На следующий день ровно в пять я стоял внутри станции «Театральная» и озирался по сторонам. Однако ждать пришлось минут двадцать. Пока ждал, обдумывал своё будущее. Окончательно решил, что надо возвращаться на родину без диплома. Матвея всё не было. Я уже начал злиться, но тут он появился, рядом с ним шёл его младший брат, Андрей. Я удивился, увидев брата, ведь о нём речи не было. «Он с нами, - сказал Матвей, виновато улыбаясь. – Девчонки сегодня позвонили утром и тоже пригласили его».

Мы сели в электричку. «Да, - сказал я, - теперь всё ясно». «А я с самого начала не верил, что у нас с ними что-то выйдет», - небрежно сказал Матвей. Я поглядел на его отмытое, чисто выбритое лицо, новую чёрную футболку, втянул ноздрями аромат какого-то крема, исходящий от него, и промолчал. Мне лень было его разоблачать. «Да, самая главная беда, - сказал Матвей, - я не взял магнитофон. Мы так спешили, что я не успел сходить за магнитофоном к товарищу». После легкой досады я почувствовал апатию и вяло спросил: «Зачем же мы едем?» «Вот и я думаю. Может, повернем обратно?» Мне было всё равно, можно было повернуть и обратно, но я подумал, что мне некуда больше идти, и промолчал. «Поехали хоть пирожков поедим», - сказал его брат.

Мы вышли из метро в незнакомом мне районе, - я ведь не москвич и Москву знаю плохо. Остановка автобуса была на пустыре, а вокруг виднелись высотные однотипные спальные корпуса. Вел нас Матвей. Я ещё в метро передал ему записку Ирины, где был нарисован план, как добраться. Мне лень было самому разбирать план, да и зачем забивать голову всякими пустяками, тем более, скоро я уеду и всё это сотрётся из памяти. Долго ждали автобуса. Наконец автобус подъехал. Через две остановки мы вышли. Остановки были короткими, мы пожалели, что не прошлись пешком.

3.

Нам открыла дверь Ирина. Ирина шатенка, чуть выше среднего роста, худощавая, с широкими бёдрами, с востреньким личиком, с кругленькими тёмными блестящими глазами. Она, как и Татьяна, поступала в Театральный институт, но провалилась на каком-то экзамене. Странно, я думал, она поступит. Такие обычно поступают. Дело не в таланте, а во внешности: комедийные роли для неё. Но раз провалилась, значит, не хотели брать. Ведь в театральном вузе если ты понравился педагогу, который набирает курс, то будь ты хоть двоечником отпетым, все равно всё сдашь и поступишь.

Из комнаты вышла Татьяна. Она немного мне нравилась: крепкая, дородная, с красивыми, чуть грубоватыми чертами лица. Я ей однажды сказал, что если она станет актрисой, то будет играть на театре роли служанок. Она оскорбилась. Это меня заинтересовало. Впрочем, ненадолго. В ней ничего особенного нет.

Мы походили по квартире. Комнат было две, но девушки жили вдвоём в одной. Их аккуратно заправленные кровати стояли друг напротив друга возле окна. Между кроватями помещался письменный стол. Я спросил, чья это квартира, Татьяна ответила, что знакомых её родственников. Она ещё что-то добавила, но я как-то пропустил мимо ушей. Мы прошли на кухню. Пирожки лежали на столе. Их ещё нужно было испечь в духовке. Этим занялась Татьяна. Мы о чём-то болтали и между словами глотали слюну. Ирина, между прочим, сказала, что ей очень повезло с подругой, потому что Татьяна всё делает сама и не позволяет ей, Ирине, утруждаться, в общем, ведёт себя как мать. «Как муж», - подумал я, соскользнув в привычную для себя грязь. Впрочем, мои мысли не грязнее, чем, скажем, мысли политика.

4.

Пирожки испеклись, настроение наше поднялось. Я достал из сумки Матвея две бутылки вина, одну поставил на стол, вторую в холодильник. Принёс стул из спальной для Татьяны, поставил возле себя. Матвей разлил вино по чашкам, сказал, смущённо хихикая, тост; розовощёкий его брат сидел солидно, но в некотором напряжении. Прошло некоторое время. Матвей ухаживал за Ириной, а я без усилия, но равнодушно развлекал Татьяну. Впрочем, мне было скучновато: Татьяна относилась к жизни серьёзно. «Всё ж она лакомый кусочек», - думал я, глядя на её бедра и ягодицы, когда она вставала, чтобы убрать посуду или подать что-нибудь к столу. На ней был чистенький домашний халатик. Он облегал её тело. Когда она садилась, я невольно смотрел на её груди. Они были средней величины.

Допили бутылку вина. Открыли вторую, но девушки от второй отказались. За окном темнело. Выпили кофе, который принёс с собой Матвей. Решили перейти из кухни в комнату и перенести туда остатки пищи. Когда переносили еду, я улучил момент и обнял Татьяну вокруг талии. Она строго одернула меня и, кажется, слегка испугалась. Я заскучал и подумал, что трудно будет её уломать. В комнате Матвей и Андрей установили в центре стол, чтобы вокруг него сидеть и пить чай. Я захватил из кухни радио, - под кроватью была розетка, - я надеялся, что если будет подходящая музыка, мы потанцуем. Мы расселись вокруг стола и стали ждать, когда закипит чайник. По радио передавали новости. Мы молчали. «Что я здесь делаю?» - подумал я и спросил: «А нельзя ли искупаться в ванной?» «Да, да! Конечно!» - сказали девушки, стараясь смотреть мне в глаза. Ирина выдала мне полотенце, мыло. Я разделся, лёг в ванну, наслаждаясь и блаженствуя. «Быть может, будет толк?» - думал я.

5.

Я вышел из ванной распаренный, держа рубашку в руках, показывая девушкам свой красивый мускулистый торс, они стыдливо опускали глаза; Матвей подмигивал мне и хихикал. Андрюша всё более краснел – девственное сердце! За окнами давно стемнело. По радио то и дело передавали музыку, но девушки танцевать отказывались. «Как отправить Андрея домой?» - думал я. Ирина принесла две свечи, зажгла их, поставила на стол, на блюдца. Матвей выключил свет, углы комнаты окутал мрак, наши тела отбросили тени до самых стен. Андрей сказал, что хочет позвонить своей девушке, Ирина объяснила, где на улице есть телефон-автомат, я вышел его проводить.

«Старик, - сказал я, едва мы оказались под ноябрьским сумрачным небом, - тебе надо уезжать домой». «Да?» - произнёс он озадаченный. «Да. Между друзьями так заведено. Не обижайся». «Я понимаю», - замялся Андрей, ему явно не хотелось тащиться домой. Я сочувствовал ему всей душой, но что ж было делать! «Хорошо, - сказал он наконец. – Только дайте чаю попить». «Конечно, - сказал я. – Только в метро не опоздай».

Мы вернулись обратно. Матвей рассказывал о своей бывшей жене, которая заимела любовника и, в конце концов, ушла с ним. Эта история нам всем была давно знакома, Матвей не однажды её пересказывал. Я, помнится, утешал его, как мог, давал советы, отзывался о женщинах дурно, в общем, меня забавляла эта мелодрама. Впрочем, я всерьёз беспокоился, как бы он не свихнулся. Слишком часто он вспоминал о ней вслух, а про себя, я уверен, никогда и не забывал. Его жена была слишком лакомым куском для бедняги.

6.

Я поторапливал Андрея, который, попив чаю, всё чего-то медлил. «Пусть остаётся», - вдруг решили девушки. «Нет, нет, нет! Ему надо домой, у него утром свидание», - испугался Матвей. «Давай, давай, в метро опоздаешь», - поторапливал я. Андрей, скорчив гримасу, будто проглотил пуговицу, удалился. Ирина закрыла шторами окна. «Ну вот же, - думал я, - пора». Однако едва я положил ладонь на колено Татьяны, как она сбросила мою руку и возмущённо воскликнула: «Лёша!» Мне окончательно надоели эти загадки, и я потерял всякий интерес к происходящему. «Как мы будем спать?» - спросил я. «У нас есть два матраса, одеяла, простыни, мы вас положим на пол в соседней комнате». «Хорошо. Тогда дайте мне мою часть, я пойду спать». Матвей, гладивший руку Ирины до локтя и обратно, опешил, открыл рот, почесал за ухом. «Но, может быть, ещё поговорим о чем-нибудь?» - предложил он. «О чём?» - спросил я. «Давайте о театре!» - воскликнула Ирина. Я промолчал. «Но если Лёша хочет спать, - вступила Татьяна, - то не будем ему препятствовать». «Да, да. Я пойду. Спокойной ночи». Татьяна проводила меня в другую комнату, постелила мне. Я ещё раз попытался приставать к ней, но она воскликнула: «За кого ты меня принимаешь?» «За хорошую девушку», - серьёзно и искренно сказал я. «Все вы мужчины одинаковые… У меня есть парень». «Тогда зачем я здесь?» «Я хотела, чтобы мы просто стали друзьями». «Какими друзьями?!.. Какая может быть дружба между мужчиной и женщиной?!» «А почему между ними не может быть дружбы?» «Да потому, что для начала они должны стать любовниками». «Нет», - убежденно сказала Таня. «Да. Ты ещё молодая, ты еще ничего не знаешь»… Татьяна ушла, я разделся и лёг в холодную постель.