И когда душа девушки-зверя появилась поблизости, и элронец щедро напоил её тело своей кровью, я видела — этого недостаточно. Слишком много времени прошло, слишком срослась её душа с лесом…проще и гуманнее было бы отпустить девушку в лес. Ведь в там так хорошо… но элронец был настроен забрать девушку и вернуть к человеческой жизни, и мы с лесом решили ему это позволить. Я провела прозрачной рукой по сросшимся связям, отделяя душу девушки от леса… и душа тут же нырнула обратно в тело. Эффект был заметен сразу — девушка, распятая на полу стала приобретать человеческий облик… скучный человеческий облик. Я перевела взгляд на элронца, и, оказавшись рядом, погладила по щеке.
— Ая, — строго сказал он. — Марш в своё тело!
Я послушалась, но не сразу. Сначала ещё раз его погладила. По щеке. И по груди. И поцеловала. А что? Мало ли что кому снится?
Утром пришёл лорд Мэррой, с большим букетом и огромной коробкой дорогущих конфет — одна коробка как две мои стипендии. Мне сидеть было неловко в присутствии этих конфет, не то, что есть их. Разумеется, я не стала делиться подобными переживаниями с лордом, я даже улыбнуться ему попыталась, хотя сегодня с самого утра меня всё жутко раздражало. И, увы, лорд исключением не стал. Я честно ему заявила, что ничегошеньки не помню, он принял печальный вид, но нисколько не смутился и не растерялся.
— У нас друг к другу были сильные чувства, — проникновенно сказал лорд Мэррой, пытаясь взять меня за руку. — И мои стали только сильнее.
Рука от лорда всячески убегала — то теребила завязочки на платье, то поправляла причёску, а потом и вовсе трусливо спряталась за спиной.
— Мы даже дату свадьбы уже назначили… — печально сообщил лорд.
И это было как контрольный выстрел в голову. Мне было абсолютно нечего ему сказать, я смотрела на него и не испытывала никаких чувств. Никаких добрых чувств, говорю же — с утра всё раздражало… и все.
— Простите, но я не могу, — выпалила я, сама удивляясь собственной прямоте. И мне сразу стало легче, как будто вытащила голову из петли. Но отказать сиятельному лорду оказалось не так просто.
— Понимаю, — ещё печальнее и проникновеннее сказал он. — Но ты не спеши, обдумай всё, как следует.
При последних его словах я ощутила какое-то странное жжение в сердце. Вероятно, неспроста. Понять бы только что именно оно означает… На всякий случай обещала лорду подумать, и еле-еле, скрипя зубами, дождалась, пока он уйдёт. Почему-то мне хотелось его ударить, или оскорбить, да так сильно, что я сама себя испугалась… Вот они — сильные чувства в действии, ага.
Родители, к сожалению, не смогли прояснить ничего касательно моих предполагаемых отношений с Мэрроем. Они вообще немногое знали про то, как я провела лето — у них было от меня одно письмо, где я писала, что путешествую с друзьями и счастлива. М-да.
Может, стоило вести дневник?
Я вернулась в общежитие и даже начала ходить на занятия. Правда, преподаватели поглядывали на меня как-то странно, но, может, это моя паранойя.
Лорд не сдавался — заваливал меня корзинами с цветами, фруктами, и коробками с конфетами, звал на свидания. Расстраивался, что зову его «лорд Мэррой» и просил звать «Август». Я обращалась с ним плохо — иногда мне перед самой собой становилось стыдно, с другой стороны, я никак не могла понять — а зачем он это терпит? Мои немногочисленные подруги и более многочисленные однокурсницы все как одна пели дифирамбы лорду и его неземной любви. Меня же не покидало ощущение, что где-то тут большой подвох. Слишком много было вопросов, ответы на которые, вероятно, скрывались во временно недоступных мне воспоминаниях. Как я вообще познакомилась с этим лордом? Судя по газетам — у меня откуда-то взялось непреодолимое желание покупать свежие газеты, хотя раньше я была к ним равнодушна, так вот, газеты писали, что последние три недели лорд Мэррой провёл в Сандерланде, оказывая там какую-то помощь королевской семье. Получается, я тоже была в Сандерланде? Писала, что путешествую… но как? И что я там делала? Поехала вместе с Мэрроем, потому что уже очень его любила? Бред. К тому же до этого я, по идее, проходила практику в проклятом лесу, вряд ли там появлялся сиятельный лорд… Как же меня бесил этот провал в памяти! Иногда мне даже казалось, что все мои перепады настроения как раз от невозможности вспомнить…
Со снами пока ещё тоже было странно. Теперь у меня были сны и Сны. Причём, элронец появлялся и там, и там. Но если «сны» были сродни воспоминаниям — хотя когда я могла успеть, например, побывать в деревне оборотней? то «Сны» проживались как настоящая жизнь. И в Снах элронец, когда замечал меня, всегда прогонял «обратно в тело». И смотрел так, что я замирала. Неужели весь этот мир в его взгляде принадлежит мне? И если да, то зачем мне тогда уходить? И почему он не приходит наяву, если я нужна ему вместе с телом?
Впрочем, иногда в Снах я не находила, а вернее — не искала, элронца, а просто бегала по лесу, упиваясь силой и свободой. Как-то раз набрела на группу людей, часть из которых показалась мне знакомыми. Белобрысый мужчина шёл впереди и дул в какой-то инструмент, издавая редкостный по своей мерзости звук, и я уже хотела было отнять у него эту его дудку, но что-то меня остановило — кажется, мы с ним были знакомы и он мне нравился. И женщина с твёрдым открытым взглядом, шагающая вслед за ним тоже нравилась. Пусть идут.
Где-то спустя две недели после того, как я очнулась, я призналась сама себе, что схожу с ума. Это был тот редкий случай, когда я согласилась прогуляться с лордом Мэрроем. Мы неспешно шли рядом — от предложенной руки я отказалась, лорд что-то говорил, сердце привычно уже периодически жгло — почему-то это происходило исключительно рядом с ним. На любовь это никак не походило, скорее на отторжение. И тут я увидела его — моего элронца, он шёл навстречу и… тут я моргнула — навстречу нам шёл обычный человек, и если присмотреться, то можно было найти очень отдалённое сходство, типа тоже два глаза, нос и рот, ага. Как же не спутать-то… Но поделать с собой ничего не могла — впилась глазами в этого человека, и сердце забилось часто-часто… но он на меня даже не взглянул. А моего спутника наградил довольно злым взглядом.
— Вы знакомы? — спросила я, рассеянно проводив взглядом невольную жертву моего помешательства.
— Нет, — сказал Мэррой, он даже не сразу понял о ком я. — С чего ты взяла?
Я не стала развивать тему — если мне померещился элронец, то, может, и злобный взгляд померещился?
А между тем, дело шло к свадьбе — я же тогда малодушно согласилась «подумать», и теперь каждый раз, когда я заводила разговор, что не готова, лорд Мэррой уговаривал подумать ещё.
— В крайнем случае, — говорил он, обворожительно улыбаясь, — откажешь мне у алтаря.
И я опять малодушничала и соглашалась.
Все приготовления к свадьбе взяли на себя Мэррой — не лично, конечно же, и мои родители — если бы мне надо было готовиться самой, я бы точно отказала сразу и решительно. Потом я спрашивала маму — ну как же так? Я ведь была полностью дезориентирована, как они могли меня отдать замуж? Почему не намекнули даже ничего? Мама только вздыхала и говорила, что несчастная в браке дочь всяко лучше мёртвой или безумной дочери, ведь можно и развестись.
Так что приготовления шли сами по себе, я же мучилась собственной нецельностью и противоречивостью, много спала — во снах я была куда спокойнее и счастливее, и несказанно удивилась, когда оказалось, что свадьба уже завтра.
Нам вернули конфискованный десять лет назад дом, и за прошедшие почти три недели родители там навели кое-какой уют. Так что ночь перед свадьбой я провела, как и полагается, в родительском доме. Вокруг меня суетились специально приехавшие сёстры — смешно, я хотела лезть на стенку и выть, а они мне искренне завидовали, даже брат и тот, поглядывал на меня с одобрением и гордостью — дескать, лорда отхватила. Тьфу.
Я всерьёз задумывалась над тем, чтобы сказать ему «Нет» у алтаря. В конце концов, я неоднократно просила отложить свадьбу, а он сам предлагал мне такой выход — решить всё у алтаря. Меня уже немного меньше штормило в вихре эмоций, и я начинала понимать, что лорд мне не то что не дорог, он мне даже не симпатичен. Возможно, его стало просто слишком много в моей жизни, но чувствовала я к нему отвращение и злость.