Среди ив продолжалась тем временем рукопашная схватка. Только нескольким ва удалось вырваться из свалки; из безопасного отдаления они метали в карликов дротики при посредстве крючковатых палок. Но положение остальных ва было безнадежным: карлики сражались с неослабевающей яростью и подавляли их своим числом.

Победа бесспорно принадлежала карликам, и только вмешательство уламров могло изменить положение. Нам и Гав понимали это так же отчетливо, как Нао, и неслись на помощь к ва со всей быстротой, на какую они были способны. Когда они приблизились к полю битвы, двенадцать рыжих карликов и десять мужчин и женщин ва уже лежали на земле мертвыми.

Нао камнем обрушился на карликов. Огромная палица его без разбора крушила черепа, спинные хребты, груди карликов.

Прежде чем карлики успели оправиться от неожиданности, Нам и Гав в свою очередь налетели на них, в то время как ободренные неожиданной подмогой ва начали обстреливать карликов своим странным оружием.

Ряды рыжих карликов смешались в беспорядке. Несколько воинов в страхе бросились бежать, но окрик вождя остановил их, и они снова собрались в тесную кучу, ощетинившуюся остриями копий. Сражение на мгновение приостановилось.

В противоположность карликам, собравшимся в кучу, ва воспользовались передышкой, чтобы рассыпаться во все стороны. Они больше надеялись на метательные снаряды, чем на силу своих рук, и предпочитали стрелять издалека.

Но вот снова засвистели в воздухе снаряды: это ва, расстреляв все дротики, метали в карликов камни из своих удивительных палок.

Нао, подобрав валявшиеся на земле копья, швырнул их в противника, затем стал также осыпать их камнями.

Рыжие карлики, видя, что из их рядов выбывают воин за воином, поняли, что поражение неминуемо, если они не схватятся вновь в рукопашную с врагами. Они ринулись в бой, но не встретили никого на своем пути — ва и уламры расступились перед ними, чтобы напасть с тыла, добивая отставших и раненых.

Если бы ва обладали подвижностью уламров, они легко избежали бы рукопашной и продолжали бы поражать карликов издали. Но они неуверенно держались на ногах, и когда карлики стали преследовать их поодиночке, быстро пали духом и почти не сопротивлялись.

Победа снова клонилась на сторону рыжих карликов.

Нао, державшийся в стороне от свалки, пристально следил за ходом сражения. Он заметил, что карлики беспрекословно повинуются голосу своего вождя — коренастого длиннозубого человечка, в черной бороде которого пробивалась седина. Тогда Нао решил убить его. Это было нелегко — человек пятнадцать воинов плотным кольцом окружали вождя.

С яростным ревом сын Леопарда кинулся к нему, круша все и вся на своем пути. Но плотная щетина копий преградила ему доступ к вождю. Копья впивались в его тело, терзали его. Когда он отбивал одно копье, на смену ему вырастали два новых. Призвав на помощь Нама и Гава, Нао собрал все силы и, опрокинув защитную преграду из копий, мощным ударом палицы раздробил череп вождю карликов. Подоспевшие в эту секунду Нам и Гав также напали на карликов.

Ужас и страх смерти заставили дрогнуть ряды рыжих карликов. Мощь уламров, сокрушивших заставу из лучших их воинов и убивших вождя, показалась им непреодолимой. Они бились бы до последнего человека, если бы вождь продолжал руководить ими, но как только голос его умолк, они побежали без оглядки, уступая поле битвы победителям.

Глава пятая

ВЫМИРАЮЩЕЕ ПЛЕМЯ

Тридцать мужчин и десять женщин лежали на земле. Часть раненых должна была умереть до наступления ночи, другая могла прожить еще день-два; наконец, несколько человек, раненных не опасно, могло выздороветь. Однако раненые рыжие карлики должны были стать жертвой сурового закона. Сам Нао, неоднократно нарушавший этот закон, понимал, что в отношении к таким неумолимым врагам он должен быть применен без всякой пощады.

Поэтому он не мешал своим спутникам и ва добивать раненых карликов. Это отняло немного времени.

Затем ва занялись своими ранеными соплеменниками. В уходе за ранами они проявили искусство и сноровку, не знакомые уламрам. Нао понял, что ва вооружены более совершенным знанием, чем все другие известные ему племена, но что жизнь чуть теплится в их теле. Движения их были медленны и неуверенны; только вдвоем или втроем они могли поднять раненого товарища. Временами на них нападало какое-то странное оцепенение: они подолгу стояли совершенно неподвижно, со взором, устремленным в одну точку, и руками, бессильно повисшими вдоль тела, словно сломанные ветви.

Женщины-ва, пожалуй, были несколько более подвижны, ловки и изобретательны, чем мужчины. Пробыв некоторое время среди ва, Нао заметил, что племенем управляет одна из женщин.

Но и у женщин было такое же грустное выражение лица, такие же блуждающие мутные глаза, и волосы на их голове росли такими же редкими пучками.

Глядя на них, сын Леопарда невольно вспоминал о великолепной гриве женщин своего племени, о густых и длинных волосах Гаммлы.

Две женщины-ва подошли к уламрам и осмотрели их раны. Пальцы их нежно касались пораженных тканей, не причиняя боли. Они обтерли кровь ароматическими листьями, прикрыли раны мятой травой и перевязали их лианами.

Это свидетельствовало о том, что союз между уламрами и ва заключен. Нао подумал, что ва несравненно менее жестоки, чем его соплеменники, людоеды и рыжие карлики. И он не ошибся в своем суждении.

Предки ва начали обтесывать камни и обжигать концы своих копий раньше всех других людей. В продолжение тысячелетий многочисленное племя ва безраздельно властвовало над лесами и равнинами. Они были сильнейшими из людей. Их оружие наносило врагам смертельные раны, они умели пользоваться огнем ив столкновении с другими кочевыми племенами неизменно одерживали победы. В те времена ва были выше ростом, обладали несокрушимыми мускулами и не знали усталости. Они объяснялись между собой членораздельными звуками, и язык их был самым совершенным из всех человеческих языков. Племя ва плодилось и размножалось.

Так было много тысячелетий тому назад.

Но потом без всяких внешних причин рост племени прекратился. Ва и не заметили этого, как не замечали своего постепенного, но непрерывного вырождения. Дети ва рождались более слабыми, чем их отцы. Язык их перестал обогащаться новыми словами, а потом они стали забывать многие старые. То же самое произошло и с охотничьими хитростями — они потеряли способность придумывать новые и позабыли старые. Оружие их стало хуже, и они почти разучились пользоваться им. Но самым страшным признаком вырождения было то, что они стали медлительными в движениях и что мысль их стала ленивой и малоподвижной. Ва стали быстро утомляться от всякого напряжения, много спали и мало ели. Случалось, что зимой они погружались в спячку, как медведи.

Из поколения в поколение ослабевала способность ва к размножению. Женщины в муках рожали одного-двух детей, и дети эти были хилыми и слабыми. Многие женщины оставались бесплодными. Однако, по сравнению с мужчинами, женщины еще меньше выродились: они сохраняли большую подвижность, и мускулы их были более крепкими. Мало-помалу стерлась грань между женщинами и мужчинами: они охотились, ловили рыбу, изготовляли орудия и оружие наравне с мужчинами и вместе с мужчинами принимали участие в сражениях.

Постепенно более крепкие, деятельные и жизнеспособные противники оттеснили ва на юго-запад. Множество ва было истреблено рыжими карликами. Кзамы перебили их без счета.

Ва бродили по земле, словно во сне; они сохранили только кое-какие орудия, более сложные, чем те, которыми пользовались их противники, да несколько навыков, свидетельствовавших о былом расцвете их ума. Враги отбросили их к наводняемым разливом рек, нездоровым, заболоченным местам, где не стало бы жить ни одно племя. Ва мирились с этим и не пытались сопротивляться. Они устраивали себе жилище в просторных пещерах, вырытых подпочвенными водами и соединенных между собой извилистыми ущельями.