Ну не мог патруль из сотен сновавших туда–сюда работников случайно остановить именно его! Они явно поставлены в известность. А раз так, у них вполне могут иметься среди персонала площадки агенты.

Джи'м, сославшись на дела, распрощался с группой и заторопился к тоннелю. Тот должен вести во внутренние помещения космопорта, а значит – к стартовым площадкам.

Уже на подъезде к тоннелю движение транспорта становилось столь плотным, что водители, вынужденные значительно снижать скорость, двигаясь не более пяти–десяти километров в час. При этом автомобили ехали в четыре ряда: два в одну сторону, два в другую.

Скиф закашлялся. От выхлопных газов воздух у тоннеля превратился в подобие огромной газовой камеры. Он комом вставал в горле, забивал носоглотку, черной пылью оседал на слизистой. Никогда в жизни Джи'м не дышал столь концентрированной отравой, но другой дороги нет. Надо как можно скорее миновать тоннель. Для этого конструкторы предусмотрели узкую ленту тропы, отгороженной от основной проезжей части. По ней двигалась цепочка людей.

Джи'м сглотнул, представив, как невыносимо душно должно быть в тоннеле, если даже на открытом воздухе нечем дышать. Собравшись с духом, он все же ступил на тропу. Вокруг слышались спокойные разговоры: люди, закончившие смену, планировали вечер, делились новостями или просто болтали ни о чем. Большей частью рабочие были крепкие, но не с горами мышц, как десантники, а плотно сбитые, жилистые. Однако попадались и менее одаренные здоровьем, хотя в основном это относилось к молодежи – все больше бледные болезненные лица. Рядом, глядя перед собой пустыми глазами, шел паренек (лет пятнадцать, не больше). Его порядком потасканный комбинезон украшали грязные пятна, возможно даже от засохшей крови. Растрескавшиеся губы паренька беспрестанно шевелились, на скуле виднелась глубокая ссадина в окружении лилового синяка.

Джи'м поспешно отвел от парня взгляд. Настойчиво, но тактично попытался протиснуться вперед, обгоняя основной поток. Иногда его толкали, иногда слышались недовольные возгласы. Но он просто физически не мог позволить себе находиться в этом месте дольше, чем это необходимо для проникновения в космопорт. В голове не укладывалось, в каких условиях работают окружающие его люди. Не колонисты, не солдаты – обычные рабочие рисковали жизнью ничуть не меньше высаживающегося на неисследованную планету скаута. Наверняка уровень смертности среди них не просто высок, а чудовищен.

Спустя примерно полчаса в стенах тоннеля начали появляться ответвления. Часть рабочих заворачивала туда, часть шла дальше. Джи'м попытался представить себе внутреннее расположение строение космопорта. По всему выходило, сейчас могли начинаться разве что служебные помещения. Возможно, душевые, раздевалки. Как ни велико искушение вырваться из дымовой трубы, но Скиф продолжал идти. Когда ни впереди, ни позади не осталось почти никого из рабочих, тоннель резко расширился, оборвавшись сложной развязкой. Потоки транспорта скрывались и появлялись из множества более мелких тоннелей. На первый взгляд абсолютно неуправляемое, движение имело какие‑то закономерности. Некоторые автомобили останавливались, уступали дорогу другим. На подвешенных к потолку вытянутых банках мигали разноцветные лампочки.

Джи'м выискал туннель, куда грузовики въезжали с грузом, и направился к нему. С Земли импортировалось не так много товаров: немного продуктовых, немного – повседневного обихода, немного – кое–каких запчастей для орбитальной станции. Скиф пристроился к одному каравану: огромному грузовику, тянущему за собой натужно поскрипывающий прицеп.

Догнав прицеп, он подпрыгнул, ухватился за металлическую скобу, подтянулся и перевалился через борт. Здесь дышать стало немногим легче, а возможно, это ему только показалось. Носоглотка, казалось, забита пылью и липкой гарью.

Джи'м растянулся на деревянном полу прицепа, ненадолго позволил себе расслабиться. Как хотелось вот так лежать и не двигаться. И пусть вокруг грохот, пусть плохо обработанные доски впиваются в спину. Просто лежать – и больше ничего не надо.

Грузовик ехал еще минут пятнадцать, а потом свет вокруг стал ярче, послышалось громкое шипение стравливаемого воздуха. Джи'м с трудом оторвал тело от пола, осторожно посмотрел над бортом. Губы сами собой растянулись в победной улыбке. Он не ошибся с выбором маршрута! Грузовик привез его именно туда, куда нужно, — к снаряжаемому для старта шаттлу.

Шаттл стоял в довольно тесном, странно освещенном ангаре. Половину помещения заливал яркий свет, другая половина утопала в тени. Если сам корабль имел порядка пятидесяти метров в длину и тридцати в ширину, то от каждого его борта до стен оставалось еще метров по десять, не больше. Ничего удивительного, что в некоторых местах на стенах виднелись глубокие вмятины, толстый слой нагара, а кое–где металл и вовсе оплавился. Чтобы посадить корабль в такую нору, как этот ангар, — надо обладать отменным мастерством. Одно дело идти на посадку, ведомым компьютером космопорта, и совсем другое – выполнять пилотирование самостоятельно, пусть даже используя навигационные средства корабля. Судя по состоянию ангара, некоторые случаи приземления имели печальные последствия. Возможно, часть светильников просто не успели или не посчитали нужным заменить.

Вокруг шаттла суетились люди в грязной униформе. Человек пять. Они указывали на одну из опор, что‑то кричали, спорили.

Грузовик остановился, водитель заглушил двигатель. Джи'м услышал, как хлопнула дверь.

— Э, друг, не! Полет отменяется! Не видишь, посудина совсем развалилась?

— А мне‑то что? Разгружайте! У меня наряд.

— Подотрись своим нарядом. Я сказал – полета не будет!

Джи'м бесшумно выругался. Только неполадок еще не хватало!

— Ты, что ли, техник, чтобы отменять рейс? Я не пойму. Давай каждый будет делать свое дело. Твое дело – разгрузить вот то дерьмо и засунуть его в корабль.

— Жену иди поучи! Сейчас загружать, чтобы через полчаса снова разгружать? Мы с ребятами пас!

— Кто это пас?! Чего стоим? У меня вылет через час!

К месту погрузки подошли двое, в темно–синих комбинезонах с черными вставками.

— Так это… — рабочий сплюнул. — Корыто ваше дохлое. Вы даже не взлетите.

— Птичка еще тебя переживет! Мы с этой опорой уже два вылета сделали. Или какие‑то проблемы? — пилот остановился в шаге от говорившего. Примерно одинаковой комплекции, они стоили друг друга, если бы дело дошло до драки.

— Ребята, по–моему, у нас еще два гребаных умника! Надо? Грузи сам! Я, только потому что так захотел долбаный летун, горбатиться не стану.

Раздались согласные возгласы.

Пилот начал оборачиваться, вроде бы собрался уходить, но вдруг резко подался вперед и нанес рабочему сокрушительный удар кулаком в челюсть. Мужчина отшатнулся, но не упал. Пилот без промедления ударил его прямой ногой в живот.

— Хочешь крови, урод? — прохрипел рабочий. — Будет тебе кровь.

Он рванул навстречу пилоту и сбил его с ног. Оба повалились на пол, обрушивая друг на друга град ударов.

Ангар наполнился звуками борьбы и подбадривающими выкриками.

Джи'м, воспользовавшись общей суматохой, тихо спрыгнул с прицепа, отбежал в тень, прижался к полу. Он бы вполне мог проникнуть в грузовой отсек корабля, но, зная, что взлет может не состояться, решил с этим повременить.

Пилоту, который после падения оказался в невыгодной позиции (рабочий сел на него и орудовал кулаками, словно молотами), удалось перехватить инициативу. Используя ноги, он вывел противника на болевой захват, резко дернул его за руку. Рабочий взревел, но сумел вырваться. Отскочив на пару шагов, он разразился бранью.

Подбадривающие выкрики внезапно стихли.

Второй пилот выхватил из поясной кобуры пистолет, наставил его на рабочих, готовых броситься мстить за покалеченного товарища.

— Продолжим или хватит? — первый пилот поднялся, не сводя глаз с противника.

— Может, сообщим диспетчеру? — спросил напарник. — Эти ублюдки явно не желают останавливаться. К тому же саботируют вылет. А это уже попахивает трибуналом.