- В чём дело?

Мартинес улыбается.

- Вам придётся сдать огнестрельное оружие на некоторое время.

Джош смотрит на него.

- Сожалею, брат, но этого не произойдёт.

Компанейская улыбка сохраняется на его лице.

- Правила города ... вы знаете, как это бывает.

Джош медленно качает головой.

- Так не пойдёт.

Мартинес глубокомысленно поджимает губы, затем его улыбка становится шире.

- Не скажу, что обвиняю вас за то, что попали в подобную ситуацию. Вот что. Может, пока оставите оружие в фургоне?

Джош вздыхает:

- Думаю, это мы можем.

- И вы не против припрятать револьверы? С глаз долой?

- Это мы можем.

- Отлично... если хотите небольшую экскурсию, я мог бы проехаться с вами. Найдётся лишнее местечко?

Джош поворачивается и кивает Бобу. Пожав плечами, пожилой человек отстёгивает ремень безопасности и выходит, затем разворачивается и втискивается на заднее сидение рядом с Лилли. Мартинес подходит со стороны пассажира и садится в машину. Он пахнет дымом и машинным маслом.

- Не торопись, брат, - говорит он, вытирая мокрое от снега лицо и указывая на фургон перед ними. - Просто следуй за парнишкой в минивене.

Джош слегка нажимает на педаль газа, и они следуют за минивеном через блокпост.

* * *

Они преодолевают ряд железнодорожных путей и въезжают в город с юго-востока. Лилли и Боб молча сидят на заднем сидении, пока Джош бегло изучает пространство впереди автомобиля. Справа от него на автостоянке, заваленной телами умерших и битым стеклом, установлен покорёженный дорожный знак с названием супермаркета "Пигли-Вигли". Фундамент продуктового магазина просел с одной стороны, как будто его взорвали динамитом. Высокое ограждение, местами разбитое, проходит вдоль дороги, известной как шоссе Вудбери или Главная улица. Ужасная масса человеческих останков и скрученные, выжженные куски металла усеивают белую песчаную поверхность земли, практически светящуюся в снежной мгле - жуткое зрелище, напоминающее заброшенную зону боевых действий в центре Джорджии.

- У нас была довольно неприятная перепалка со стадом кусачих несколько недель назад. Мартинес закуривает сигарету и приоткрывает своё окно. Завитки дыма просачиваются из окна в снежную стужу и исчезают как призраки. – Ситуация вышла из-под контроля на некоторое время, но, к счастью, хладнокровие наших людей взяло верх. Мы собираемся как следует подчистить это место в ближайшее время.

Джош следует за минивеном в крутой поворот и затем съезжает на более узкий участок дороги. Дальше, в полумраке, за завесой мокрого снега, становится различимым сердце Вудбери. Четыре квартала представляют собой старинные кирпичные здания и линии электропередач, торговый район, деревянные и квартирные дома. Многое из всего этого окружено заборами и недостроенными зданиями, которые, судя по всему, стали недавним дополнением. Джош помнит, когда они называли эти места "широкими пятнами на дороге".

По своей протяжённости Вудбери, кажется, насчитывает полдюжины кварталов во всех направлениях, общественные места и площади охватывают значительную часть лесистых водно-болотных угодий на западе и севере города. Из труб на крышах домов, вентиляционных решёток, вытяжек генератора, печей и каминов произрастают клубы густого чёрного дыма. Большинство уличных фонарей не горят, но некоторые всё ещё светятся в темноте, по-видимому, работающие на аварийном освещении. По мере того, как конвой приближается к центру города, Джош замечает, что минивен останавливается у края строительной площадки.

- Мы строили стену в течение нескольких месяцев, - объясняет Мартинес, - и довольно быстро мы полностью обезопасили два квартала и планируем расширить стену дальше, в направлении нашего движения.

- Неплохая мысль, - бормочет Джош, почти под нос, пока размышляет о массивной высокой стене из брёвен и досок, с прилаженными к ней автомобильной обшивкой и листами ДСП, по крайней мере, четыре с половиной метра высотой, сооружённой вдоль кромки Джонс Милл Роуд. Части баррикады ещё хранят в себе шрамы от недавних нападений ходячих. И даже в заснеженной темноте, следы когтей и пуль, заплатанные участки стены и пятна крови, чёрные, как дёготь, взывают к Джошу. Это место пропитано скрытым насилием, словно напоминание о Диком Западе.

Джош останавливает грузовик, когд задние двери минивена открываются, и один из младотурков выпрыгивает наружу, чтобы подойти к стыку в стене. Он открывает откидную часть конструкции, распахивая ворота достаточно широко, чтобы оба автомобиля могли проехать. Минивен с грохотом преодолевает зазор в стене и Джош следует за ним.

- У нас тут около пятидесяти человек, - продолжает Мартинес, делая глубокую затяжку и выдыхая дым наружу. - Вон там, справа, своего рода продовольственный центр. Мы храним там все наши припасы, воду в бутылках и медикаменты.

По мере того, как они продвигаются вперед, Джош видит старую облезлую вывеску сельскохозяйственного магазина. Его витрина укреплена металлической решёткой и опалубкой, двое вооруженных охранников, стоящих перед входом, курят сигареты. Пока они медленно катятся вперёд, углубляясь глубже в безопасную зону, ворота за ними закрываются. Другие горожане толпятся вокруг на дощатых настилах и у дверей, наблюдая за конвоем. За тёплыми шарфами и платками на их лицах кроется тревога. Никто не смотрит особенно доброжелательно и не проявляет гостеприимства.

- Здесь есть врач, медицинский центр и ещё много чего. - Мартинес бросает окурок в окно. - Мы надеемся расширить стену, по крайней мере, ещё на один квартал к концу недели.

- Вы неплохо устроились, - комментирует Боб с заднего сиденья, его слезящиеся глаза жадно поглощают пейзаж за окном. - Могу я спросить, что это такое, чёрт возьми?

Джош видит верхнюю часть массивного здания в нескольких кварталах за пределами стены, на которую Боб теперь указывает своим жирным пальцем. В туманной темноте оно выглядит как летающая тарелка, приземлившаяся в центре поля за пределами городской площади. Грунтовые дороги огибают здание, и приглушённый свет мерцает на снегу у его кромки.

- Когда-то тут был гоночный трек, - Мартинес усмехается. В зелёном свечении приборной панели его ухмылка выглядит по-волчьи зловещей. – Деревенские любят гонки.

- Когда-то был? - Спрашивает Джош, особенно выделяя первое слово.

- Босс вынес новый закон на прошлой неделе - больше никаких гонок. Шум привлекал ходячих.

- И где же ваш босс?

Ухмылка на лице Мартинеса превращается в нечто неразборчивое.

- Не волнуйся, брат. Ты очень скоро с ним встретишься.

Джош устремляет взгляд на Лилли, которая деловито грызёт ногти.

- Не уверен, что мы задержимся тут надолго.

- Это вам решать, - Мартинес уклончиво пожимает плечами. Он натягивает на пальцы пару обрезанных кожаных перчаток. Однако имейте в виду те взаимные выгоды, о которых я говорил.

- Непременно.

- Все квартиры уже заселены, но у нас ещё есть места в центре города, где можно остановиться.

- Приятно слышать.

- Как только мы достроим стену, вы сможете выбрать собственное место для проживания.

Джош ничего не отвечает. Ухмылка внезапно исчезает с лица Мартинеса. В тусклом зелёном свете он выглядит так, будто воспоминания о лучших днях, быть может о семье, а может и о чём-то болезненном, поглощают его.

- Я говорю о месте, где стоят мягкие кровати, можно уединиться... с зелёной лужайкой и изгородью.

Наступает неловкое молчание.

- Позволь спросить, Мартинес.

- Валяй.

- Как ты здесь оказался?

Мартинес испускает протяжный вздох.

- Бог мне свидетель, я не помню.

- Как это?

Он снова пожимает плечами:

- Я был один, мою бывшую жену укусили, мой ребёнок исчез. Я думаю, мне было посрать на всё, кроме убийства ходячих. Я впал в ярость. Положил целую кучу этих уродливых ублюдков. Местные жители нашли меня в канаве неподалеку, я был без сознания. Они привели меня сюда. Клянусь Богом, что это всё, что я помню, - он поднимает голову, как будто заново обдумывая всё это. - Я рад, что они это сделали, особенно сейчас.