, — твердо сказала я, показывая на четвертого.

— Невероятно! Как же он сюда попал? — вырвалось у Джеймса. — Спасибо, Таня, — обратился он ко мне по имени. — Нам надо разобраться с этим четвертым. Мы вас пригласим в ближайшее время. Пока отдыхайте.

Джеймс сам проводил меня до машины и, когда я уже села, спросил через Илью, все ли у меня есть в доме, не беспокоит ли кто и есть ли проблемы. Я ответила, что все в порядке. Он сунул мне бумажку с номером телефона и сказал на ломаном русском: