Константин занял его место, открыл бортовой журнал, пробежался глазами по записям.

Точка старта – планета Нибиру Солнечной системы. Точка назначения – планета Олкеба системы Шрея. Цель – переговоры с представителем Домината ШрейЗиРэн.

Далее следовал список членов команды, незначительные технические подробности и перечень подготовленных к обсуждению вопросов. Ничего особенного – большей частью они касались новых торговых договоренностей. Никаких упоминаний о Тасали.

Разумеется, все эти записи вносило ответственное лицо, но, по сути, они не являлись доказательством чего‑либо. Однако, чтобы получить доступ к автоматическим самописцам, требовалось особое разрешение и особые полномочия, которыми Сконев не обладал. Это дело внутренней службы безопасности Триумвирата.

Единственное, что условно доступно ему, — хранимая в навигационной системе история полета. Но систему надо еще заставить работать.

— Что же вы здесь забыли? — задумчиво произнес Сконев, искоса глядя на пилотов.

Даже если предположить, что навигационная система вышла из строя и корабль невероятным образом понесло по гиперпорталам, то оставался вопрос отсутствия на борту команды и крайне странное состояние пилотов. Это никакими сбоями в системе не объяснить.

— Фэррол, как вы думаете, что с ними случилось?

Девушка, которая фиксировала полученные результаты исследований в электронный блокнот, подняла голову.

— Не знаю, капитан. Как вариант – крайняя степень истощения.

— Разрешите? — вступил в разговор Ян Богданович. — Вполне возможно, что это последствия инопланетного вируса.

— Вы так легко это говорите?

— А как я должен это говорить?

— Не боитесь пополнить ряды бледных истуканов? — Сконев еще раз взглянул в лицо девушки–пилота. Две сильнейшие эмоции – ненависть и ужас. Они переплелись воедино, стали двумя полюсами одного человека. Имей она возможность двигаться – что бы сделала? Бросилась бы на сидящую рядом Фэррол? Или забилась бы в самый дальний угол? А может быть, разбила себе голову в приступе неконтролируемого страха?

— Молодой человек, если бы вы знали, сколько мне довелось повидать… Мой опыт говорит мне, что не стоит беспокоиться. Видите ли, еще лет триста назад меня бы даже близко не подпустили к космическим перелетам. Старая развалина, что с нее толку? А теперь? Мне семьдесят три года, а я ни разу не жаловался на сердце, могу присесть сто раз и на память перечислить представителей флоры и фауны трех десятков планет. Знаете, я придерживаюсь такой точки зрения…

На этот раз Сконев не оставил слова астробиолога без внимания. Более того, он готов был тут же посадить его под арест, но решил отсрочить наказание, пока ситуация немного не разрешится. В действия и словах астробиолога таилась явная угроза для всей группы, даже если сам старик этого не осознавал.

— Опыт?! Ян Богданович, давайте раз и навсегда договорим, я вам не молодой человек. Будет достаточно обращения – капитан. И еще – никакой инициативы, никакого излишнего проявления опыта. Строгое выполнение поставленных задач. Мы друг друга поняли?

— Да… капитан, — старик еле заметно улыбнулся.

— Их надо поместить в карантин, — Сконев кивнул на пилотов. — И вас тоже, Ян Богданович. Вы теперь ценный и потенциально опасный образец.

— Капитан… — на связь вышел Нил Джек. В том, как он произнес одно это слово, чувствовалось напряжение. Но что способно вывести из себя хладнокровного десантника?

— Капитан… — повторил он. — Мы открыли этот отсек… — молчание. — Вам лучше прийти, посмотреть… — приглушенные голоса. — Нет, подождите. Я сейчас сам приду на мостик…

Сконев непонимающе уставился на аллари, словно та могла дать ответ на невысказанный им вопрос: что же они там нашли?

— Позволите с вами, капитан? — спросила Хеели Де Хан, словно почувствовала нарастающую в человеке нервозность.

— Конечно, — пожал плечами Константин.

Нил Джек вернулся в сопровождении техника.

— Вам не стоит идти одному, — сказал десантник. — На этом корабле случилось нечто очень странное.

— Я это уже понял. Проводите меня… нас с представителем Содружества аллари.

Нил Джек замялся, его рука как бы невзначай коснулась рукояти покоящегося в набедренной кобуре пистолета.

— Разрешите обратиться к представителю Содружества аллари.

— Обращайтесь, — Сконев все больше не понимал происходящее. Что за день такой? Что случилось со всеми этими людьми? То старик бездумно срывает шлем, полагаясь на якобы большой опыт. То теперь Джек не может связать двух слов. Сборище непрофессионалов! И это они только ступили на корабль. Что будет дальше?

— Уважаемая Хеели Де Хан, ваш скафандр имеет вооружение?

— Джек! — почти выкрикнул Сконев. Задавать подобные вопросы, находясь в столь щекотливой ситуации, как минимум, неразумно.

— Все в порядке, капитан, — остановила его аллари. — Да, скафандр имеет вооружение.

— Прошу прощения, но…

— Вы хотите остаться здесь и защищать ваших людей? Я правильно поняла?

— Да! — выдохнул десантник. — Дэйд Касад проводит вас. У дверей грузового отсека ждет Бишоп.

— Рядовой, вы намерены осознанно подвергнуть опасности жизнь представителя принимающей нас стороны?! В своем ли вы уме?!

— Идемте, — спокойно произнесла аллари. — Ответственность за этот шаг я беру на себя. Содружество не будет иметь к вам претензий.

— Касад, ведите! — резко бросил Сконев. Он любил держать ситуацию под контролем, а сейчас все шло кувырком. Подобного с ним не случалось очень давно.

Техник шел размашистым шагом, словно торопился или планировал так пройти не один километр.

Погруженные в полумрак коридоры не вызывали у Сконева каких‑либо эмоций, кроме раздражения и желания поскорее разделаться с этим заданием. Судя по всему, аллари отнеслись к инциденту спокойно, и не планировали предъявлять Триумвирату ноту недоверия. А большего от Сконева и не требовалось. Пусть координатор сам разбирается с пилотами, пропажей экипажа и, что самое главное, с несогласованностью теоретической и фактической целей полета шаттла.

— Сюда! — услышали они голос Бишопа.

Десантник стоял вплотную к наглухо закрытой двери, словно нарочно подпирал ее. К плечу прижат приклад штурмовой винтовки, дуло смотрит в пол.

— Что здесь у вас? — спросил Сконев.

— Думаю, там команда… — проговорил десантник, отводя в сторону винтовку, но полностью так ее и не убрав. — Предупреждаю сразу – зрелище не из приятных.

— Они мертвы, что ли?!

— Несколько человек. Точное количество определить не удалось. Все мертвы.

— Спасибо за предупреждение. Открывайте дверь.

— Капитан…

— Быстро!

Бишоп неопределенно дернул плечами, ухватился за край двери, помедлил, а потом резко рванул ее на себя.

Впервые в жизни Сконев захотел, чтобы встроенные в шлем визоры ослепли. Несмотря на то что света в отсеке почти не было, электронные глаза выдавали четкую, насыщенную цветовую картинку.

Пол, стены и даже потолок – все забрызгано кровью и ошметками плоти. Тягучая слизистая субстанция, подобно паутине, висела в углах, прогибаясь под собственным весом. Фрагменты человеческих тел изуверским ковром устилали скользкий пол. Руки и ноги – изломанные, потерявшие форму и лишь частично покрытые кожей, походили на изуродованных червей. Развороченные тела выставляли напоказ лопнувшие внутренности и медленно таяли, растекаясь грязно–черной жижей.

Сконев почувствовал непреодолимый приступ тошноты, судорожно ухватился за удерживающие шлем фиксаторы. Пальцы предательски дрожали, соскальзывали. Паника захлестывала все сильнее с каждым новом толчком желудка. Уже чувствуя, что больше не в силах держаться, Константин успел сорвать шлем. Голова непроизвольно подалась вперед. В нос ударил тяжелый запах начавшей разлагаться плоти. Его вывернуло наизнанку. Голова закружилась так, что перед мутнеющим взором поплыл отсек. Он почувствовал, как его обхватили за пояс и рывком вытащили обратно в коридор.