– Разумеется, милая, постель уже готова! – несмотря на протесты дочери, Алёна всё же изловчилась и поймала её руки, нежно и заботливо взяла их в свои. – Пойдём, я помогу тебе снять платье.

Меньше всего сейчас Саше нужна была компания, и тем более Алёнина. Но она тем не менее вздохнула и кивнула послушно – да, мама, конечно! А сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться при ней. Ах, как хотелось ей одиночества в тот момент! Но Алёна не отставала и не унималась, и когда они вошли в Сашину спальню, встала у дочери за спиной, чтобы помочь расшнуровать корсет. Расспросы её при этом становились всё навязчивее.

– Ты сама не своя! Скажи, прошу тебя, что там произошло, отчего ты так печальна?

Сашенька некоторое время смотрела на чёрную тафту вечернего платья, поблёскивающую в отражении зеркала. Смотрела и молчала, в то же время понимая, что Алёна ни за что не успокоится, пока не добьётся объяснений. Разумеется, она волнуется, разве могло быть иначе?

– Ты так и будешь молчать? – чуть нахмурившись, спросила Алёна.

– Сергей Авдеев сделал мне предложение.

– О! – Алёна на секунду прервала своё занятие и, позабыв про шнуровку корсета, перевела взгляд на грустное отражение Сашиных глаз. – Но… разве это не чудесно? Разве это не то, чего мы все ждали столько времени? – спросила она, не понимая, почему Саша не радуется этой дивной новости?

– Уже нет, – тихо ответила Саша и отвела взгляд, уныло повесив голову.

Вновь взявшись за шнуровку, Алёна, прямолинейная как никогда, спросила:

– Это из-за Михаила?

Признаться, не ожидала Сашенька от матери такой удивительной проницательности! Но отрицать было бесполезно.

– Что, так заметно? – вконец раздосадованная, спросила она, поднимая усталый взгляд на мать. – Ох, мама, как всё это тяжело, как горько! Не знаю, что обиднее – то, что я не нужна ему, или то, что я понимаю это, но всё равно ничего не могу с собою поделать!

– Саша, тебе надо замуж за Авдеева, – категорично постановила Алёна, обняв дочь за плечи. – Причём как можно скорее! Пока ты не наделала глупостей, и пока он не передумал.

"Глупостей!" – с усмешкой подумала Александра. Да его величество, похоже, и не опустится до того, чтобы заниматься с нею этими "глупостями"! Он предпочитает дворянок, стройных черноглазых брюнеток, таких, как Ксения Андреевна…

– Я не хочу замуж за Авдеева, – не менее категорично ответила Саша. – Этот человек мне глубоко отвратителен!

– Александра, не говори ерунды! Вы вместе с раннего детства, и однажды всё должно было закончиться свадьбой! Я лишь волновалась, что он выберет кого-нибудь… более подходящего по статусу, если ты понимаешь, о чём я, – Алёна постаралась, чтобы эта фраза прозвучала наименее обидно, но Сашенька её и вовсе не слушала. – Волконский же никогда этого не сделает. Ты что, не видела, какой он? В жизни никогда он не возьмёт тебя замуж, и самое большое, на что ты можешь рассчитывать с его стороны – это, хм, содержание. И это в лучшем случае. Куда более вероятно, что он просто попользуется тобою и бросит, когда это ему надоест.

– Я знаю, – невозмутимо ответила Сашенька, и от её тона Алёне сделалось по-настоящему дурно. Знает?! А почему тогда продолжает вести себя так, словно и не против вовсе?! Неужто до такой степени влюбилась?

– Авдеев подходит тебе гораздо больше, – совладав с собой, продолжила Алёна, стараясь не повышать голоса и ни в коем случае не упрекать эту влюблённую девчонку в глупости и опрометчивости. – Он… мягкий, отзывчивый. Его вовсе не нужно обуздывать, он и так будет тебя во всём слушаться, есть с твоей руки и считать за счастье исполнить малейший твой каприз! И он ведь любит тебя, Саша, вот что главное. Он действительно тебя любит! Раньше я ещё сомневалась в чистоте его намерений, но раз он сделал тебе предложение, это о многом говорит! Ты, я надеюсь, не отказала ему сгоряча?

– Сгоряча? Нет, мама. Это было осознанным, взвешенным решением, серьёзным и трезвым. Никакой горячности не было, о нет. Я отказала ему невозмутимо и хладнокровно.

– Саша, ты, должно быть, шутишь? – приглушённо спросила Алёна и, взяв дочь за плечи, развернула к себе и посмотрела на этот раз в её глаза, а не в их отражение в зеркальной глади. – Как ты могла ему отказать, доченька?! Ты что, совсем не ведаешь, что творишь?

– Я не люблю его.

– Тогда ты просто непростительно глупа! – и всё-таки Алёна не сдержалась, позволила своему голосу взлететь на пару интонаций выше положенного. – Бестолковая девчонка, неужели не понимаешь, что своими же руками губишь собственную жизнь?! Сергей Авдеев, может так статься, твой единственный шанс выбиться в люди! И он гораздо лучше, поверь мне, чем другие возможные кандидаты, коих для тебя припас Иван Кириллович!

Сергей Авдеев, в глазах Алёны, стал бы для её дочери спасением. Любит она его или нет – это не важно, ведь главное, что он любит её! А Иноземцев, с которого Гордеев готов был пылинки сдувать, как со своего будущего зятя? Иноземцев любил бы её так же? Была бы она счастлива с ним? А те другие, кто будет после него? А они будут, Алёна не сомневалась, это чудовище Гордеев постарается отобрать форменных подлецов и мерзавцев, лишь бы отыграться на Александре за её неблагодарность. Глупая, глупая девочка, как же она не понимала, что из-за своей влюблённости в Волконского губит своё же будущее… Авдеев может, и не так хорош, но Авдеев наверняка лучше, чем остальные! И ей просто необходимо выйти за него замуж, пока господин министр не сделал ответный ход.

– Ты столько лет жила в браке без любви, – произнесла Александра дрогнувшим голосом. – Столько лет мучилась… Была ли ты счастлива, мама? Скажи мне, как на духу, была ли ты счастлива с отцом хотя бы один день в своей жизни?

– Не сравнивай его с Авдеевым! – попыталась было осадить её Алёна, но Саша категорично покачала головой.

– Тут и сравнивать нечего, ситуации совершенно одинаковые! Папа тоже любил тебя до безумия, считал за счастье исполнить любой твой каприз и, как ты выразилась, ел у тебя с руки! Эдакая ручная зверушка. И что? Как скоро она тебе надоела? Ты ведь не любила его ни единого дня, мама! Не любила, страдала, и ничего хорошего из вашего брака не вышло – а ныне ты хочешь такой же участи для меня?! Ты настолько и меня не любишь, мама?

– Вот в этом-то и дело, Саша, что я слишком тебя люблю! Поэтому и прошу: подумай дважды! Авдеев не самый худший вариант и единственный, кто ещё может тебя спасти! Ты разозлила Ивана Кирилловича, и я боюсь, что он может, хм, принять некоторые меры, как тогда, с Иноземцевым. Ты в любом случае не проходишь в девицах и полугода, а раз так, то пускай твоим мужем станет Сергей, нежели кто-то ещё!

Саша, изогнув бровь, едва ли не с насмешкой посмотрела на мать. Вот как мы заговорили? "Разозлила Ивана Кирилловича", стало быть? А откуда эта неподдельная тревога в голосе? Неужели поняла, наконец, какое на самом деле чудовище – этот её министр?

– Силой он меня не заставит, – уверенно сказала Саша. – Я скорее умру, чем пойду под венец с нелюбимым! А так как любимый мой пойдёт под венец с другой, стало быть, я вообще никогда не выйду замуж и останусь одна до конца своих дней!

– Есть и другой выход, – тихо сказала Алёна, и у Саши сложилось впечатление, что матушка затеяла весь этот разговор исключительно ради одной лишь вот этой фразы. – Согласись на удочерение. Помирись с Гордеевым.

– Да никогда в жизни! – пылко изрекла Александра. Обнаружив только теперь, что корсет благополучно расшнурован, а платье аккуратно развешено на стуле, она поняла, что в присутствии матери в её комнате больше нет необходимости. Как бы теперь тактично указать ей на это?

– Саша, если ты согласишься и извинишься перед ним за ту некрасивую сцену, то, возможно, он простит тебя, – стараясь быть убедительной, продолжила Алёна. – Он смягчится, вы забудете о вашей вражде и…

– Извинюсь?! Это я должна извиняться?! За то, что он ударил меня?! Мама, слышишь ли ты свои слова?