– Но почему мы исчезаем? – спрашивает она у самой себя вслух, потирая руку. Она начинает подозревать, что возвращалась к озеру и всегда там оставалась. А у других это так же? Они тоже попадают в зеркально отражение этого мира, когда исчезают?

Ей нужно найти Генри. Нужно спросить, чувствует ли он себя живым и устойчивым, и ощущает ли противоположное тому, что сейчас, когда исчезает. Но она должна это сделать, не выдавая своей радости, когда Колин находится на грани смерти.

В этот раз его оказалось легко найти, он сидит и читает на скамейке под огромным деревом возле корпуса искусства. Увидев ее, Генри встает, окликает по имени и предлагает к нему присоединиться. Они вместе поднимаются по ступенькам и проходят через огромные двери, как раз когда начинается снег.

– А где Алекс? – спрашивает она.

Генри указывает на здание позади них.

– На английском. Я устал сидеть на лекции по истории, которые посещал весь семестр. Не то чтобы я хорошо помню о прошлом, но, кажется, что я это уже слышал.

Он подмигивает, берет ее за руку, она идет за ним по аудитории, по длинному центральному коридору, потом в оркестровую яму. Хоть их шаги едва слышны, можно с уверенностью сказать, что здесь никого нет. Они с легкостью могли бы услышать, как на сцену упадет булавка.

– Я должна тебе кое-что сказать, – начинает она, закатывая рукава на рубашке. – Я знаю, как ты умер, или, по крайней мере, кто тебя убил.

– О! – восклицает он. – Вот как. Значит, меня тоже… убили?

– Ага. Но это было непредумышленное убийство. Тебя ранило шальной пулей охотника. Думаю, ты приехал сюда на каникулы, и тогда тебя застрелили.

Генри встает, отходит он нее на пару шагов и снова садится, и Люси старается скрыть улыбку, видя знакомую ситуацию. Если бы Колин не рассказал ей о ее смерти, она тоже была бы в неведении. Генри смотрит в потолок, замирает и переводит взгляд на Люси.

– Я всегда переживал, что когда узнаю недостающую информацию, небеса просто откроются, я буду свободен, или они заберут меня обратно, или случится что-то другое, чего мы ждем.

– Именно поэтому Колин мне не сразу рассказал, он думал, что я уйду, узнай я правду, – Люси дрожит, ненавидя это тревожное чувство. Может ли что-то заставить ее уйти из этого мира? Она сомневается. – Я думаю, все дело в школе. Словно она нас держит. Я знаю, что все умершие здесь технически умерли на территории школы. Я думаю, были и другие, до нас.

– Ты видела кого-то другого?

Она качает головой.

– Нет, но мама Колина клялась, что видела призрак умершей дочери, Каролина. Она съехала на машине с моста, думаю, она догадалась, как снова воссоединить семью. Колин едва выжил в этой аварии. Что, если его мама и вправду видела призрак своей дочери? А что, если мы всего лишь призраки, и мы просто… здесь?

– Без какой-либо цели?

Люси опять кивает.

– Да. Без цели. Просто застряли.

Генри не нравится эта идея, и он тут же говорит:

– Если Каролина была Стражем, как и мы, она не могла позволить своей матери броситься с моста.

В груди Люси что-то сжимается.

– Наверное.

Он внимательно смотрит на нее, словно может прочитать мысли.

– Как дела у Колина? – спрашивает он.

– Все хорошо, – отвечает она, не рассказывая о чуде, что случилось недавно.

– Сестренка, какие у тебя еще мысли в голове? – Генри разворачивает стул и садится к ней лицом, опираясь локтями на колени.

– Скажи, у тебя не бывает чувства, что иногда ты становишься сильнее, чем обычно? – интересуется она.

– Что ты имеешь в виду, говоря «сильнее»? Ты имеешь в виду, более живым?

Подергивая рукав, она кивает.

– Знаю, это немного личное, но иногда Колин не может ко мне прикоснуться, а в другой раз я чувствую, как… – Люси вспоминает фотографию Колина на выпускном, как его рука лежала у девушке на пояснице, – словно он может меня ухватить. Но я не понимаю, что я делаю, чтобы такое произошло. Хотела бы я знать, как так делать чаще.

– У меня нет ответа на этот вопрос, потому что для меня все одинаково, – извиняясь, отвечает Генри. И когда он усмехается, она видит игривую улыбку на его лице. – К счастью.

– Но когда Алекс прикасается к тебе, ему нравится прикасаться к тебе?

Как на зло, в аудиторию входит Алекс. Им были слышны его шаги по проходу, и ступенькам, пока он не подошел и не сел на стул рядом с Генри. Он смотрит поочередно на них обоих, и Люси замечает темные круги у него под глазами.

– Чем занимаетесь?

Генри тянется вниз и закидывает ноги Алекса себе на колени.

– Люси спрашивает, нравится ли тебе трогать меня?

Люси стонет и закрывает лицо руками.

– Я не об этом спрашивала. Я спросила, можешь ли ты прикасаться к нему. Мне не нужны подробности.

Алекс улыбается.

– Ага. Когда я к нему прикасаюсь, меня немного ударяет током.

Генри видит, как Люси немного мешкает, прежде чем спросить:

– Да, это мы давно выяснили. Но что происходит, когда он становиться сильнее?

Она вспоминает, когда сама это заметила: на озере, когда Колин поехал кататься. Также, когда Колин вышел из больницы. Она надеялась, что у нее получится повторить то же настроение или события.

– Я заметила изменения, когда мы вместе гуляли, или когда он катался на велосипеде. Думала, это связано с тем, что он был счастлив или когда был здоров.

– Даже если бы он не был здоров, думаю, он был счастлив находиться в комнате со своей девушкой, так что, боюсь, твоя теория неверна.

Люси опускает голову, скрывая улыбку.

– Похоже на то.

– У меня другая теория. Ты чувствуешь себя сильнее, когда делаешь то, что должна. Может, счастье Колина тут вовсе ни при чем. Вспомни момент, когда ты была сильнее, почти живой, и повтори его.

Она смотрит на украшенный потолок, разрисованный алым и золотым цветом и замысловатой резьбой. Она чувствовала себя почти живой, перед тем как Колин решил нырнуть в озеро. Но если это ошибка, должна ли она скрывать это от Генри? Может, он тоже захочет сделать то же самое с Алексом?

– Я хочу сказать, – продолжает Генри, возвращая Люси из своих мыслей, – мне кажется, что я чувствую себя сильным каждый день. У Алекса сейчас ремиссия. И я уверен, все, что я для него делаю – это правильно.

Это вмиг расставляет все по местам. Она никогда не признается Генри, что позволила Колину пойти на озеро.

– Хорошо.

– Подумай, о чем я говорю. Присматривайся и наблюдай за Колином. Ты почувствуешь внутри, когда сделаешь что-то, делающего его счастливым. Если дело не в этом, то и об этом ты тоже узнаешь. Я видел твое имя на химическом стенде в здании науки, – говорит он, широко улыбаясь. – Может, сходишь и сделаешь пару экспериментов.

Она встает и, прежде чем уйти, спрашивает:

– Генри, а какого цвета мои волосы?

Он тут же хохочет.

– Знаешь, это не самое странное, что ты у меня сегодня спрашивала. Но ничего. Они каштановые.

Глава 30

ОН

Безумно холодно, и Колин потирает руки и дует на них, желая согреться. Ветер проникает даже сквозь теплое белье, две футболки, толстовку и любимую куртку. Колин прячет руки в карманы толстовки, когда раскачивается вперед-назад на своем скейтборде, наблюдая, как Джей спускает по лестнице велосипед. Небо затянуто темными тучами, готовыми завалить все вокруг снегом.

– Я думал, что должно потеплеть. Какого черта так холодно? – жалуется Джей.

Колин едет впереди Джей, и под его колесами хрустит своим антиобледенителем.

Колин не отвечает, стараясь не думать, что будет, когда на озере начнет таять лед. Напротив, он хочет, чтобы похолодало, и тогда замерзшие студенты вернутся в свои комнаты.

– Слава богу, мы сегодня не пошли на озеро, – говорит Джей, клацая зубами. – Мы бы с тобой отморозили себе яйца.