Паула прижала к себе Нирину, будто он мог стать ей опорой, и искала глазами глаза своих попутчиков, которые в своей растерянности были отражением ее собственных.

Королева откашлялась. У Паулы появилась надежда.

Раинилаиаривуни положил руку на плечо супруги, но она уклонилась и начала говорить:

— Премьер-министр указал причины такого решения — мудро, правдиво и обстоятельно.

На этом все закончится. Паула была как в тумане. Глупо было надеяться, что эта женщина будет противоречить такому интригану, как премьер.

— Но я наложила вето, потому что, во-первых, я не терплю предателей. Мы отправили людей на поиски Мортена, и, если мы его найдем, он получит справедливое наказание за свой поступок. Во-вторых, я не потерплю, чтобы люди в моем королевстве поступали несправедливо, а с вами и вашей бабушкой Ранавалуна I и семья Ракотовао поступили очень несправедливо.

«Как? Что это? Я не выдержу больше ни секунды, — подумала Паула, сердце которой билось так же, как и тогда, когда ей нужно было проглотить ядовитые зерна. — Хватит уже».

— Только по этой причине вы, Паула Келлерманн, получаете возможность доказать, что все, вами сказанное, — правда. И если вам это удастся, то вы и ваши друзья будете свободны. Я дам вам возможность вернуть этому острову часть того, что вы у него украли.

Паула ничего не могла понять, у нее кружилась голова. Что все это значит? Она же не может наколдовать золото! Она же не алхимик! Нирина почувствовал ее напряжение и начал тихо плакать.

— Вы изготовите парфюм, достойный королевы Мадагаскара, который будет заключать в себе богатство этой страны. Для этого у вас есть время до завтра, до момента, когда солнце будет стоять так же высоко, как сейчас.

Безумие, это не что иное, как издевательство. Как ей удастся создать что-то стоящее без материалов за такое короткое время?

— Но мне не хватит времени.

— Мы считаем, что хватит, — сказал премьер-министр таким тоном, что стало ясно, насколько дерзким с ее стороны было это замечание.

Паула подумала о том, чтобы сделать подобие того одеколона, который она подарила королеве. Ранавалуна хотела нечто подобное? Но для этого ей не хватало масла тимьяна, которое она не взяла в путешествие. К тому же у аромата того одеколона было так же много общего с этим островом, как и у жаркого из свинины с шоколадным суфле. Эти два блюда сами по себе вкусные, но так же, как жаркое из свинины не сочетается с десертом, одеколон не подходит для Мадагаскара.

— А если вашему величеству не понравится то, что я создам?

Премьеру было приятно ответить на этот вопрос. Он почесал свою бороду.

— Ну, если результат вашей работы не убедит ее величество, вас сразу же казнят.

Паула еще крепче обняла Нирину, чтобы не упасть в обморок, она в отчаянии посмотрела на Нориа и Вильнева. «Я должна вытащить нас из этой ситуации, — подумала Паула, — поэтому нет никакого смысла причитать относительно того, что мне чего-то не хватает, наоборот, я должна немедленно приниматься за работу».

— Мне понадобится помощь моих друзей, — сказала она решительным тоном, — а также чистое, прохладное и сухое место для работы.

Премьер-министр покачал головой, а государственные деятели начали перешептываться, шокированные такой невиданной наглостью, однако королева на ближайшие двадцать четыре часа обеспечила ей любую помощь и разрешила передвигаться по всей территории. Только деревянный дворец Андрианампуинимерина оставался для нее под запретом.

Солдаты провели их мимо собравшихся малагасийцев вверх по лестнице, к дворцам, в комнату, где они ночевали во время своего первого визита сюда. Они вынесли из нее кровать с балдахином, чтобы освободить место, и поставили ее на улице, где бегали дети, пытаясь прилечь на нее, пока их не прогнали солдаты.

Затем их вещи занесли в комнату, и солдаты ушли, остались только три охранника, вооруженные копьями и ножами.

— Нам нужны свечи или лампы, нам нужны…

Паула замолчала. Это просто смешно — такая спешка, это абсолютно невозможно. За такой короткий промежуток времени… «Ну да, — отозвался после долгого молчания ее внутренний голос, — значит, лучше умереть? Тебе и твоим друзьям?»

Вильнев двинулся к ней, но его остановили охранники. Когда он наконец прорвался и оказался возле нее, он взял у нее Нирину, поцеловал его в лоб, положил себе на плечи и прижал к себе Паулу.

— Любимая, ты вся дрожишь, не нужно. Мы справимся. Говори, что нам делать? Я верю в тебя.

«Он верит в тебя, — повторил ее внутренний голос, — ты должна попытаться сделать это».

— Но как? У меня же только масла, эссенции и бальзамы, которые я взяла с собой. Мы же не можем сейчас проводить дистилляцию и мацерацию малагасийских растений.

— Значит, достаточно будет твоих масел.

— Но как мне с их помощью передать невероятную вселенную этого острова?

В этот момент она вспомнила, что аромат лилии, ландыша или магнолии можно выразить с помощью других компонентов.

— Ты справишься. — Нориа взяла ребенка у Вильнева. — Что тебе нужно?

— Стол, много сосудов, чистая вода и чистый алкоголь. И если вы сможете достать, то пипетка.

Нориа с непониманием посмотрела на нее.

— Думаю, я смогу помочь. У меня в сумке есть шприц, — сказал Вильнев.

— Да, он подойдет.

Паула посмотрела на Вильнева. Он действительно сказал, что верит в нее? Мужчина, которому не нравится сладость и который считает ее увлечение парфюмами пустой тратой времени?

Нориа передала пожелания Паулы солдатам и потребовала принести им всем еду, которую подали уже через минуту. Большое блюдо тсакитсаки, а для Нирины — жидкая молочная каша.

Постепенно им приносили все необходимые предметы: украшенный резьбой, но неустойчивый стол из темного дерева, различные стаканы и вазы, пробки, таз с чистой водой, а также ром и пальмовое вино.

Паула достала из кожаной сумки масла, выставила их один за другим на стол и проверила, не испортились ли они от жары и не изменили ли свой запах.

— Я спрашиваю себя, почему королева не попросила меня презентовать ей несколько целебных растений острова. — Вильнев протянул ей шприц.

— Целебное свойство сложнее доказать, аромат можно быстрее оценить. Кроме того, мне кажется, что нам просто хотели дать невыполнимое задание, чтобы премьер и министры проголосовали «за». Ему вообще не понравилось, что королева решила дать нам шанс. Я не имею права ее разочаровать.

— Нет, ты не имеешь права разочаровать нас. — Вильнев улыбнулся. — У нас еще столько всего впереди.

Он снова обнял ее, чтобы поцеловать, но Паула была слишком взволнована, в конце концов, осталось не так много времени.

— Извини, но я не могу ни о чем думать, кроме как о парфюме. В книге рецептов моей бабушки есть парфюм, который Матильда создала для императрицы Евгении. Он состоит из мускуса, диптерикса, ванили, нероли, герани и сандала. Он нравился не только императрице Евгении, это был парфюм целой эпохи.

— Однако, зная тебя, любимая, я слышу в этом одно громкое «но».

— Этот аромат явно французский, помпезный и доминирующий, как Наполеон. Я боюсь, он не понравится Ранавалуне.

Паула внимательно осмотрела все предметы, которые стояли на столе в отблесках мерцающего пламени свечи.

— Было бы неплохо раздобыть подходящий флакон. Даже жалкий парфюм будет казаться более изысканным в красивом флаконе.

Нориа и Вильнев переглянулись.

— Мы сделаем все возможное. Что-то да отыщется в шкафах дворца.

Паула поблагодарила их. Она знала, что ей какое-то время нужно побыть одной, чтобы собраться и настроить обоняние на новое задание.

Ей хотелось выйти на улицу, почувствовать малагасийскую ночь и подумать. Паула вышла из комнаты, охранник шагал за ней по пятам. Она спустилась к инжирному дереву на большой пустынной площадке, прислонилась к нему спиной и посмотрела на месяц, который постоянно закрывали быстро надвигающиеся облака, а затем он снова появлялся, похожий на перевернутую букву С.