Они бы приехали давно: дали согласие. Даже моему человеку, посланному к ним, подтвердили свое решение. Но неожиданное для нас происшествие спутало все карты. Две разные российские организации, не сговариваясь, начали за ними настоящую охоту. Одни решили их ликвидировать, чтобы навсегда убрать с дороги носителей обличающих сведений, другие — с целью получения этих секретов для шантажа первых. Запутанная история, тянущаяся многими нитями к минувшим годам. Она требует безотлагательного и решительного вмешательства властей и, в частности, нашего ведомства. Но опять-таки без Генриха и Ии мы ничего не сможем сделать. Как сообщил Дик Робсон, с которым мы поддерживаем постоянные контакты, отец Ии освобожден, все участники похищения нейтрализованы — одни арестованы, а большинство уничтожено российской каратисткой. Теперь важно, чтобы Ия и Генрих не задерживались в Штатах. Дик Робсон обещал свое содействие.

Телефонный звонок прервал мои размышления.

— Дик? Рад снова слышать тебя. — Я сносно владею английским, и мы с ним ведем диалог без переводчика. — Сегодня уже вылетели? Через час можно встречать? Дик, спасибо тебе, за мной не пропадет. Ты что предпочитаешь — армянский коньяк или русскую водку? Русскую, столичную? Будет сделано. Найду способ передать. Бай.

Пора ехать встречать гостей. Еще несколько звонков насчет номера в гостинице и ужина в ресторане. И в машину.

Самолет прибыл без опоздания. Я их встретил прямо у трапа. Обнялись, считай почти пять лет пролетело, немало воды утекло. Живем сейчас уже в другом государстве и в другой обстановке. Многое для них будет внове. Только преступность все та же, а может, стала еще организованней и размашистей. Есть над чем поработать. По пути обо всем этом и пытался рассказать. Но о главном — потом, когда приедем.

На мой вопрос — куда, в гостиницу отдохнуть или сразу ко мне, за дело — Ия и Генрих в один голос выбрали второе. Оказывается, они давно уже «рвутся в бой».

Да и у меня в кабинете можно расслабиться. Удобные кресла, диван, приятный разговор с друзьями. Заказал кофе с бутербродами. И потекла беседа, словно у костра. Когда же первые байки о житье — бытье, внутренней и международной обстановке были исчерпаны, я настроил моих гостей на профессиональную волну.

— Информация, которую сейчас вам сообщу, — начал я, — рассчитана в основном на Ию, но и тебе, Генрих, надо это знать, так как подпирать будешь Ию не только морально. Организация, куда предстоит нам внедриться через Ию, необычная. Это русские нацисты, подчас и не скрывающие ни своей идеологии, ни своих целей. Гитлер для них бог, «Майн кампф» — их библия. Надо быть очень осторожной и не выражать своего отношения к убогой морали и черным делам русских неофашистов. У них в почете культ силы, собственное превосходство над всем остальным миром, неотразимость и так далее. Для достижения цели — а это Олимп власти — нужна армия молодых, умелых, не знающих страха и сострадания орлов. Так записано в Уставе, составленном самим Бадашевым и одобрено комитетом — двумя десятками наиболее преданных ему людей. В бадашевском учебном лагере как раз и готовятся такие «орлы». Формально к ним не придерешься. Что, мол, плохого, если молодые люди приходят в лагерь, живут здесь в общежитии и занимаются спортом, причем совершенно бесплатно. Тем самым, во-первых, они отвлекаются от безделья и возможных преступлений и, во-вторых, готовятся к службе в армии, а те, кто прошли ее, могут овладеть тем или иным видом спорта в качестве специальности. Так оправдывался Бадашев в суде, куда его привлекли за незаконные дела. Отбрехался. Отпустили. Итак, что это за учебный центр?

В двухстах километрах от Москвы у них есть свой полигон, где боевики проходят интенсивную подготовку. Кроме «теоретических» дисциплин, они изучают приемы рукопашного боя, на что отводится восемьдесят процентов учебного времени. Есть сведения, что с особо доверенными людьми отрабатываются детали конкретных операций против коммерческих фирм, банков, политических деятелей и отдельных граждан. Состав переменный. Набирается молодежь после тщательной проверки и «промывания мозгов» на предмет «чистой расы». Специальные, хорошо оплачиваемые вербовщики шныряют по городам и селам, заглядывают в школы, училища, институты, на промышленные предприятия, устанавливают связи с различными ведомствами по трудоустройству и рекламными изданиями, где безработные юноши и девушки предлагают свои услуги. Так что у вербовщиков в России, особенно в Москве, Санкт-Петербурге и других больших городах благодатная почва для успешной работы. Желающих, кстати, очень много, ведь предлагается заманчивая перспектива — бесплатное обучение искусству восточных единоборств, меткой стрельбе из различных видов оружия, саперному и радиоделу и многим другим «наукам», которые всегда в жизни пригодятся. И совсем неплохо, что выпускников обеспечивают высокооплачиваемой работой. Неудивительно, что отбор идет по конкурсу, которому может позавидовать любой престижный вуз — до тридцати человек на одно место. Контингент строго ограничен. В учебном центре постоянно проживает и учится пятьдесят человек мужчин и с нынешнего года — десять женщин. Все они на период подготовки — а он продолжается три месяца — обеспечиваются общежитием, трехразовым питанием, обмундированием и даже стипендией на мелкие расходы. После окончания учебы выпускники разъезжаются по домам, их берут на учет в штабе организации, устанавливают с ними конкретную связь, помогают трудоустроиться главным образом в охранные структуры, а также в систему МВД. На их место прибывают очередные группы, и так беспрерывно в течение года.

— Откуда же у них такие деньги на содержание учебного центра? — не выдержала Ия, хотя я просил приберечь все вопросы «на потом».

Но мне не пришлось прервать мысль, так как именно об этом я и хотел рассказать:

— У них тесные связи с рядом коммерческих структур, которые они опекают, а также с заграничными, довольно безбедными филиалами. Последние делают крупные валютные вливания на банковский счет штаба национал-патриотов. Кроме того, бадашевцы не брезгуют рэкетом, операциями с наркотиками и оружием. — Тут я сделал паузу, чтобы еще больше овладеть вниманием гостей, и продолжал: —Вот об этом последнем мы сильно беспокоимся. Идет утечка легкого оружия за рубеж, и мы пока не можем обнаружить источник. В Югославии хорваты, мусульмане, сербы убивают друг друга нашим оружием. Дудаевская армия в Чечне на восемьдесят процентов вооружена автоматами, гранатометами, даже бронетехникой российского производства. Оснащены российским оружием и мусульманские экстремистские формирования в арабских странах. Словом, куда ни глянешь, всюду встретишь оружие с гравировкой: «Мейд ин Раша». Мы, разумеется, выходим на различные группы и центры, занимающиеся этим незаконным бизнесом, ликвидируем их. Но это не решает проблемы. Здесь действует, без сомнения, главный нелегальный центр организованной преступности, который координирует продажу оружия за пределы России. По нашим данным, далеко не последнюю роль играет и штаб национал-патриотов, в частности, сам Бадашев и его ближайшее окружение. Но мы никак не можем зацепить их. Единственный выход — попасть к ним в качестве доверенного лица. И первая ступенька — учебный центр. Через два дня заканчивается набор в женскую группу. У них строго: опоздал — поезд ушел. Делай следующую попытку через три месяца. Вот почему мы вас так торопили. Дик Робсон сообщил мне, что Ия в принципе согласна с идеей внедрения в это осиное гнездо. Нет ли у вас сомнений и возражений после того, как вы услышали от меня подробности об этой организации? — спросил я.

— Согласна, — кивнула Ия.

— Тогда отдыхайте до вечера. Вам заказан номер в нашей гостинице. В восемь встретимся в ресторане, вместе поужинаем, договорим, о чем не успели. А завтра мы подготовим соответствующие документы и обсудим вашу задачу.

— Это касается только меня? — поинтересовалась Ия.

— Да, только вас, — подтвердил я.

Генрих молчал, видимо ожидая, когда до него дойдет очередь.