– Ты на-ша! Ты на-ша! Од-на из нас!

«Нет! Нет! Нет! Этому не бывать!» – с упрямством твердила самой себе девушка.

А затем лес стал редеть, и Рози, быстро проскочив его, буквально вылетела на берег полноводной реки, таинственно мерцавшей в рассеянном свете луны, которая словно красавица, заглядывала в её тёмные воды, как в зеркало, любуясь собственным отражением. Девушка растеряно остановилась, с ужасом понимая, что пути дальше нет и это своего рода черта, которую не пересечь. А бледный лунный диск висел над нею в вышине и безмолвно наблюдал за смятением путницы, утратившей покой и сон в эту ночь, с высоты небес, разливая на округу свой белесый, призрачный свет. Розамунда взглянула на этого равнодушного наблюдателя, и внезапно, будто по волшебству, беспокойство, страх, сковывающий сердце ледяным панцирем, паника, что выгнала её из леса и заставляла бежать, что есть сил, покинули Розамунду. Безмятежность и покой воцарились в душе. Не спеша девушка двинулась к реке, остро чувствуя запах воды, травы, водорослей, выброшенных на берег. Тёмная гладь реки манила её, и Роуз поддалась этому зову. Достигнув кромки воды, она опустила голову, заглянула в обсидиановый омут и едва не отпрянула прочь. Но всё же удержалась от этого порыва, потому как водная гладь продемонстрировала ошарашенному взору Рози белоснежную волчицу, окутанную серебристым сиянием, которая смотрела на неё своими умными и проницательными глазами. Их взоры встретились и скрестились в поединке. Но вот волчица отвела взор и, вскинув свою величественную голову вверх, протяжно завыла и девушка отчётливо слышала эти наполненные грустью звуки, а замолчавшая было стая, покинутая Рози в лесу, мгновенно отозвалась, подхватив песню.

И тут девушка всё поняла, хотя подспудно осознавала, что сие знание уже давно было сокрыто в глубине подсознания и только ждало своего часа, чтобы снизойти на неё. Лишь упрямство Роуз препятствовало этому. А заключалось всё в том, что выла не волчица, выла она сама, а это прекрасное животное на водной глади – её отражение!

– Не-е-е-ет! – закричала девушка, но глотка исторгла лишь очередное завывание.

Однако Роуз вместе с тем удалось в ту же секунду вырваться из липких объятий сна. Задыхаясь, с колотящимся сердцем она открыла глаза и резко села в постели. Ясность сознания не сразу вернулось к девушке. Она всё ещё находилась на периферии сна и реальности, как и под впечатлением от увиденного. Но постепенно взгляд сфокусировался, и Розамунда с облегчением поняла, что находится в своей постели, в комнате, а не в дремучем лесу, и не на берегу реки, и всё это – лишь кошмар, последствие рассказов Джона. Отерев со лба выступившую испарину, на всякий случай девушка пробежала пальцами вдоль своего тела, проверяя его на наличие шерсти и других признаков изменений. К невероятному облегчению, всё было как прежде и вполне человеческим. Рози мысленно отругала себя за такую впечатлительность. Ведь, в конце концов, она не маленькая девочка, боящаяся монстров под кроватью, которая в страхе затыкает уши, когда взрослые берутся обсуждать всякие страшные истории.

А из окна лился лунный свет, и девушка с досадой подумала о том, что совсем позабыла сказать тётушке, чтобы та повесила плотные портьеры.

– Ненавижу луну и этот дурацкий свет! – с раздражением сказала Розамунда и в сердцах погрозила кулачком ночному светилу.

Вместе с тем она поняла, что уснуть более не получится, так как сон как рукой сняло, хотя на часах было только половина третьего ночи. Тут уж ничего не поделаешь, продолжения кошмара она не хотела. Поэтому, скинув одеяло, Розамунда выбралась из постели и подошла к окну и, немного подумав, забралась на подоконник. Положив голову на колени, девушка стала созерцать ночь, окутанную сияющей пеленой таинственного света. Так Розамунда собиралась встретить рассвет, а в ушах между тем звенел вой одинокой волчицы.

Глава 10

В ту ночь не спалось и ещё одному человеку. Беспокойство, волнение снедали его буквально изнутри, не давая забыться спокойным сном.

Дерек в крайнем раздражении откинул одеяло и сел в постели. Взгляд парня метнулся к циферблату часов, стоящих на тумбочке. На них значилось полтретьего ночи. Обычно в это время он видел седьмой сон, а уж никак не метался в постели, с головой, забитой никому не нужных, надоедливых мыслей и воспоминаний. Переосмысливание собственной жизни никак не входило в его планы на эту ночь. Это обстоятельство невероятно раздражало и злило парня, так как он знал, что последствием этого ночного бдения будет усталость и тяжёлая голова, что, конечно же, скажется на его работоспособности, а это крайне нежелательно. Дереку предстояло завтра, а точнее уже сегодня, переделать массу работы, и понимание сего абсолютно не придавало ему бодрости и энтузиазма. Теперь, как он предполагал, ему понадобится быть вдвойне внимательным и запастись терпением, чтобы исполнить всё им задуманное. А зловредные мысли, как он ни старался от них избавиться, буквально заполонили разум и продолжали терзать его.

Дерек устало потёр переносицу, тяжело вздохнув. Мысленно парень называл себя «идиотом» и «невероятным тупицей», потому что оказался столь слабым, что был не в силах справиться с самим собой и никак не может успокоиться. К тому же он считал себя не менее виновным в собственной душевной дисгармонии, что произошла в нём и теперь угнетала, чем основная виновница его мучений.

Лунный свет проникал сквозь окно, освещал юношу и его небольшую, скромно обставленную комнатку в дальней части дома, в которой он существовал. Весь ее интерьер состоял из узкой кровати, тумбочки с уместившимся на ней электронным будильником, деревянного стола, стула, трюмо с зеркалом, да книжной полки на стене, забитой учебниками. Единственной роскошью сего помещения был компактный ноутбук, помогавший Дереку держать связь с остальным миром за пределами Скофхэгэна. Однако скромность обстановки нисколько не смущала парня. Ему было вполне комфортно и уютно здесь, к тому же проводил он в комнате лишь ночь, да ещё несколько часов, необходимых ему для подготовки домашнего задания. Остальное же время Дрейк уделял ведению хозяйства на их с матерью небольшой ферме, также занимаясь делами в маленьком магазинчике и работой механика в автомастерской. Всё это давало ему и матери средства для дальнейшего существования, покрывало долги за лечение, но взамен требовало вложения сил и затрат времени. Не раз парень, когда бывало особенно туго, задумывался о том, чтобы бросить школу. Но всё же так и не решился на этот шаг, не совершил задуманное. Собрав волю в кулак и сжав зубы, Дерек продолжал борьбу, стараясь изловчиться и выкрутиться из очередной жизненной передряги, в которую угодил по воле зловредной судьбы, давно утратившей, как он полагал, благосклонность к нему. К тому же из сложившейся ситуации он всегда старался выудить выгоду для себя, что, в конце концов, благодаря его смекалке и острому уму, удавалось. Поэтому учёбу продолжил, желая получить образование и чувствовать себя нормальным парнем, обыкновенным учеником, полноценным человеком, таким как все! Воля его была столь крепка, закалённая в битвах за выживание, что он взрастил в своей душе надежду, что сможет пойти дальше и, не смотря ни на что, даже поступит в колледж. Парень мечтал стать адвокатом и помогать людям, которые запутались в хитросплетениях жизни и нуждаются в помощи. Ему хотелось верить, что он справится с поставленной задачей. Именно поэтому он попросил Джона Мэйсона позволить ему поработать в его адвокатской канторе во время летних каникул. Это было довольно значительное продвижение в сторону осуществления его мечты. В иной ситуации Дрейк был бы уверен в том, что добьется своего, только у него было одно обстоятельство, которое ставило под вопрос всё задуманное им на будущее.

Дерек одним плавным движением поднялся с постели и приблизился к окну. Уперев руки в подоконник, парень вгляделся в мягкую тьму, от которой его отделяло тонкое стекло. Он разглядывал ночной пейзаж, открывшийся его взору, столь привычный, виденный им не раз, и умиротворяющий.