Терри стащила вещевой мешок с моего плеча и с довольным видом извлекла оттуда трансфер и меч.

— Почтенный Аменемхет, возможно, эти магические штуковины помогут нам открыть врата в Огненный мир. Как ты думаешь, что это такое?

— Дай-ка сюда… — эой взял одной рукой меч, другой шар и какое-то время молчал, словно на ощупь и по весу пытаясь определить, что за сила заключена в этих двух предметах. — О боги… Это же элемниты. Откуда они у вас?

— Долгая история, — усмехнулась Диана. — А делают их маги, владеющие тёмной материей.

— Мы называли её тану, — сказал Аменемхет. — Я не знаю, как делались элемниты, но они использовались для защиты от тёмной материи, а в руках сильных магов могли изменять её, создавая тоннели в пространстве. Изготовить элемнит мог лишь очень сильный маг. К концу Эпохи Заката уже не осталось тех, кто был бы способен на такое. Маги Атлы пользовались элемнитами, передавая их по наследству своим лучшим ученикам, но элемнитов становилось всё меньше и меньше. Я не обладал достаточным могуществом и статусом, чтобы владеть такой вещью, но мне доводилось пользоваться элемнитами. И у меня ещё достаточно чутья, чтобы чувствовать эти предметы. Они буквально излучают силу. Они излучают тёмный свет. Непроявленный свет, который, будучи проявленным, слишком силён, чтобы его мог выдержать смертный. Да, эти предметы помогут нам открыть врата.

— Вот и отлично, — улыбнулась Диана. — А теперь давайте обсудим ещё один важный вопрос. Почтенный Аменемхет, ты дарил Анхе что-нибудь, кроме Тамит?

— Нет, — несколько удивлённо ответил старый эой. — Тамит я сделал давно, когда мой дар был ещё достаточно силён для животворящей магии. Это создание переживёт меня, и я решил подарить её тому, кто достоин такого подарка. Тамит сама выбрала царевну Анхесептамон. Возможно, учуяла в ней кровь альти-лурду. Это особая порода людей, созданная эойями Эпохи Заката. Самый удачный эксперимент по созданию аданферов — пар, где человек и зверь составляют гармоническое единство. Тамит привязалась к царевне и всегда будет её защищать…

— Но её же удалось похитить, — сказала Диана.

— Да, чужаки выстрелили в неё чем-то усыпляющим. Но ты вернула её, Мерит-Ра, и это знак судьбы. Тамит охотно пошла с тобой, ибо в тебе тоже учуяла кровь аданфера.

— Понятно. Значит, никакого оружия ты Анхе дарил… Думаешь, почему чужаки хотят её убить? Они прочли в какой-то рукописи, что мудрый наставник-маг подарил царевне не только кошку, но и таинственное оружие под названием Око Ра. И велел похоронить его вместе с царевной. Путешествие во времени дело трудное, и слишком хлопотно бегать туда-сюда, выведывая, когда царевна умрёт сама, да ещё надо успеть залезть в её гробницу раньше всех других грабителей… Вот они и нашли простое решение. Раз уж протоптали хорошую тропинку в этот временной отрезок, надо сделать так, чтобы царевна поскорей оказалась в гробнице вместе со всеми дарами своего мудрого наставника. Они уверены, что ты подарил ей чудо-оружие Око Ра, и они не оставят её в покое, пока не найдут это Око. Если ты не дарил Анхе ничего подобного, то как убедить их в этом? Что сделать, чтобы они от неё отвязались?

Аменемхет задумался. Мы терпеливо ждали. Он уже приготовился нам что-то сказать, как в комнату, звеня бусами, вбежала девушка с блёстками в растрёпанных иссиня-чёрных волосах. Одета она была в белое полотняное платье с вышивкой у ворота и по краю подола.

— Господин! Царевну ищут! Кто-то видел, как они с Нехтамоном садились в повозку на хозяйственном дворе. Царевна переоделась в платье Тахи, но птичник узнал её. Они поехали в пустыню. Если их поймают, художника убьют на месте!

— Ну как я не догадалась, — досадливо поморщилась Диана. — Анхе же иногда встречается с ним в своей недостроенной гробнице. А ездят они туда в крытой повозке, которая принадлежит дяде Нехтамона. Он поставляет во дворец кое-какие продукты. Сегодня некрополь пуст — во время больших праздников работы приостанавливают… Терри, ты ведь знаешь где это. Ты говорила, что была возле гробницы… Почтенный Аменемхет, позволь моей подруге взять тебя за руку, и мы все трое вмиг перенесёмся туда. Мы должны оказаться там раньше воинов фараона. И, думаю, придётся сразу же уходить в Огненный мир.

Плана получше ни у кого не было.

— Кайя, милая, — обратилась Диана к юной служанке, — если люди фараона прибегут сюда, скажи, что царевна отправилась со мной к реке… Или ещё что-нибудь соври.

Девушка растерянно кивнула. Уж не знаю, что она подумала, когда мы все трое внезапно исчезли.

Первым, что я увидела, когда мы оказались в пустынном некрополе, было лицо сфинкса. Вернее моё лицо, освещённое предзакатным солнцем. Я невольно огляделась по сторонам. Может, мы случайно перенеслись в Арсланбад?

Нет, оранжевый диск завис над пустыней, где среди песков виднелись царские гробницы — пристанища для тех, кто боится затеряться в вечности. Я уже была здесь и видела эту статую. Эту каменную фигуру на платформе с колёсами, находящуюся в нескольких метрах от недостроенной гробницы. В прошлый раз я не стала рассматривать этого сфинкса. Возможно, я бы и сейчас не стала, если бы не оказалась прямо перед ним, а резкие тени и лучи вечернего солнца так чётко не обозначили его черты… То есть мои.

— Терри, — потрясённо выдохнула Диана. — Да это же он! Когда мы были в Арсланбаде, я решила, что это случайное сходство, но тут он ещё больше похож на тебя. Наверное, потому что недавно раскрашен. Но как он оказался…

Она не договорила, потому что где-то совсем рядом зазвучали возбуждённые голоса. Из деревянной надстройки над гробницей выскочила Тамит. Её жёлтые глаза неестественно ярко горели, короткая шёрстка вздыбилась на загривке. Полминуты спустя следом за ней выбежали царевна и худощавый юноша в набедренной повязке. Я уже видела его в гробнице Анхесептамон. Красивый молодой художник, который не испугался и вроде бы даже не особенно удивился, когда я там появилась. Как будто знал, что встретит меня. Он и сегодня смотрел на меня без удивления, хотя отнюдь не равнодушно. Даже не знаю, как описать это взгляд — устремлённый на меня, но словно бы видящий не просто меня и не только меня, а некое магическое полотно, где вокруг меня проступает множество фигур, пока ещё смутных, но уже готовых вырваться в реальный мир, чтобы изменить его. "Лишь художник, занавесью скрытый, он провидит…"[24]

— Мерит! — царевна со слезами кинулась обнимать Диану. — Я так рада, что ты здесь! Я боялась, что больше тебя не увижу… Тамит спасла меня! И Нехту… Там, в гробнице, на нас напали, и Тамит их сожгла. Испепелила…

Анхесептамон закашлялась. Из гробницы вырывался едкий дым, пахло горелым мясом.

— Учитель! — царевна вся дрожала от возбуждения. — Я даже не знала, что Тамит так может! У неё из глаз вырвались лучи и сожгли их… Одного сожгли совсем, а второй весь обожжён. То есть вторая… Она там, внизу…

— Вон она! — перебил художник. — Эта негодяйка жива.

Какое бы отвращение у меня ни вызывала Доримена дан Линкс, я невольно посочувствовала ей, увидев её ожоги. Впрочем, жалость моя улетучилась, когда я поняла, что эти ожоги не причиняют ей страданий. Аристеи же не чувствуют боли. Почти. Зато легко и зачастую с удовольствием причиняют её другим.

Урмианка, кашляя, выбралась из надстройки, которую уже заполонил клубящийся над гробницей дым, и опустилась на землю. От боли она не страдала, но ей явно было нехорошо. Судя по остаткам обгорелой одежды, Доримена замаскировалась тут под местную. Значит, машина времени у аристеев есть. Интересно, из какого времени они сюда примчались?

— Я не смог убить её в бою, — хмуро сказал художник. — Эти чужаки сильнее демонов. В ней столько низости и зла, что я не постыжусь прирезать её сейчас, когда она слаба…

— Подожди, Нехту, — остановила его царевна и обратилась к Доримене:

— Что тебе от меня нужно? Тебе и твоим соплеменникам. Я кое-что знаю о вашем мире. Там многие простые люди богаче наших вельмож, а маги едва ли не сравнялись в могуществе с богами, но вам всё равно чего-то не хватает. Скажи, чего именно. Попроси, и я дам тебе то, что смогу дать. Я даже готова простить тебя, если ты пообещаешь, что ни ты, ни твои воины больше не потревожите нас.