Мстислав взглянул на Амала, нетерпеливо потёр ладони и восклицая произнес: - На набережной Тараса Шевченко! Тебе нужно это увидеть! Это мечта любого!
Амал улыбнулся.
- Я вас приглашу, как только привезут мебель. - скромно сказал он, вновь пряча глаза за ресницами в смущении: - Обязательно приглашу!
- Кстати, я совсем забыл тебе сказать… - вдруг вспомнил Мстислав, по какой причине вытащил меня рано утром из кровати.
Он извинился перед Амалом за смену разговора и продолжил: - Так вот. Помнишь тетушку мою единственную?
- Ту самую, у которой редакция газеты? Еще бы не помнить!
- Я ей рассказал, что у меня есть "безумная" подруга. Извини, конечно за "безумная", которая хочет провести лето, работая в редакции московской газеты.
- Не извиняйся! Все именно так, как ты говоришь. Тебе надо было добавить "бесплатно работать", чтобы не вводить людей в заблуждение, тогда совсем было бы хорошо. Ну, ну, так что же?
Мои глаза загорелись в ожидании ответа.
- Она сказала, что с большим удовольствием примет тебя в своем новом отделении редакции, которое будет публиковать на английском языке. Насколько я понял, нужен помощник главному редактору. Да, ты справишься! Зарплата, конечно, ничтожная, я уверен, и мы навечно отдадим тебя в плен этого рабского труда. Но это же твоя мечта! Тебе решать…
Он протянул мне визитную карточку.
- Софья Николаевна - прочла я.
Мстислав утвердительно закивал головой и вновь извинился перед Амалом за прерванный разговор.
Попрощавшись с друзьями у станции метро и вдохновленная новыми возможностями, я побежала на встречу своей новой и по настоящему взрослой жизни, один только шанс, одна только мысль о которой меня просто завораживала…
Тем ранним утром мои глаза были широко открыты, а возможно, и не сомкнулись за всю ночь. Я лежала в кровати и смотрела в потолок, затерянная в своих мыслях и планах, в ожидании звонка будильника, оповещающего о начале долгожданного дня.
В квартире было тихо. Еще не слышно было шагов отца, не доносился звук включенного телевизора.
Я посмотрела в окно. Светало. Не дожидаясь будильника, я поднялась с кровати. Приоткрыла окно, позволив легкому ветерку, наполненному ароматом утренней влажности пробраться сквозь появившееся в окне отверстие. Сложенные листки бумаги на моём столе беспорядочно поднялись на воздух и разлетелись по всей комнате. Я спешно принялась собирать их по полу, пытаясь занять себя чем угодно, что могло бы отвлечь меня от излишней мысленной активности.
Этим утром меня ожидало интервью в редакции. Соблазняющая возможность начать писать и работать по-настоящему, пробегалась мурашками по моей коже.
Я приняла душ, приготовила завтрак с двойной порцией дьявольски черного кофе, которому по утрам я поклонялась, как культу и аромат которого меня просто пленил. Я могла бы сочинять поэмы, посвящённые этому неземному напитку, который ещё в Европе ХVII века называли "изобретением дьявола", но сегодня - не о кофе.
Время шло медленно.
Позавтракав, я оделась и еще с десяток раз подправила непослушные волосы, выбивающиеся из идеально причёсанных локонов, невольно скатывающихся на мою белую рубашку и серый блейзер, специально подобранный по данному случаю. Надев на себя строгую юбку-карандаш и, вооружившись черными туфлями на шпильках, которые, несмотря ни на что, позволяли мне достаточно уверенным шагом перемещаться по московским улицам, я вышла из дома с гордо приподнятым подбородком.
В руках я несла чемоданчик с ноутбуком, до отказа загруженный систематично подобранными статьями, эссе и прочими работами.
Офис редакции в то время находился на Покровке.
Небольшое, современное и хорошо освещенное помещение на втором этаже, при входе в которое меня встретил молодой человек в очках, тёмно-синем свитере с кожаными заплатками на локтях и скромно проглядывающим из-под него белым воротничком.
Он вёл телефонный разговор на французском языке.
Я приблизилась к стойке с беспорядочно лежащими листками бумаги, ожидая окончания его разговора.
-Bonjour!- произнес он, отложив трубку на момент. - Вы к кому?
- Добрый день! Я к Софье Николаевне. Мне назначена встреча.
Он ничего не ответил. Приподнял палец, как бы вводя меня в режим ожидания, и снял трубку.
Тыкнул пальцем в кнопку и произнес: - Софья Николаевна, у вас назначена встреча?
- Она сейчас выйдет! – сказал, не закончив фразу и вернулся к своему разговору на французском, но прежде, указал мне на кресло, как бы приглашая присесть, оставив меня наедине с незнакомым интерьером и моими мыслями.
Я приподняла глаза и только стала осматриваться, как дверь одного из кабинетов приоткрылась.
Мне на встречу вышла стройная, невысокая женщина, лет сорока, в белой блузке, чёрном строгом костюме, с юбкой чуть ниже колена, которая оставляла для взглядов тонкие ноги и элегантные туфли на шпильках. Её густые, черные волосы были собраны в низкий пучок, обнажая тонкую, изящную шею, украшенную драгоценным ожерельем.
Она поприветствовала меня рукопожатием и пригласила в кабинет.
Со слов Мстислава, а в особенности, его привычки называть ее "тётушкой" , у меня сложилась совершенно другая картина представления Софьи Николаевны. Мне понадобилось несколько минут, чтобы приспособиться к новому имиджу "тётушки" в моем воображении.
Мы сели за длинный стол, из тех, которые используют для переговоров или презентаций и я уже была готова открыть свой ноутбук, чтобы наглядно поделиться своими работами и убедить ее в своей пригодности и соответствии к предложенной вакансии, но она предпочла начать разговор более дружественным тоном.
- Я давно хотела познакомиться с подругой Мстислава, о которой он так часто и с интересом рассказывает. - сказала она, улыбнувшись.
- Да, Мстислав - один на миллион! Уникален! И про свою семью он тоже много рассказывает.- произнесла я, позволив себе немного расслабиться, в виду её дружественного расположения.
- Он дал мне прочесть несколько твоих статей на английском, в одной из которых, на мой взгляд, ты осветила очень редкую тему "Демократизация водоснабжения в латиноамериканском регионе"
Она отвела глаза, подсмотрев в рядом лежащий листочек бумаги.
- Статья мне очень понравилась. Мысль описана очень демократично.
Я сдержала улыбку, гордо выпрямила плечи и, как можно серьёзнее, произнесла: - Благодарю, Софья Николаевна. Мне льстит, что вы посвятили время моей работе.
- На мой взгляд, работа у нас не составит для тебя больших затруднений. К тому же, ты будешь работать под руководством опытного редактора. В остальном, если у тебя есть желание присоединиться к нам, я ознакомлю тебя с подробностями.
- Мстислав, видимо, недостаточно хорошо выразил, насколько я хотела именно такую работу. Вопроса в том, есть ли у меня желание, даже и быть не может. Я полностью в Вашем распоряжении!
- Ну, в таком случае, я буду рада принять тебя в наш коллектив.- произнесла она и протянула мне руку.
Я с уверенностью сжала её ладонь в знак согласия.
София продолжила обсуждение тонкостей работы редакции - расписание, условия и порядок сдачи материалов в печать, который, естественно, все сотрудники должны были строго соблюдать.
Я продолжала, не отводя глаз, наблюдать за ней.
Она воплощала в себе все те качества, которыми я дорожила. Её голос звучал уверенно, монотонно. Её манеры были самим совершенством, а язык жестов находился в её власти до мельчайших деталей.
Раздался стук в дверь. В кабинет вошел высокий мужчина сильного телосложения, в темно-сером строгом костюме, с подобранным по цвету галстуком и направился в сторону Софии.
- Софи! Мне тебя ждать или ты поедешь сама? - спросил он с очень интересным, редким выговором, звонко проставив ударение на последнюю букву в её имени, превращая его в звук нежности и самого совершенства.