Флоринда. Сюда идут, сеньора.

Донья Анна (в сторону). О, горе, это он! Как избежать позора?

Мне смерть, коль нас застанет вместе.

Подумать о себе и о моей вы чести

Должны, явив мне состраданье.

В покое том темно, туда никто не входит.

Вы в нем найдете дверь, она в мой сад выводит.

Гарсеран. Чтоб честь твою спасти, исполню все желанья.

Прерву опасное свиданье.

Донья Анна. Скорей!

Гарсеран (в сторону). Судьба моя, о как ты беспощадна!

Чуть жизнь вернула мне, уж отнимаешь жадно.

Прячется за занавеску.

Сцена XI

Дон Фернандо, Камачо, Корнехо и Xарамильо в масках, донья Анна, Флоринда. Гарсеран за занавеской.

Донья Анна. О, горе мне! Скажите, кто вы?

Дон Фернандо. Умерьте тщетный крик, иль мой клинок суровый,

Чтоб кончить с ним, пронзит вам сердце.

Донья Анна. Кто вы, зачем вы здесь?

Дон Фернандо. Не ты ль, скажи, Кларьяна?

Донья Анна. Да, это я.

Дон Фернандо. Отдай ключи и вещи.

Донья Анна. Флоринда, все отдай, с ним не вступая в споры.

Флоринда уходит с Камачо.

Гарсеран (в сторону, за занавеской).

Что делать мне теперь? О, если это воры,

Пускай отнимут все: была бы только ими

Пощажена краса, а с нею честь и имя…

Я ночью с ней, в ее покое —

Погибнет честь ее! Себя я лучше скрою.

Дон Фернандо (в сторону). Что вижу, небеса?

Когда сестры печальной

Я вздох в тот скорбный день не принял бы

прощальный,

Ее, сказал бы, вижу.

Вы, чувства, свой полет умерьте:

Я видел сам ее в объятьях бледной смерти.

Возвращаются Флоринда и Камачо с ларцем.

Камачо. Вот деньги, капитан, и вещи.

Дон Фернандо. Вы обе с нами в путь.

Оставьте крик напрасный

Иль смерти взор увидите зловещий.

Идем!

Гарсеран выходит из-за занавески. В его руках обнаженная шпага.

Гарсеран. Взгляните, как прекрасна!

Как смели вы? О ангел мой, на муку

Тебя!..

Трое разбойников бросаются на Гарсерана.

Дон Фернандо. Друзья мои, постойте!

Вы, Гарсеран?

Гарсеран. Да, я.

Дон Фернандо. В знак дружбы дал вам руку

Недавно я свою. Итак, вперед ни шагу,

В ножны вложите шпагу.

Гарсеран. Вы благородны. Кто ж, откройте,

Вы сами?

Дон Фернандо. Я – ваш друг. Внимание удвойте.

(Снимает маску.)

Меня вы знаете?

Гарсеран. Вы – Педро, вам обязан

Свободой я своей и жизнью, с вами связан

Я дружбой навсегда, вас не забуду вечно.

Дон Фернандо. А вы скажите мне, не красота ль Кларьяны

Всех ваших горестей причина,

Уж не она ль сердечной вашей раны

Была виновницей единой?

Гарсеран. Вам наша встреча объяснить все может:

Кларьяна – тот огонь, что сердце мне тревожит.

Дон Фернандо. Меж тем коварный граф вас всюду тайно ищет,

Ни сил, ни денег не жалея,

В горах кругом его клевреты рыщут,—

Так велика его тревога.

За эти дни я повстречал их много.

Он шлет своей рукой, и смелой и жестокой,

За вами всюду их, будь близко, будь далеко.

Кларьяна – ваш магнит и ваш огонь сердечный,

Сгорите вы на нем, как мотылек беспечный.

Вы, друг, ослеплены ее волшебным взглядом,

Не видите, что плен и ваш огонь здесь рядом.

Порвите с злобною судьбою,

Бегите из тюрьмы, взяв цепь свою с собою.

Похитим же Кларьяну!

Со мною сто бойцов, лихих, вооруженных,

Моим веленьям подчиненных.

И чем молва о нас гремит полнее,

Тем мой отряд становится сильнее.

Доверьтесь мне и моему отряду,—

Нам злобный граф, нам целый мир не страшен,

Нетрудно горы превратить в преграду…

Гарсеран. С советом вашим я вполне согласен,

И если мне склонить удастся здесь Кларьяну,

Другой судьбы искать не стану.

Она, о Педро друг, я вам скажу не ложно,

Душа моей души и мой магнит надежный.

Дон Фернандо. Так любит вас она?

Гарсеран. О, если бы любила,

Полна печальных дум, она бы не грустила.

Дон Фернандо. Холодность пусть она прошедшую искупит:

Мольбе не уступив, пусть силе здесь уступит,

Ей план мой предложите,

Спасите жизнь свою и муку претерпите.

Гарсеран. Прости, о друг мой нежный,

Что больше я любви не верю безнадежной.

Смирить твой дикий нрав хочу я,

Теперь твою красу я силой завоюю:

Я увести тебя намерен…

Донья Анна. Что с вами, Гарсеран?

Гарсеран. Увы, я сам не знаю.

Отчаявшись во всем, я сердцем умираю,

В твоей холодности уверен.

О, не вини любовь и не дивись, как чуду, —

Спасая жизнь свою, с тобой жесток я буду.

Донья Анна. На муки предпочла б скорей себя отдать я,

Чем к вам попасть в объятья.

Дон Фернандо. Так быть должно: напрасны все моленья,

Кларьяна, для тебя нет выбора иного,

Оставь пустые рассужденья.

Донья Анна. Вы ль это, Гарсеран? Вы любит так грубо

Иль сердце в вас из дуба?

Глупец… вдвойне глупец, кто тяжко оскорбляет

Ту, что назвать своей владычицей желает.

Над чем победа, где же слава?

Над телом без души, без чувства!

И нужно ли на то искусство,

Чтоб победить любовь рукой неправой?

Вы благородны, – верно, вы великодушны, —

Зачем же честь мою пятнаете бездушно?

Вы о любви мне говорите —

И честь мою отнять хотите!

Дон Фернандо. О, ты упорствуешь бесплодно!

Крестьянкой рождена смиренной и безродной,

Ужель ты не горда, что на твоей дороге

Тебя любовь возвысит дворянина?

Донья Анна. Ах, вижу я, что мой наряд убогий

Обмана вашего причина.

Ему равна я знатным родом,

И вы склоните слух, исполнясь сожаленья,

K рассказу о моих бесчисленных мученьях.

Дон Фернандо (в сторону). О, небо, я в борьбу с

догадками вступаю!

О, говори! Тебе внимая,

Я стать готов твоей защитой,

Когда откроешь ты, что от меня сокрыто.

Донья Анна. Пускай не будет больше тайны.

Увы, должна я объясниться,

От этих бед необычайных

Иначе, вижу я, нельзя освободиться.

Так слушайте ж меня – и будь хоть из металла

В вас сердце создано, оно б затрепетало,

Услышав самую хоть малость

Ужасных бед моих; пусть в вас проснется жалость!

Солнцу служат тучи

Темным покрывалом.

Золото таится

Под оправой жалкой, —

Мне ж корою грубой

Служит это платье.

Знаю, что и прежде

Злой судьбы коварство

Заставляло многих

Так же укрываться.

Я зовуся доньей

Анною Рамирес,

Мой отец алькайдом

Был в самом Мадриде.

О судьбе печальной,

Что его постигла,

Говорить не стану:

Он – Бельтран Рамирес,

И в веках недаром

Он увенчан славой.

О себе вам повесть

Рассказать должна я.

Ей внимая, слезы

Льет и жесткий камень.

В дни, когда судьба нам

Улыбалась ясно

И на дом наш славный

Навевала счастье,

Я покой смутила

Графа дон Хуана.

Был он рыцарь храбрый,

Был пригож и статен,

И любви моей он

Начал добиваться.

Но хотя его я

Полюбила страстно,

Честь свою упорно