<tab>«Надо притормозить, а то вспугну. Нужно придумать другой способ побега, не тот — реальный, — завороженно наблюдая за Давидом, думал Сергей. — Не то, как парень уехал в самую новогоднюю ночь, воспользовавшись тем, что охрана тоже расслабилась и мало следила за буйным весельем на третьем этаже. И даже когда увидели странную девчонку в костюме снегурочки в идиотских фиолетовых шузах, то не стали бить тревогу, а подумали, что просто одна из гостей допилась. И «девчонка» с пакетом (в котором наверняка нормальная одежда) благополучно уехала на вызванном такси по ломовой цене… Надо по-другому написать. Пусть это будет в школе. Пусть там тоже будет карнавал и все придут в костюмах. У скромного новенького тоже будет костюм — сумасшедшая белка. Весь вечер белка зажигала на виду у соглядатаев и охранника. А потом, когда вечер окончился, охрана не дождалась Давидку. Лишь в мальчишеском туалете обнаружили меховой костюм белки. И никто не догадался, что настоящий Давид уже давненько сел на автобус, чтобы через четыре часа оказаться в соседнем областном центре. А роль белки Давида весь вечер исполнял Илья, который обычно никогда не светился на подобных мероприятиях, поэтому никто особо и не заподозрил подмены. Да, сделаю так. Пусть немного сказочно, но ведь это типа художественный вымысел, можно пофантазировать. Но вот потом…» — Сергей вздохнул и махнул Дейву рукой. Тот мигом подошёл.

<tab>— Ещё пива? Не много? — спросил официант, словно сварливая жена.

<tab>— Ма-а-а-аленькую кружечку, вот такусенькую! — Сергей показал целый бочонок. — И нельзя ли мне эту измученную тушку кальмара разогреть в микроволновке? А?

<tab>— Эх ты, писака! — почти ласково ответил Давид, подхватил тарелку, пустую кружку и убежал наливать-разогревать.

<tab>«Чёрт… Что же мне делать с ним? Сказать правду? Но тогда я вряд ли узнаю историю до конца. Он сбежит. Я бы сбежал. Или дальше выдавать себя за писателя? Почему-то с некоторых пор тяжело видеть доверие в этих голубых глазах. Он меня не простит потом. И ещё нужно думать, как его защитить… Самый верный способ оставить его. Но… не могу? Как я мог так бездумно уверовать в то, что мне рассказал Горинов?» — именно эти мысли омрачали лицо Сергея, поэтому приходилось делать улыбку. Ему нравился Давид. А это непрофессионально. И это уже ему не нравилось.

<tab>Давид вернулся с ожившим, заблестевшим кальмаром на тарелке и кружкой тёмного пива. Оглянулся по сторонам и присел напротив своего персонального гостя.

<tab>— Ну как? Много написал?

<tab>— Сейчас пишу про побег. Я придумал, как Давид сбежит, ему Илья поможет, и он удерёт со школьного праздника. Выпрыгнет из окна с первого этажа.

<tab>— Раздетый? Зимой?

<tab>— Нет, в одежде Ильи. А тот наденет карнавальный костюм, ту самую белку, и будет изображать Давида ещё пару часов. Мелькать на глазах охраны.

<tab>— Классно. Но он же выше Давида? Как не раскусили?

<tab>— В костюме с игрушечной башкой разве разберёшь — выше-ниже.

<tab>— А одноклассники по голосу не могли догадаться?

<tab>— Ну так белка же не говорит! Она ж бе-е-лка! Да и с Давидом не особенно кто желал разговаривать…

<tab>— Сойдёт.

<tab>— Думаю, как обустроится парень в чужом городе и надолго ли.

<tab>— Дней пять. Тут же на автовокзале найдёт объявление о сдаче комнаты посуточно, позвонит и заселится, заплатив практически все деньги, что были с собой. Глупый, но довольный, будет искать заработок. Но разве в пьяном, новогоднем городе можно заработать подростку без документов? Только потерять. И ещё он, дурак, позвонил Илюхе отчитаться…

<tab>— А телефон-то он откуда взял?

<tab>— Оттуда же. Илья и дал.

<tab>— А почему дурак? Правильно сделал — друг, поди, ждал звонка.

<tab>— Потому что из-за этого звонка его и нашли.

<tab>— Как узнали, что Илья помогал? Его пытали, что ли? Как его братец тогда не защитил?

<tab>— Не узнали. Просто братец и нашёл…

<tab>— В смысле? — Сергей осознал, что история начинает раскручиваться ещё более непредсказуемо.

<tab>— В смысле в одно холодное, голодное, одинокое утро в ободранную комнату отчаявшегося беглеца постучали. Он, подумав, что припёрлась громкоголосая хозяйка за деньгами, пошёл открывать дверь. А на пороге стоял ракрасавец Макс, вуаля! И он сюда вовсе не с милосердием приехал.

<tab>— Он приехал, чтобы вернуть Давида Голиковым? Зачем ему это?

<tab>— Давай вечером. Мне нельзя тут рассиживаться с посетителями. Пиши пока то, что надумал… — Дейв встал из-за стола и направился к Нику, который его зачем-то звал, активно махая обеими руками.

<tab>Сергей поковырялся в тёпленьком кальмаре, выхлебал одним рывком полкружки портера и тыкнул в окошко электронной почты. Увидев онлайн нужного адресата, он быстро набрал текст:

<tab>«Привет. Схема побега такова… — И далее вкратце придуманный им и одобренный Давидом сюжет. Закончил набор сообщения словами: …Сделай какой-нибудь северный город, чтобы пожестче, похолодней, чтобы парень отчаялся. Ну и нашёл его братец друга! О как! Я буду через часа два. А ты действуй».

<tab>И уже через десять минут он оставил на столе крупную купюру, захлопнул ноут и, не прощаясь, покинул паб. Дейв даже несколько обиделся: буквально живут вместе, а ведёт себя как будто неродной. Да ещё и столько пива выпил, а сам на мотике. Давид дёргано менял скатерть, шумно составлял посуду на поднос и даже ворчал, чего с ним раньше не случалось: «Ни хрена не съел! Только пиво дует. Куда вот он умотал? Писака!» И вдруг сел на место Сергея, сложил по-бабски руки на груди и прислушался к чему-то внутри себя. «Это сейчас о нём переживаю? Что за хуйня? Где моё чувство самосохранения? Или я его заглушил? Ведь очевидно, что нужно сматываться, ведь понятно, что этот писака что-то знает. Но не могу. Расскажу ему всё и уйду. Всё? Нет, наверное, «всё» не смогу. А куда уходить? И денег не накопил. Да и жалко это место. Будь что будет!» Еле вытащил себя из этого муторного состояния, еле заставил встать и продолжить работать, не возвращаясь мыслями к этому треклятому змею, к этой грёбаной истории. Вплоть до ночи, пока «муха» не увезла его от хмельного «Патрика» к спящей хрущёвке, где будет чай с лимоном вприкуску с чесночными сухарями с работы.

<tab>Сергей написал довольно-таки много: и о том, как Голиковы на новый год уезжали на Гоа, и о том, как Тоша придумывал «сценарии» праздника, и о том, как друзья составляли план побега, и сам побег, и мёрзлый автобус, и грязный, суетливый новый город, и о том, как Давид глупо истратил все деньги, и о том, как он в ужасе убегал от местных великовозрастных хулиганов, и о том, что второй день сидел без еды, хлебая только даровой хозяйский чай без сахара. Написано замечательно: тошно и совестливо на душе сразу становится от этого текста. Давиду понравилось, даже несмотря на то, что идея с беличьим костюмом казалась ему несколько фантастичной. Теперь нужно было завершать эпизод с этим побегом.

<tab>— Странный поворот ты предлагаешь! Почему Макс-то за Давидкой приехал? — допытывался Сергей у рыжего, когда тот повторил ему свою дневную идею.

<tab>— В этом вся суть! Хм… Представь… Дверь, значит, открывается, пацан в ауте — на пороге Макс Бархатов…

<i><tab>«— Привет, — говорит он, победно улыбаясь. Толкает парня вглубь комнаты. — Я за тобой. Переполох в семействе Голиковых: пропал мальчик! Что с него взять? Детдомовец! Собирайся, мы едем обратно. О! Илюхина куртка! Да поживее!

<tab>— Я никуда не поеду! — почти истерично ответил Давид.

<tab>— Поедешь! Думаешь, я зря триста километров наматывал? Поедешь и будешь жить, с Тошей дружить! Что встал? Одевайся!

<tab>— Они ведь не знают, что я здесь?

<tab>— Нет.

<tab>— Я никуда не поеду!