Студент, учащийся в Эльфквеллинской академии на деньги церкви Эли, и сейчас отрабатывающий ежегодный урок, примолк, обдумывая слова наставника, но его мысли разбил дробный стук копыт — их догнал едущий охлюпкой сын старосты, недавно покинутой ими деревни.

— Что-то случилось?

— Вам письмо наставник! — завопил чуть не на все поле мальчишка. — Посланник от самого северного герцога! Из колдовской Цитадели! Он сейчас у отца, а меня отправили вас перехватить! Вот!

— Письмо от лорда Хассана?! — удивился молодой целитель. — У вас широкие связи, наставник Хуг.

Служитель церкви улыбнулся еще раз.

— Что поделать, и в Цитадели Метамор тоже живут души, идущие путями Эли. Интересно, что же там такое случилось...

В скорости, завернув повозку, они уже возвращались в недавно оставленную деревню. Но без вопросов не обошлось и тут.

— Наставник Хуг... вы, похоже, бывали в Цитадели... — молодой целитель буквально выдавливал из себя слова.

— Безусловно, — подтверждением и улыбкой подтолкнул его служитель Церкви Учителя.

— Правда ли, что они все зверолюди? И что все они прокляты? И сама Цитадель тоже?

— Да, — кивнул Хуг. Взгляд его, казалось стал чуть отвлеченным, как будто он задумался о чем-то глубоко личном. — Многие из них — зверолюди. Морфы. Они сами так говорят. Добавляют название зверя, даровавшего человеку свою шкуру. Морф волка, или скажем, морф енота... Иные стали детьми. А некоторые — женщинами. И все это — именно проклятье. Могущественная магия, злая магия, наложенная колдуном с севера. Магия эта поразила и саму Цитадель, и ее окрестности, на дни пути, — глубоко вздохнув, наставник продолжил едва слышным шепотом. — Но я точно знаю, их души остались прежними, и все еще требуют неустанного пастырского наставления. И значит, рано или поздно, я должен буду там остаться. Но я... я боюсь...

Некоторое время собеседники ехали молча. Молодой целитель погрузился в мысли о таинственной и загадочной Цитадели, пожилой наставник же обратил свои мысли к Учителю. Он молился...

Уже давно стемнело, когда я наконец добрался до библиотеки. Тихое, спокойное место... я сбегаю туда иногда, от суетных дел, от тяжелых мыслей. Повидать Фокса Куттера, отдохнуть в тишине и... Хотел бы я сказать, безопасности, но увы. Мой кроличий нос, чуткий нос маленькой, пугливой зверушки. Если б Фокс смог справиться со своим запахом, с явно выраженным ароматом опасного хищника, я бы посчитал залы библиотеки безопаснейшим местом в стенах Цитадели. А я люблю безопасные места. Но увы.

И вот я пришел туда, дабы освежить свои знания о магии Сондеков, об их секте-государстве. Вспомнить негласные соглашения секты и иных государств, и политику Южного континента в целом. Но, увы мне. Нашел там лишь чрезвычайно огорченного лиса-морфа.

— Нет этих книг, — выдохнул Фокс, качая головой, — они сгорели. Все. Нет их больше!

— Сгорели? Как так? Что, собственно случилось?

— Это ужасно! Да-да, они сгорели! Представляешь, Фил? — все еще качая головой, печально проговорил лис-морф. — Книги не должны гореть! Это варварство! Это непотребство! Это... это...

— Ужас! — я сочувственно закивал. Действительно...

— А во всем виновата эта вонючая жирдяйка! Ее карету, видите ли, подожгли! Она, видите ли, сама могла сгореть!

— Жирдяйка?! — потрясенно прошептал я. Куда бы я ни сунулся, везде, везде она успела раньше! Какая-то всеуспевающая вонючая туча! — Какое отношение баронесса Лориод имеет к сгоревшим книгам?!

— Что значит, какое отношение?! Книги, которые ты ищешь, лежали в ее сгоревшей карете!

— В ее...

— Да! — кивнул лис. — Ведь не хотел же ей давать! Как чувствовал! Но нет! Ей, видите ли, претит просиживать дубовые лавки в душной и пыльной библиотеке. Пыльной! Дрянь вонючая! Тогда я, конечно же, затребовал огромный залог, но она выложила всю сумму! Представляешь?! Швырнула на конторку, как мусор!

— А какую сумму ты потребовал в залог?

— Сто солидов⁵.

— С!.. Сто солидов?! — сумма была... головокружительная. Новый галеас. Военный корабль океанского класса. Ну... половина корабля. Без дракона-метателя и огненного мастера, естественно. — Жирдяйка-то небось в истерике билась, что не может вернуть залог?

— Даже не появилась! Передала через Тхалберга!

— Мда-а...

Собственно, на этом я поблагодарил Фокса и ушел. Без книг, без записей и дневников, при помощи которых хотел освежить память. Впрочем, кое-какие мысли, ответы, а также некие вопросы, которые нужно будет кое-кому задать...

Ведь вопрос, это же половина ответа, не так ли?

Следующие два дня прошли... затуманенно. В тот вечер, после библиотеки я еще успел поужинать с Томасом, преднамеренно беседуя лишь на мирные и веселые темы. Потом великолепно выспался, видя сны о том времени, когда я еще не был «вашим высочеством», но всего лишь просто Филом...

И проснулся животным. Это случается со мной, и по сей день. Увы. Именно из-за этого моя постель представляет собой то ли клетку, то ли вольеру... тончайшая сетка, затягивающая промежутки между опорными столбиками тяжелого балдахина, убираемая потайным рычажком. Вот только просыпаясь животным, я не помню об этом рычажке. Так и сижу, бывает по два-три дня, зарывшись в душистое сено, раскладываемое Рупертом в изножье кровати, грызя приносимые друзьями лакомства. Безучастно смотрю на их обеспокоенные лица и морды. И возвращаюсь не ранее, чем мой кролик позволит.

В этот раз, кстати, я провел в животной форме и животном сознании ровно сутки — весь день и всю ночь.

Почему при всем при этом герцог Томас Хассан и король Теномидес вверяют мне столь важные обязанности, не знаю. Не могу представить себе ничего более смехотворного, чем наследник престола или глава разведки, в самый разгар кризиса проводящий сутки за сутками, возлежа на сене посреди клетки. А ведь со мной такое вполне возможно.

Впрочем, сам я уже даже не смущался. Год за годом жил я в этом мире, сотворенном магией Насожа, постепенно примиряясь со своей животной формой. Ведь как сказал классик: «чего не лечит врач, терпи и глубже прячь». И я примирился. Привык. Теперь вот напротив, чувствую себя отдохнувшим, расслабившимся, после суток в кроличьей шкуре. Но, правда, пришлось нагонять все, что пропустил. Ну, что поделать? Нагнал. За завтраком.

Не то, чтобы я пропустил очень много, по крайней мере, в этот раз. Самое главное — Птомамус, капитан дипломатического курьера флота Его Величества, прибыл вчера поздно вечером в Цитадель. Ему выделили соответствующие статусу апартаменты, и наверняка сейчас бедняга ждет и уже опасается, не придется ли ему задержаться слишком долго...

Хм... А ведь это обязан был предусмотреть я. И обязан буду учесть в будущем. Никто не должен подпадать под действие тройного проклятья, только из-за того, что я изволю отдыхать в кроличьей шкуре несколько дней.

Когда он, наконец, доложился... неловко было нам обоим. Мне... я коснулся военно-морских дел впервые за десятилетие, даже поболее. И обнаружил, что не могу правильно, согласно протоколу, пожать руку подчиненному. А ведь согласно уставу он обязан был держать руку до моего ответа... или команды... о светлые боги! десять лет! как же...

— Без чинов, капитан. Вы же видите, я не в форме. Во всех смыслах этих слов.

— Прошу прощения, сэр. Безусловно, сэр. То есть...

Нет ничего удивительного в том, что капитан смутился. Он пересек половину мира, чтобы прибыть в распоряжение героя-адмирала, победителя Великой Темной Империи, живой легенды. А увидел? Кролика... Ну, пусть даже человека-кролика. Не удивительно, что крупногубое, широконосое, чернокожое лицо Птомамуса несколько ударов сердца, пока он не взял себя в руки, было несколько удивленным. Я бы даже сказал, потрясенным. Пару мгновений я думал, что он вцепится в свои черные, жесткие как проволока кудри, с пораженным воплем... нет, удержался.