Илья затревожился, ведь Вороново располагалось недалеко от Михеевки, и если судить из рассказа Романова, аресты будут проводиться в разных приобских селениях.
- А что случилось?- спросил он Сергея.
- Только между нами, раскрыт крупный заговор контриков. Представляешь его масштабы: начиная от Новосибирска и заканчивая Нарымом, действуют разной численности группы, и все они входят в одну повстанческую организацию "Союз Спасения России". Еще бы немного промедлили, и вся эта мощь подняла бы мятеж в ЗАПСИБ крае.
- Да, работы теперь органам хватит, не завидую вам,- произнес с сочувствием Илья,- я вот домой на недельку собрался и оттуда в Новосибирск.
- А где ты жил? - спросил Романов, как будто не помня, что Илья его земляк.
- В Михеевке,- удивленно ответил капитан.
- В Михеевке? - как-то странно переспросил Сергей, - ах - да, ты же говорил мне. Ну, что ж, счастливо отдохнуть Илья.
Перед тем, как расстаться, Романов на ходу спросил:
- У твоего отца тоже фамилия Михеев?
- Конечно же,- улыбаясь, ответил Илья.
- А братья родные у тебя есть?
- Нет, только две сестры, а вот двоюродные имеются.
- Как их фамилия?
- Михеевы. А ты почему спрашиваешь?- насторожился Илья.
- Да нет-нет, это я так, из любопытства,- уклончиво ответил Романов.
Старший лейтенант, после того, как ушел Михеев, призадумался: "Как же мне поступить? В списках, подлежащих к аресту, числятся Михеевы, я точно помню, так как Илья носит такую же фамилию. Может позвонить Овчинникову и доложить? Или догнать Илью и предупредить, что его родные подлежат аресту. Я что, совсем голову теряю, меня же расстреляют за пособничество врагам, а вдруг выплывет моя связь с Михеевым... Хотя нас мало видели вместе. Как же быть? Через три дня мне следует быть на барже и конвоировать арестованных, а Михеев сегодня же отправляется в деревню. Придется переговорить с командиром отряда Новиковым и принимать решение на месте.
Илья отправил в Новосибирск телеграмму, сообщив жене Марии, что скоро приедет к ней и детям. Они жили временно у родных на улице Фабричной и вскоре Илья, как служащий РККА должен получить долгожданную квартиру. Отметившись в комендатуре, Михеев отправился на пристань, чтобы с попутным судном, добраться до родной деревни. Ему удалось сесть на небольшое, грузовое судно, как раз направляющееся в сторону Новосибирска. Всю дорогу он вспоминал разговор с Романовым, почему-то Илье показалось, что не просто так он интересовался фамилиями его братьев и отца. Конечно же обстановка тревожила Илью, последние события говорили сами за себя: шли аресты, не только руководителей предприятий, но и учителей, врачей и многих других профессий. Но чтобы это касалось деревенских жителей, недавно вступивших в колхоз, Илье почему-то и в голову не приходило.
Через два дня, глубокой ночью судно достигло села Топильники и, пройдя несколько километров, просигналило жившему на берегу в домике бакенщику. Иван Кузмич на лодке подплыл к пароходу и, забрав Михеева, причалил к берегу лодку.
- Илюха, вот ты какой стал,- едва узнав дальнего родственника, приветствовал капитана бакенщик.
- Да, Ваня, время идет, моему старшему сынишке уже пять лет исполнилось. А ты, женился или все так бобылем в своем домике живешь?
- Так и коротаю один, некогда по девкам разъезжать. Бакены новые поставили, надо обслуживать. Тут на медне баржа на мель села, так с области два буксира прислали, еле сдвинули. Фарватер - то устарел, и не рассчитан на многотонные баржи. Ты на побывку, али как?
- С недельку погощу у отца с матушкой, а затем в Новосибирск, я человек служивый, куда посылают, туда и еду.
За разговорами Иван переправил Илью на противоположный берег и, попрощавшись, отплыл назад, а Михеев зашагал по тропе прямо к своей деревне.
После трудовой недели, пришел выходной: заспанные, но обрадованные появлением Ильи, отец - Тимофей Васильевич, мать - Клавдия Семеновна и младшие сестры: Софья и Мария, привечали дорогого гостя. Сон, словно рукой сняло, накрыли на стол и до самого рассвета делились новостями.
- Ты когда сынок нам с матерью внучат привезешь? - а то ведь Никитку почитай пять лет, как не видели, а теперь уже и Матюха народился.
- Скоро пап, скоро, вот получу квартиру, возьму большой отпуск и обязательно приедем все вместе.
- Сынка, а как там Марьюшка живет, справляется с двоими?- спросила мать.
- Все хорошо мам, я помогаю ей, где денег пересылаю, где продуктов.
- Когда в Новосибирск?- спросил отец.
- Через пять дней мне надлежит явиться в комендатуру. Не знаю на чем добираться, а то бы задержался на день - другой.
- Так может в тайгу, небось, по ружьишку соскучился?- спросил Тимофей Васильевич.
- Отец, дай нам на него наглядеться, не успел сын на порог, а ты его уже в тайгу.
- Ничего мамань, мы недолго, скучаю я по нашей тайге, как - никак вдоль и поперек с отцом и братьями излазили ее родимую,- улыбался Илья и, заметив погрустневшее лицо сестры Софьи, спросил,- Ты, что сестренка такая невеселая, не рада брату.
- Ой, что ты Илюш, я рада тебе...
- Беда у нас сынок, перебил дочь отец,- парня у Софьюшки забрали.
Илья улыбнулся:
- Поздравляю, значит, жениха себе выбрала, а куда забрали, в армию?
- Если бы в армию,- насупился Тимофей,- из района голубые фуражки понаехали и пятерых арестовали.
- За что? - спросил Илья.
Родственники дружно замотали головами.
- Кабы знали за что, а то ведь ночью, как волки схватили парней и в район. Мы в Топильники ездили, тамошний начальник НКВД сказал, что их уже в Томск отправили.
- Отец, мне показалось, когда я был в Томске, что в управлении видел нашего колхозного бухгалтера.
- Коростылева Павла?! Так его же вместе с Софьиным женихом арестовали.
- Вот оно в чем дело,- нахмурившись, произнес Илья.
Софья, не сдержавшая слез, ушла в другую комнату.
- Отец, я не обещаю, но попробую что-нибудь узнать, может, их отпустят, хотя...- сын перешел на тихий разговор, - пойдем - ка бать во двор, поговорить нужно.
Они вышли из дома, и присели на крыльцо. Тимофей достал кисет с табаком, приготовленную бумажку, и ловко сделав самокрутку, закурил. Илья отказался, так как никогда не баловался табаком.
- Пап, мое внимание знаешь, что привлекло? Один мой знакомый интересовался нашими фамилиями.
- Ну и пусть интересуется, нам - то что.
- Он из Томского горотдела НКВД, понимаешь, они какую-то операцию проводят недалеко от Михеевки, он говорил, что в Вороново будут проводить аресты.
- Вот те раз! А кого арестовывать собрались? Там же одни колхозники, почитай единоличников не осталось, всех кулаков еще в начале тридцатых: кого сослали, а кого и в тюрьму посадили.
- Сложно все пап, я и сам толком не знаю, но сдается мне, грядет что-то ужасное.
- Проясни сынок мозги мои темные, я не совсем тебя понимаю.
- Я слышал, много людей расстреливают, как врагов советской власти, среди органов НКВД их еще часто называют "врагами народа".
- Так у нас на колхозном собрании много говорили о таких, мутят, мол воду среди крестьян, готовят какой-то переворот в Сибири, одним словом - повылазили на свет разные контрики.
- А ты сам, что об этом думаешь?
- Хочешь честно?
- Хочу.
- Не нравится мне наше управление, когда в колхоз загоняли, председатель Паршин на многих зуб заимел, к нему частенько их района оперуполномоченный приезжает. Вот и арест наших пятерых парней меня на мысль наводит, что неспроста все это.
- А ты бать, как с председателем живешь?
- Не очень, на собраниях то я не молчу, где и перчика подсыплю, а где и дураками управляющих выставлю. Не умеют они землицу нашу обустраивать, здесь другой подход нужен, а они на дармоедов надеются. Ты еще совсем юным был, когда по нашим селам, да деревням продразверстка гуляла, так с того времени боязнь - то осталась, как бы нас опять в голоде и холоде не оставили. Не все наши Михеевцы умеют думать, кому просто на все наплевать, лишь бы колхоз им помогал, а нам каково: этих лоботрясов обрабатывать. Я Илюша прошлое вспоминаю, как мы свое хозяйство держали и радовались каждому приплоду, а здесь хорошего мало,- тяжело вздохнул Тимофей.