- Хорошо, я отвечу,- согласился Илья,- до сегодняшнего дня я служил в РККА в звании капитана и никак не предполагал, что мой знакомый снимет с меня все регалии и арестует, как "врага народа".

- Ты можешь толком объяснить,- попросил Мирон.

Михеев Илья рассказал о своих злоключениях, произошедших за последние сутки.

- Так вы оказывается сродные братья,- кивнул Мирон на Петра,- и куда всех арестованных на барже теперь направят?

- В Томск, и боюсь, что всех ожидает, куда суровая участь, чем когда-то вас судили, давая по три, пять лет лагерей.

- Хорошо,- согласился Мирон,- но как нам друг другу доверять? Я душой и телом был предан своему отечеству - России, а ты кому служил? Большевистским вандалам, обратившим русский народ в покорное, советское быдло. Ты сам сейчас сказал, что твой батя до прихода большевистской власти был середняком, и что советы забрали у него все хозяйство, распределив по бедным семьям. Вас же ограбили, а ты пошел служить этим идолам. Теперь ты понимаешь, за что чекисты загребли твоих родных и тебя вместе с ними, вы для них являетесь затаившимися, классовыми врагами. Судя по твоей жизни, ты первый предал свою Родину, и я не могу встать с таким человеком в один строй. Я, конечно, тебе сочувствую, что твоего отца арестовали и многих из вашей деревни, но ты еще не уволен из рядов Красной армии, и мне претит дальше продолжать с тобой общение.

Илья, не споря и, не перебивая Мирона, внимательно выслушал и спокойно, ответил:

- Мирон, ты воевал за царя-батюшку и его отечество, вы - военные, окружающие своего царя, спросили его, за что же он вас предал? Почему в тяжелую годину отрекся не только от престола, а отдал русскую землю на поругание иноземным завоевателям. Вам жилось проще, когда власть была в ваших руках,- Илья выставил руку вперед, не давая себя перебить,- мы в деревнях не особо ощутили смену власти, потому что были слишком далеко от революций. Я пошел служить в армию для трудового народа и с гордостью, что могу быть полезен своей Родине, но, к моему великому сожалению, за годы службы все изменилось. Чуть ли не все руководство армии оказалось немецкими и японскими шпионами, опытные командиры были объявлены врагами народа и расстреляны. Нам, офицерам среднего командного состава, что было делать? Когда руководители партии: Троцкий, Зиновьев, Рыков, Бухарин оказались преступниками, а наши непосредственные командиры армии: Тухачевский, Уборевич, Фельдман, Якир, Эйдеман стали немецкими шпионами.

- Неужели ты не узрел, что большевики уничтожили всех, кто был им неугоден? - спросил Мирон,- а теперь взялись за народ: интеллигенцию, служителей церкви, бывших офицеров царской армии и крестьянство. Смех, да и только - какой-то абрек должен управлять государством, пусть он сначала обучится грамоте, постигнет всевозможные науки, чтобы грамотно воссоединять разные слои общества, а не на примере бедноты безграмотной лезть в управление колхозами. Правильно, для них середняк - эксплуататор, хапуга, а теперь уже и "враг народа". Посмотри на это рабоче-крестьянское быдло - невоспитанное, необразованное, направленное своими красными вождями на массовое сумасшествие. Им вдолбили в голову, что они вольны в осуждении всех, кто против советской власти, эта орда кого хочешь, уничтожит. Для них главное - это вождь, пастух, держащий в руке кнут, а в другой пряник, а в конкретной случае, пучок сочной травы.

- Но в целом - это народ.

- Народ?! А где же среди этой массы интеллигенты, русские офицеры, священнослужители, единоличное крестьянство? Они, все вместе взятые, для советской власти - классовая буржуазия, которой по мнению советов, нет места среди рабочих и крестьян. Па-ра-докс!! Умноженный на безумие.

- Теперь вижу, что - то ужасное сотворили там - наверху, согласился Илья.

- Сталин и его окружение - вот главные палачи. Мало того, они своих цепных псов в лице Ягоды, Агранова, Лурье уничтожили, так вычистили всю чекистскую, старую гвардию. И поделом им! Но зачем народ истреблять? Твой отец, брат или односельчане, в чем их вина?! Разве они враги своему народу? Только часть всего общества сидит в комбедах и управлениях колхозов и под распитие самогонки сочиняют частушки о благодатной жизни в совдепии, а затем своего же соседа без угрызения совести сдает поганым чекистам для расстрела. Посмотрите, что творится кругом: людей ночью, а то и средь бела дня спокойно забирают и увозят в неизвестность. Илья, разве ты не слышал, что творится в Томской или Новосибирской тюрьмах. Только за этот неполный год было арестовано тьма - тьмущая народа. Мы с Михаилом сидели в лагерях и насмотрелись на "цветущую" жизнь нашей Родины. Нет, благодарим, но больше жить по - ихнему у нас нет желания. Мы избрали свой путь и до конца будем бороться с коммунистической сволочью. А ты?! Куда ты приткнешься, когда узнаешь, что в подвалах Томского НКВД расстреляют твоего отца, или твоего - Петр. Вы снова простите своего великого Сталина и дадите ему на откупную всю Рассею?

- Значит, ты считаешь, что советская власть поработила весь народ? - спросил Илья.

- Конечно! Ты вспомни историю. Когда император российский Александр-II отменил крепостное право? В 1861 году, а Сталин закрепостил крестьян, загнав в колхозы, и превратил их в амию рабов. Пролетарский класс тоже сделал рабами, загнав их на фабрики, как в старые времена царь Петр-I разрешил боярам привязывать рабочих к заводам. А сколько, в общем по стране сидит народа в лагерях? Делай вывод: Сталин превращает свой народ в крепостное стадо или иными словами в заключенных.

- Мирон, когда в жизнь человека врывается горе, то он вправе изменить свои взгляды на происходящее. Ты прав, смерть своих родных я никогда, никому не прощу, и не стану ждать, когда руководство страны сменится, чтобы после этого отбелить одних палачей и поставить на место ушедших других.

- Ты действительно так думаешь? - удивился Мирон.

- У меня в Новосибирске осталась жена и двое маленьких сыновей, я не знаю, что с ними сотворят, когда на меня придет приказ в спецкомендатуру, но уверен, что их не оставят на свободе.

- Илья, ты должен смириться с этим, своей семье, ты уже ничем не поможешь,- успокаивал брата Петр, - так же, как я своей, хотя у меня есть шанс, ночью пробраться в деревню и отправить их подальше от Михеевки.

- Да они сегодня же понагонят туда войска НКВД и оставшихся не арестованными ваших жителей, заметут за милую душу,- резонно заметил Мирон.

- Что нам остается, зарыться, как медведям в берлоги и не вылезать из тайги? - не соглашался Илья,- я сейчас же, на этом месте принимаю решение - отомстить за аресты всем подонкам, собравшимся в правлении.

- С рогатиной пойдешь на них, али как? - Мирон ухмыльнулся. Он понимал, что им предстоит объединиться в одну группу и решительность Ильи его импонировала.

- Ты одолжишь мне на ночь свой револьвер?

- Подожди Илья, не горячись,- остановил его Мирон,- если ты нападешь на сельсовет, то твою мать и сестер подведут под расстрел, как пособников врагов народа. Здесь нужно немного выждать, чтобы никто не пострадал.

- А мне кажется, что их и так заберут,- мрачно заметил Петр.

- Если уже не забрали,- поддержал Михаил.

- Да мужики, с двумя наганами и тремя десятками патронов мы много не навоюем, нам нужно оружие.

- Что ты предлагаешь? - вскинул удивленно брови Михаил Лукич.

- Подождите,- я кое-что придумал,- Илья разбросал листья и, очистив землю от травы, стал чертить палочкой схему.- Я предлагаю напасть на Топильниковское НКВД, оружия там на всех хватит, даже с лихвой, а заодно и продуктами разживемся.

- Тебе приходилось там бывать? - спросил заинтересованно Мирон.

- Да, я знаю, где расположено управление, и солдат там не много, думаю, что ночью дежурят от силы два человека. Правда в спецкомендатуре бойцов больше, но можно сыграть на внезапности и под покровом темноты захватить штаб. Мне бы сейчас фуражку и петлицы, я вполне бы сошел за действующего офицера.