Тогда Нао заговорил. Обратившись к Фауму, он сказал:

— Сын Леопарда выполнил то, что обещал. Сдержит ли свое слово вождь уламров?

И он указал на Гаммлу, стоявшую в круге света, распространяемого костром. Девушка тряхнула пышными волосами, и гордость за Нао наполнила ее сердце.

— Гаммла будет женой Нао, — покорно сказал Фаум. — Я сдержу слово.

— И Нао станет вождем племени! — смело крикнул старый Гоун.

Он предложил это не из презрения к потерявшему силу Фауму, а для того, чтобы в самом начале прекратить соперничество между сильнейшими воинами, пагубное для всего племени. В эту торжественную минуту возвращения Огня никто не осмелился перечить ему.

Племя восторженными криками приветствовало предложение старого Гоуна. Но Нао занимали не почести, а только Гаммла, ее красивые глаза и густые волосы. Ему стало жалко Фаума, который отдавал Гаммлу ему в жены. Но так как Нао понимал, что однорукому вождю не под силу одному управлять племенем, он крикнул:

— Нао и Фаум вместе будут править племенем!

Изумленные уламры умолкли, услышав неожиданное предложение Нао. Но больше всех удивлен был сам Фаум. Он почувствовал, что в его суровом сердце впервые в жизни шевельнулось чувство, похожее на нежность к чужому человеку.

Между тем старый Гоун, самый любопытный из всех уламров, захотел узнать о приключениях, пережитых тремя воинами. Память о них была так свежа в мозгу у Нао, словно они только что произошли. Перед завороженными слушателями проходили картины борьбы с серым медведем, пещерным львом, людоедами, дружба с мамонтами, сражение с рыжими карликами, ва, голубые люди и, наконец, последняя встреча с пещерным медведем. Однако осторожный Нао не сказал соплеменникам о приобретенном им у ва искусстве высекать Огонь из камней.

Треск Огня вторил Нао. Уламры слушали рассказ Нао, затаив дыхание. Старый Гоун воскликнул:

— Наши отцы не знали воина, равного Нао!

Наконец, Нао дошел до встречи с Агу. Все уламры вздрогнули, точно деревья перед бурей. Ибо все боялись косматых братьев.

— Когда сын Леопарда видел Агу в последний раз? — прервал рассказчика Фаум, со страхом вглядываясь в темноту.

— Две ночи тому назад, — ответил Нао. — Сыновья Зубра переправились через реку и показались перед утесом, на котором ночевали Нао, Нам и Гав… Нао сражался с ними…

Воцарилась немая тишина. Слышно было только потрескивание Огня в костре.

— …и убил сыновей Зубра! — горделиво закончил Нао.

Уламры переглянулись. Радость и волнение боролись в их сердцах.

My осмелился задать вопрос, волновавший всех:

— Нао убил всех трех косматых братьев?

Сын Леопарда не ответил на его вопрос. Он молча вытащил из складки медвежьей шкуры, в которую кутался, три окровавленных руки.

— Вот руки Агу и его братьев! — просто сказал он.

Гоун, My и Фаун осмотрели руки. Они были огромные и волосатые. Нельзя было не узнать их. Все вспомнили теперь ужас, который наводили на племя эти руки. Даже самые завистливые преклонились перед доблестью сына Леопарда. Слабые с радостью готовы были вверить ему свою жизнь. Женщины подумали, что теперь их детям ничто не грозит.

И старый Гоун снова выразил общую мысль:

— Теперь уламрам не страшны враги!

Фаум, схватив Гаммлу за волосы, швырнул ее к ногам победителя.

Он сказал:

— Вот. Гаммла твоя жена… Я отдаю ее тебе. Ты ее господин: она будет приносить дичь, которую ты убьешь на охоте, и жарить для тебя мясо. Если она ослушается тебя, ты убьешь ее.

Нао тихо опустил руку на плечо Гаммлы и поставил ее на ноги рядом с собой…