Настоящий мэтр должен быть хитер, коварен, умен и предусмотрителен. Быть истинным мэтром - это, прежде всего, значит иметь определенный внутренний настрой. Некую гармонию духа, позволяющую с усмешкой встречать многочисленных врагов и уверенно избегать их нападок. Проворно уворачиваться от чужих ударов, уверенно бить в ответ, не стесняясь в средствах, вовремя уходить в тень и быть незаметным там, где это необходимо. А также демонстрировать всему миру свое личное мнение, не боясь, что его кто-нибудь оспорит.

Но эти дети... во что их превратили?

Я тяжело вздохнул.

- Прости, ребенок. Не хотел никого напугать. И воевать с вами я, конечно же, не буду. В этом мире осталось слишком мало "темных" талантов, чтобы сокращать ваше, и без того бедное поголовье.

Верен растерянно замер, когда я виновато развел руками и отвернулся, а затем поперхнулся и даже закашлялся, стоило мне отойти на пару шагов.

- Ты ш-што твориш-шь?! - злобно прошипел Нич, склонившись над самым моим ухом. - З-забыл, что ты не один?! Хочеш-шь, чтобы нас тут на пару накрыли?!

Я спохватился, запоздало вспомнив, что у меня на шее недовольно сопит гигантский таракан, но когда обернулся, было уже поздно - на лицах детей красовалось такое неописуемое выражение, что не нужно было никто спрашивать, чтобы понять - Нича скрывать больше не удастся. А когда обозлившийся из-за этого "фамилиар" вцепился в мою шею и с яростным урчанием принялся мстить за раскрытие своего инкогнито, дружно попятились, напрочь позабыв про еду и не отрывая расширенных глаз от колыхающихся у меня на головой длинных тараканьих усов.

Правда, ни одного истеричного вопля, как накануне, я, к собственной радости, не услышал - мальчики оказались гораздо сдержаннее "светлых", а единственная девочка лишь выразительно поморщилась, но даже не подумала завизжать. И не кинулась наутек, когда яростно сопящий таракан вскарабкался на мой затылок и свысока оглядел вытаращившихся на него детей.

Кажется, с ними еще не все потеряно?

- Ч-что это? - первым вернул себе голос Верен, настороженно изучая моего учителя.

Я ожесточенно почесал шею, на которой осталось несколько глубоких, слегка кровоточащих отметин от чужих зубов, и пробормотал:

- Как ты правильно задал вопрос - со слова "что"... знакомьтесь: это - мой любимый фамилиар по имени Нич...

Сверху раздалось тихое гневное шипение, но удивленно переглянувшиеся дети, к счастью для себя, не услышали.

- Таракан?! - растерянно переспросила девочка, с любопытством изучая раздувшегося от возмущения учителя.

- Тараканочка, - с гадкой усмешкой поправил ее я, за что получил новый укус в темя. И тут же мстительно добавил: - Симпатичная такая, милая, но уже в преклонном возрасте и поэтому несколько раздражительная.

Нич завибрировал от злости, но голоса подать не посмел.

- А почему она такая большая? - снова спросила девочка, осторожно выступив вперед.

- Каши много ела. Прожорливая, как саранча.

По моему темени с силой стукнули тощей лапой.

- И усы у нее длиннющие... - зачарованно отметила "темная", сделав еще один шажок навстречу.

- Это от вредности, - доверительно сообщил я, едва сдержавшись, чтобы не почесать зудящую башку, и тут же получил по ней в третий раз. - И от избытка ума. Знаете, чем больше умничаешь, тем длиннее кажутся усы.

Дети посмотрели на расправившего крылья Нича, уже готового лопнуть от злости, и дружно отступили на шаг назад. Все, кроме неожиданно заинтересовавшейся девочки.

- Правда?

- Ага. А она, судя по всему, у меня ОЧЕНЬ умная.

Нич угрожающе заворчал.

- А еще ядовитая и умеет метко плеваться, - злорадно добавил я, поднимая руку, и, прежде чем он успел клюнуть меня по темечку, сцарапал его за туловище. После чего безжалостно сдернул с насиженного места, пожертвовав ради этого целым клоком рыжих волос, и, брезгливо держа двумя пальцами, продемонстрировал детишкам. - Вот она, негодница... правда, красивая?

- Еще какая, - вдруг восхищенно протянула "темная" и робко на меня посмотрела. - А можно ее подержать?

Я чуть было не воскликнул, что отдам с радостью и на весь остаток жизни, но заметил, как недобро сверкнули у Нича глаза, и с сожалением вздохнул.

- Нет. Она у меня очень нежная и хрупкая. А еще ужасно обидчивая. Если я ее отдам, потом до конца своих дней помнить будет и непременно отомстит при первом удобном случае.

- Жаль, - вздохнула девочка, с сожалением убирая руки за спину. - Потому что она и правда красивая.

- Слышишь? - с преувеличенным вниманием я поднял руку с тараканом повыше и строго на него посмотрел. - А ты все: уродина, уродина...

У Нича опасно дрогнула морда, а в горле зародился глухой рык.

- Ой, нам пора, - лучезарно улыбнулся я, на всякий случай убрав его от себя подальше и повернувшись к детям. - Моей умнице пора навестить кустики и освежиться. Она порой такой капризулей бывает, что просто сладу нет... видимо, старость все-таки подкрадывается и начинает проявляться уже не только газами, в избытке скапливающимися в животе... все, до встречи. Я побежал.

- Пока, - деревянным голосом откликнулся Верен, краем глаза следя за отчаянно извивающимся тараканом.

Я помахал им... той же рукой, где был зажат взбешенный Нич - пусть проветрится, что ли?... и поспешил к выходу, пока он не потерял терпение и не испортил все прямо тут. Но уже у самой двери спохватился и, обернувшись, со вздохом попросил будущих мэтров:

- Вы, это... будет хорошо, если вы никому о моей тараканочке не расскажете. Она, знаете ли, ужасно стеснительная. И не рискнет выйти из комнаты, если будет знать, что на нее начнут все таращиться. Хотя к вам, может, и привыкнет...

- Убью тебя, Гираш! - прохрипел снизу предусмотрительно сжатый пальцами Нич.

- Со временем. Если очень-очень захотите ей понравиться, - не изменившись в лице, закончил со временем я и только тогда ушел, провожаемый восемью парами изумленно распахнутых глаз и одним крайне заинтересованным взглядом, на который у меня внезапно появились большие надежды.

Глава 8

Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва, а затем торопливо засунув туда злобно шипящего и бешено извивающегося таракана. После чего, пробормотав: "Извини, мне пора", - поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись на то, что к вечеру Нич остынет и не встретит мое возвращение фейерверком из боевых заклятий.

[Пространственный разрыв или пространственный карман - участок искаженного пространства, замкнутого на определенную точку. Может образовываться как спонтанно, в местах с чрезмерно повышенным магическим фоном и насыщенных хаотично разбросанными остатками заклятий, так и искусственно, используя для этого заранее выбранные параметры будущего кармана.]

Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается - уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости к кому-нибудь напрошусь... такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызывая при этом особых подозрений.

Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.

- Эй, мелкий! - невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. - Стой! Ты мне нужен!

Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться - до конца занятия еще целый час.

- Мелкий!

Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос: