Все места, где часто бывали женщины, могли стать источниками снабжения Вождя, включая также тюрьмы, куда приходила одна из его телохранительниц и фотографировала самих симпатичных заключенных. Наиболее удобным источником были парикмахерские и салоны красоты, куда регулярно приходили вербовщицы. Другим были свадьбы. Он обожал бывать на подобных празднествах, когда женщины надевали самые красивые наряды. Если он сам не мог там присутствовать, то отправлял туда своих посланников и проводил много времени, просматривая фотографии и видеозаписи этих праздников. Один фотограф из фотоцентра в Триполи подтвердил мне, что у него просили для Баб-аль-Азизии копии фотосъемок свадеб, и он находил тысячи причин, чтобы не выдавать их. Девушки утверждали, что отказывались от приглашений на праздники, организованные в больших отелях Триполи, из страха попасть таким образом в объектив и позже быть замеченными Вождем или его кликой. Другие родители жили в тревоге, запрещая дочерям, и так уже лишенным возможности посещать общественные мероприятия, задерживаться на праздниках и парадах, тем более когда они проходили на территории Баб-аль-Азизии. Ведь резиденция Вождя, хоть и была надежно укреплена, как настоящая крепость, постоянно принимала группы школьниц и молодых военных. Удачный случай для хозяина этих мест.

Его работников, шоферов, охранников и солдат часто просили принести фотографии и фильмы со своих свадеб. Вначале некоторые были тронуты интересом Вождя. Но все затем жестоко разочаровались. Если одна из приглашенных — сестра, кузина — нравилась ему, то им ставили задачу организовать с ней встречу. И будь что будет. Но если на глаза хозяину попадалась новобрачная, они об этом узнавали уже слишком поздно. Под предлогом командировки Полковник удалял их от дома и пользовался этим временем, чтобы вызвать их жен к себе или самому навестить их. Визит был совсем невежливым и в случае сопротивления женщин заканчивался изнасилованием. Сколько страшных историй рассказали мне безумные от ярости, досады и ревности охранники, чьи молодые жены признались им в случившемся! Многие хотели отомстить Вождю и были убиты по его приказу. Многие были повешены, другие изрублены на куски. Двое были разорваны на части, привязанные к двум машинам, двигающимся в противоположные стороны. Заснятую на видео сцену показали новым охранникам, чтобы они знали цену предательства хозяина Баб-аль-Азизии.

Его жертвами были также медсестры, учительницы, воспитательницы детей ясельного возраста. Директриса одних детских яслей поведала мне, как однажды к одной из ее самых привлекательных воспитательниц наведались три «амазонки» и попросили присоединиться к группе молодых женщин, выбранных для встречи делегации из Южной Африки. «Вы должны выглядеть потрясающе!» Несколько дней спустя они заехали за ней на микроавтобусе, который вдруг свернул с дороги, ведущей в аэропорт, и двинулся в сторону Баб-аль-Азизии. Группа была в восхищении, так как Вождь сразу же их принял, сымпровизировав небольшую речь. Но когда все вернулись в автобус, воспитательницу загнали в маленькую комнату, оборудованную джакузи, где две медсестры моментально взяли у нее кровь на анализ. Потом появился Каддафи, и он больше не улыбался. Его намерения были весьма ясными. Девушка запаниковала:

— Я умоляю вас, не трогайте меня. Я с гор. И у меня есть жених!

— Я даю тебе выбор, — ответил Вождь, — или я его убью, или разрешу тебе выйти за него замуж, подарю тебе дом, и ты будешь принадлежать нам обоим.

***

Один из близких сотрудников диктатора, который ежедневно с ним работал, но не имел права принимать какие-либо решения, в конце концов согласился — после долгих колебаний — поднять эту тему. Сначала он отрицал, что знал что бы то ни было о «личной жизни Вождя», и говорил, что всегда отказывался в нее вмешиваться.

— Я не торчал там по вечерам, и я вам клянусь, что никогда моя нога не ступала в подвал его резиденции, — чем прекрасно дал мне понять, что это место было опасным.

Но со временем у нас установились доверительные отношения, и при условии, что я не выдам его имени, он рассказал о службе «сводниц», задачей которых было «отвечать на сексуальные потребности» диктатора.

— Жалкие и бесхарактерные придворные ползали перед ним и дрались между собой, чтобы предупредить его желания. — И он обобщил ситуацию: — Муаммара Каддафи можно назвать сексуально озабоченным, и он на самом деле думал только об этом. Подобная болезненная склонность заставляла его анализировать все через призму секса. Он правил, унижал, угнетал и утверждал через секс.

Но у него было два вида жертв. Безвестные, предпочтительно молодые, из народа, которые служили ему еженедельным рационом и не представляли особой ценности. Их он откладывал в сторону ради тех, кого поставлял так называемый «спецотдел», близкий к отделу протокола, которым последние годы управляла ужасная Мабрука Шериф, сотни раз упомянутая в признании Сораи. Чаще всего он брал этих девушек силой; реже те из них, кто подвергся особой обработке, даже хвастались тем, что их лишил девственности Вождь. И он давал щедрую компенсацию тем, кем он был доволен, тем, кто соглашался вернуться и вербовать новых девушек. А еще были другие. Те, которых он добивался. Те, господство над которыми становилось личным вызовом. Те, которые станут необыкновенными трофеями.

Чтобы заполучить подобную девушку, он проявлял терпение, разрабатывал стратегию, придумывал всевозможные уловки. Среди них были, конечно, и звезды эстрады. Певицы, танцовщицы, актрисы и тележурналистки Ближнего и Среднего Востока. Он мог отправить самолет на другой конец света, чтобы отыскать их и осыпать деньгами и драгоценностями даже до того, как они придут к нему. Они удовлетворяли его эго — «я могу их всех иметь», — но не это интересовало его больше всего. Ведь его крайне возбуждало обладание в течение часа, ночи или нескольких недель дочерьми или женами влиятельных людей — или его противников. Цель была не в том, чтобы соблазнить женщину, а в том, чтобы с ее помощью унизить ответственного за нее мужчину — «в Ливии нет худшего оскорбления», — растоптать его, уничтожить, или, если секрет никогда не будет раскрыт, взять над ним верх, показать свою власть и доминировать над ним, по крайней мере на психологическом уровне.

— Сын бедуина, рожденный в шатре, всю свою молодость он терпел нищету и презрение, движимый лишь жаждой мести, — рассказывал его сотрудник. — Он ненавидел богатых и намеревался их разорить. Он терпеть не мог аристократов и людей благородного происхождения, тех, кто по своей природе обладал тем, чего у него никогда не будет, — культурой, властью, хорошими манерами, — и он поклялся их унизить. И, само собой разумеется, это осуществлялось через секс.

Он мог принудить к сексуальным отношениям с ним министров, дипломатов, военных высших рангов.

— У них не было выбора, отказ был равносилен смертному приговору. Акт, которым он демонстрировал свое полное господство, был настолько унизительным, что никто не смог бы им когда-нибудь похвастаться.

Иногда он требовал от них приводить своих жен. Или же он организовывал это сам: устраивал ловушки, приглашал их в отсутствие мужей, сам навещал их, без сомнения, приводя их в смущение и панику.

— Но что поражает больше всего, так это то, что он желал обладать их дочерьми. Это могло затянуться надолго, пока собирали информацию о них и фотографии, разузнавали их интересы, привычки, места, где они бывают. Затем к ним приближались, хватали и избивали, и всем этим занимались его пресловутые телохранительницы и сводницы. Девушкам говорили, что Вождь восхищается ими. Им предлагали деньги, автомобили — БМВ или огромный внедорожник. Студенткам — диплом по медицине или личный кабинет, если они мечтали обосноваться в городе. Все становилось возможным.

Как он торжествовал, когда девушки наконец к нему приходили! Какое уверенное превосходство он чувствовал над их родом!