Затем я внутренним взором сканирую своё тело, начиная с пальцев ног…
Я медленно двигаюсь вверх, останавливаясь там, где осталось напряжение…
Я концентрирую своё внимание на напряжённых участках тела и жду расслабления…
Я прохожу своё тело снизу вверх несколько раз… до тех пор, пока оно не превращается в нечто бесплотно-аморфное.
Затем я отключаю Мир.
Сначала я мысленно отключаю дальний космос… затем ближний… затем солнечную систему… землю… свой дом… комнату… себя…
Затем я отключаю свой мозг, для чего мысленно выключаю воображаемые выключатели сначала во лбу, затем в затылке, затем в темени…
После этого я настраиваюсь на музыку…
Я попускаю её сквозь себя, через всё тело, и, проходя через меня, она растворяет всё то, что осталось ещё нерастворенным. Затем музыка подхватывает меня и переносит в океан звуков, где я растворяюсь в океане, становлюсь им… бескрайним, безбрежным, безграничным…
Я полностью исчезаю в этом океане… я превращаюсь в ничто… в ничто в этом мире музыки…
И, будучи ничем, я пребываю в этом состоянии до тех пор, пока мои глаза не открываются, и я не возвращаюсь в реальность…
После этого я лежу ещё какое-то время, пока тело вновь не осознает себя, затем поднимаюсь с кровати.
Часа в четыре вечера позвонила Грация.
– Пойдём куда-нибудь поедим? – предложила она.
– Пойдём. Где встречаемся?
– У тебя.
– Хорошо. Когда?
– Прямо сейчас, – ответила она, открывая дверь.
На этот раз на ней было платье скромницы. На ногах босоножки на невысоком каблучке. Прическа предельно простая. На лице ни капли косметики.
– Куда пойдём? – спросил я.
– Сначала сюда, – ответила она, увлекая меня в спальню.
Она усадила меня на кровать и, сорвав трусы (на мне были одни трусы), впилась ртом в подскочивший член. Она принялась играть с ним, как с игрушкой, наплевав на все техники минета. Она играла с членом, а я словно выкачивался через член в абсолютное ничто. И когда последняя капля покинула тело, я взорвался оргазмом чистой энергии. Я кончил, но не спермой, а огнём, извергая его из каждой поры тела.
– Вот теперь можно пойти поесть, – сказала Грация, глядя на меня всё тем же взглядом святой девственницы.
2
Выйдя на сцену, я окинул взглядом зал. Свободных мест не было, как всегда. Места на диванах за столиками бронировались заранее. Те же, кто опомнился слишком поздно, сидели и лежали на танцполе, словно на пляже в час пик. Народ ждал, и я начал вечер с обычного приветствия:
– Вы слышите меня, бандерлоги? – крикнул я в зал без микрофона
– Мы слышим тебя, Каа, – ответили завсегдатаи моих вечеров.
– Тогда приступим, – сказал я в микрофон, сев в кресло. – Для начала, как всегда, несколько слов для новичков. Первое: мои стихи не ОБЯЗАТЕЛЬНО подействуют на всех с первого раза. И если вы окажетесь не у дел, просто посидите молча до конца вечера. Не обламывайте кайф другим. Второе обязательное условие – никаких мобильных. Нарушение этих двух весьма простых правил повлечёт за собой серьёзную беседу с охраной клуба: битьё ногами, битами и прочими тяжёлыми предметами с последующим засовыванием в мусорный бак. Думаю, вам это не нужно, как и мне. Так что просто ведите себя тихо и не мешайте другим.
Теперь о сегодняшнем сеансе: Я предлагаю вам совершить путешествие в будущее, туда, где будет открыт самый лучший в мире кайф. Идёт?
Зал одобрительно загудел.
– Отлично, друзья. Тогда приступим. Начали! – Это была команда для техников, которые приглушили свет и включили медитативную музыку, и я приступил к сеансу поэзии:
– Устраиваемся удобно… Закрываем глаза… Расслабляемся…
Расслабляем руки… ноги… спину… живот… грудь… плечи и шею… лицо…
Лицо расслабляем очень тщательно…
Расслабляем глаза и веки… губы… челюсти… язык…
Вслед за телом расслабляем дыхание…
Оно становится более ровным, свободным…
Одновременно с дыханием успокаивается сердцебиение…
Успокаиваются мысли и чувства…
Мысли становятся как бы ватными, туманными…
И с каждым дыханием этот туман становится всё гуще и гуще…
С каждым дыханием…
Гуще и гуще…
Туман укутывает вас уютным, тёплым одеялом, и вам становится приятно тепло и спокойно…
И в этом спокойствии вы ещё глубже погружаетесь в туман…
С каждым дыханием…
И пока вы погружаетесь в туман… всё глубже и глубже…
В тумане объединяются в единое целое…
Прошлое… настоящее… будущее…
И будущее приносит в него самый лучший кайф…
И вы вдыхаете кайф… наполняетесь кайфом…
Кайф проникает в вас через кожу…
Кайф проникает в самые потаённые уголки вашего тела и сознания…
И вы начинаете проваливаться в кайф…
В ощущение исполнения всех ваших желаний…
В предельное наслаждение…
В предельный покой…
В то, что является для вас самым лучшим кайфом…
Вы погружаетесь в этот кайф…
С каждым дыханием…
С каждым ударом сердца…
Вы сами становитесь кайфом…
Превращаетесь в кайф…
В чистый кайф…
Вы становитесь бескрайней вселенной кайфа…
Самого лучшего кайфа в вашей жизни…
Именно такого, какой и нужен вам…
именно вам…
И сейчас я оставлю вас на какое-то время в этом состоянии…
И вы сами продолжите кайфовать…
Пока ваше тело само не решит вернуться назад…
Или пока я не позову вас вернуться…
А сейчас наслаждайтесь кайфом…
Самым-самым лучшим кайфом…
Народ в большинстве своём улетел, и можно было расслабиться и самому. Не сильно. Так, чтобы не попустить «мелодию возвращения», которую всегда ставят, когда приходит время возвращаться назад.
– Но вот и пришло время возвращаться… – начал я выводить народ из транса, когда она зазвучала. – Вы вновь начинаете чувствовать своё тело. Вы возвращаетесь в свои тела, в этот зал. Вы открываете глаза и выходите из этого состояния, сохраняя достаточное количество кайфа, чтобы веселиться до окончания вечера. Открывайте глаза!
Для гарантии я несколько раз хлопнул в ладоши у микрофона.
Мавр сделал своё дело…
– Привет.
У сцены стояла та самая полицейская, которая допрашивала меня пару дней назад. В том же костюме, но на этот раз её не загораживал стол. Средний рост, красивая фигура. Ноги длинные, но в брюках, так что о ногах больше сказать нечего. Обута в босоножки на каблуках. Пальцы красивые.
– Здравствуйте, – ответил я.
– Ты пригласил, и я пришла.
– И как вам?
– Поразительно. Ты – настоящий волшебник.
– На самом деле тут нет никакого волшебства. Человеческий организм сам знает, что ему нужно, и умеет синтезировать всё, что необходимо. Я лишь наталкиваю его. Я могу вас чем-нибудь угостить?
– С удовольствием выпью кофе. Заодно и поговорим.
– Так вы по делу?
– Есть разговор.
– Здесь поговорить не получится. Сейчас тут грянет буря, которую нам не перекричать.
– Тогда прогуляемся? Я тебя провожу. Надеюсь, ты не против.
– Ну, что вы. Я буду только рад. Или уже рад.
– И как ты это делаешь? – спросила она, когда мы вышли из клуба.
– Не знаю.
– Настоящий мастер никогда не открывает своих секретов?
– Я, правда, не знаю. Лет двадцать назад, когда я только-только приступил к изучению эриксоновского гипноза, я знал, как погружаю людей в транс, но сейчас просто говорю слова…
– Ты учишь их наизусть?
– У меня нет способности к заучиванию. Я представляю себе направление, а дальше идёт экспромт.