Блейз подошел неслышно, он аккуратно тронул ее за плечо.

— Ты как?

Гермиона обернулась.

— Хорошо.

— Может, отложим поход? Посмотри на небо, кажется, будет метель.

— Я думаю, мы недолго, успеем, — ответила Гермиона.

И они двинулись к пещере. Внутри было холодно, метель все-таки началась, ветер завывал сильнее, эхом отдаваясь под сводами пещеры. Девушка дышала на ладони, пытаясь их согреть. Блейз сидел на камне и наблюдал за ней, Грейнджер сосредоточенно творила заклинания над камнями, на которых появлялись выгравированные руны. Она аккуратно раскладывала их в нужном порядке, очерчивая круги и шепча заклинания. Блейз и не думал, что подготовка может занять столько времени, а девушка все шептала заклятия, вокруг созданного ею алтаря.

Руки и ноги Забини уже ничего не чувствовали от холода, да и Грейнджер просто колотило. Кажется, она закончила, удовлетворительно оглядывая содеянное.

— Все? — спросил Забини.

— Кажется, да, — кивнула девушка.

— Присаживайся, — парень похлопал по камню, на котором сидел.

Гермиона, конечно, удивилась этому, но все же села рядом с мулатом.

Блейз зашептал заклинание, обводя палочкой место, где они сидели, и их окутала волна тепла. Гермиона вопросительно посмотрела на парня.

— Что это?

Забини усмехнулся.

— Мисс Грейнджер удивлена, что чего-то не знает? Это согревающее заклятие, ему учат всех слизеринцев. Сама понимаешь, в подземельях очень холодно, а зимой даже камины не спасают. Вот мы и греемся так.

— Потрясающе! — восхитилась девушка.

Тепло проникало в каждую клеточку тела, пальцы слегка покалывало, Гермиона расслабилась.

— У меня есть предложение, — сказал Забини.

— Слушаю?

Парень достал из-под мантии бутылочку огневиски. Гермиона отрицательно замотала головой.

— Нет, я такое не пью. Я и сливочным пивом то балуюсь редко.

Забини расплылся в улыбке.

— О здоровье заботишься?

— Конечно.

— А тебе не кажется, что поздно уже об этом думать? Грейнджер, давай выпьем по стаканчику, за нас.

Девушка подняла на него глаза, это все было так странно. Она наколдовала два стакана, Блейз разлил янтарную жидкость. Он поднял бокал.

— За маленькую храбрую гриффиндорку! За тебя, Грейнджер!

— Слишком громкие слова, Блейз, — улыбнулась девушка.

— Нет, это мое мнение, поэтому за тебя!

Они чокнулись стаканами, Гермиона одним глотком выпила содержимое, жидкость обожгла горло, глаза заслезились.

Блейз засмеялся.

— Это с непривычки, поверь.

Гермиона закрыла глаза, и, наконец, вдохнула.

— Ух, вот это да! — еле выдавила из себя она.

— Ну, хоть чему-то плохому я должен тебя научить?

Приятное тепло изнутри согрело лучше, чем заклятие.

— Спасибо, Блейз, — сказала она, крутя пустой стакан в руках.

— За что? — удивился он.

— За то, что не оставляешь меня одну сейчас. Я словно хожу по канату над огромной пропастью. Это так страшно.

Забини положил руку ей на плечо.

— Грейнджер, может, я пожалею потом о своих словах, но ты не должна жертвовать собой.

Гермиона открыла рот, собираясь что-то сказать.

— Помолчи, — перебил ее Блейз. — Послушай сначала меня.

Девушка согласно кивнула.

— Малфой мой друг, лучший друг. Я очень переживал, когда Нарцисса рассказала о том, что он проклят. Такой удар в день рождения, а когда мы поняли, что он умирает и что сделать ничего нельзя, это разбило меня изнутри. У нас в Слизерине странное понятие о дружбе. Друзья предают и строят козни, но Малфой не такой. Его никто по-настоящему не знает, не знает тех мелочей, что знаю я. Как он может радоваться, словно ребенок, когда мы летаем с ним на перегонки на метлах, как он в детстве разыгрывал Люциуса, подсыпая ему на стул мел, и тот уходил на работу в Министерство с шикарным белым задом. А еще он каждое утро, когда находится дома, приносит матери белую розу… Это тот Малфой, которого знаю я, а не тот шаблон, что видите вы и вся остальная школа. И я многое отдам, чтобы он жил. Но не такой ценой, Грейнджер! Ни ценой твоей жизни!

Гермиона снова открыла рот, но Блейз поднял палец вверх, призывая ее к тишине.

— Я не закончил! То короткое время, что мы с тобой работаем вместе, я понял какая ты. Ни та гриффиндорская всезнающая заучка, как нам казалось всегда. Ты добрая, отзывчивая и веселая. А еще ты преданная и очень храбрая. Даже я, являясь другом Малфоя не рискну отдать свою жизнь, а ты готова пожертвовать собой. И я прошу… в первый и единственный раз прошу. Грейнджер, не надо! Не жертвуй свою душу. Я уверен, Малфой сказал бы тебе тоже самое.

Гермиона вздохнула и взяла Забини за руку.

— Блейз, мне приятно слышать, что ты изменил мнение обо мне, а еще мне приятно было узнать Малфоя с другой стороны, по твоим рассказам. Но решение мое не изменить. Спасибо за то, что тебе все это не безразлично.

— Так передумай, — с нажимом проговорил Блейз.

— Нет! Я люблю Малфоя. Я люблю его, Блейз. Без него меня ждет лишь пустота.

— А ты не думала, что будет чувствовать он, когда тебя не станет?

— Возможно жалость, но это пройдет.

— Грейнджер, ты слепая дура, разве ты не видишь, что он влюблен в тебя?

Гермиона удивленно на него уставилась.

— Влюблен? Ты смеешься? Да, его тянет ко мне, но это не любовь.

— Ты умная, конечно, но в чувствах ни хрена не разбираешься.

Девушка хмыкнула.

— Гляди-ка, знаток любви сидит.

Забини вздохнул.

— Откажись от ритуала, прошу тебя.

— Блейз, я все решила, моя жизнь взамен его. Это мой подарок ему, от любящей девушки. Мое сердце и душа.

— Упрямая!

— Еще какая.

Забини сказал:

— Давай еще по одной и в школу.

— Наливай.

— Все, что я хочу сказать, за тебя, Гермиона!

— Ты назвал меня по имени?

— Ангелов по фамилии не зовут.

— Спасибо, Блейз.

Гермиона в неведомом порыве обняла его. Он единственный, кто знал обо всем, он разделил ее боль, он поддержал и даже пытался отговорить. Ее слезы капали на его мантию, все отчаяние сейчас выплеснулось наружу. Блейз обнял ее одной рукой.

— Эй, ну не реви. Давай лучше выпьем.

Звон стаканов эхом отозвался в пещере. Последний вечер ее жизни. Огневиски немного притупило боль внутри, и Блейз, который дал понять, что она не одна.

— Пойдем в замок, уже стемнело, — сказала она.

— Пойдем, — ответил Забини. — Только ты не сказала, как заманишь сюда Малфоя.

— Оглушающее заклятие и портал.

— Четко продуманно, не зря ты лучшая во всем.

— Пойдем, — сказала Гермиона. — Нам пора.

Они вышли из пещеры, девушка запечатала вход заклинаниями, скрывая его от глаз посторонних. Еще не хватало того, чтобы кто-то ненароком наткнулся на нее.

Угрюмый Ник возвращался с тренировки по квиддичу в школу. В последнее время настроение его оставляло желать лучшего.

После разрыва с Гермионой каждый день для него, будто каторга. И он так и не понял, почему они расстались. Все было хорошо, они много проводили времени вместе: гуляли, учились, смеялись. Конечно, ему хотелось большего. Хотелось чаще целовать ее, чаще прижимать к себе, но он терпеливо ждал ее.

Он списывал все это на ее страх и старался не торопиться, но тогда… Он сорвался. Сорвался и отпугнул Гермиону. Он хотел успокоить ее, утешить, уверить, что все будет в порядке, но этот чертов Малфой…Он ворвался в самый неподходящий момент.

«Черт, как же я ненавижу его», — со злостью подумал Ник.

Из-за него я потерял ее. Потерял все, что у меня было. Все, чем я дорожил.

Гермиона…Она сказала, что любит другого. Вспомнив об этом снова, сердце парня пронзила тупая боль.

«Неужели она любит Малфоя? Но это же невозможно! Из рассказов Рона и Гарри можно сделать вывод, что они ненавидят его…Но…он защищал ее! Защищал от меня!»

Парень резко остановился и ударил кулаком в стену. Ему нужно было как-то выместить свой гнев. Он ударил снова.