Изменить стиль страницы

9

— Какого черта!

Рейнер стоял в кухне, со свежим номером “Ботани-Бей” в руке. На первой странице красовался заголовок: “Миллионеры тоже плачут. Дочь Рейнера Тиндалла в больнице. Халатность няни или недосмотр отца?”.

На мгновение взгляд ему словно застлала багровая пелена. Он доверился Ноэль, познакомил с близнецами. А она… она предала его!

Судорожно вцепившись в газету, Рейнер проглядел статью. Короткая, зато по существу. Дороти Тиндалл в больнице. Недосмотр няни. Внучка известной фотомодели Джорджианы Кэссиди и финансового воротилы Барта Тиндалла, ныне покойного. Год назад Рейнер Тиндалл удочерил двойняшек-племянниц после того, как его сводная сестра, алкоголичка и наркоманка, разбилась на мотоцикле.

Да уж, Ноэль есть чем гордиться. Она запомнила все, о чем он ей поведал там, в больнице, и мигом состряпала статеечку на первую страницу газеты.

Эта женщина коварно втерлась к нему в доверие, обменялась с ним поцелуем-другим и решила, что теперь ей все позволено.

Рейнер досадливо взъерошил волосы. Вот только этого ему сейчас не хватало. Того и гляди нагрянут журналисты, требуя подробностей про Долли, и Денни, и няню, и Бог весть кого еще. Он положился на честное слово Ноэль, пошел на поводу у банального физического влечения — и подвел маленькую Долли точно так же, как некогда Октавию. Ярость клокотала в груди, ища выхода…

Рейнер задержался дома еще на полчаса, чтобы позавтракать вместе с девочками. Эти совместные завтраки давно стали семейным ритуалом. Близнецы чинно восседали в кухне за детским столиком, а папа по очереди кормил их с ложечки овсянкой со свежими ягодами. Лишь покончив с трапезой и торжественно пообещав дочерям вернуться домой к ужину и почитать все про ту же Золушку, Рейнер укатил в офис.

Ведя машину знакомой дорогой по направлению к городу, Рейнер поражался: и как это он позволил обвести себя вокруг пальца, поддался на тривиальнейшую уловку прожженной журналистки? А ведь знал же, отлично знал, что женщин и близко подпускать к себе нельзя. Воистину дорогой ценой приходится расплачиваться за доверчивость!

Ну не дурак ли он, что увлекся очередной юбкой!

Ноэль выключила телевизор. Диснеевские мультики начинали действовать ей на нервы, тем более что заканчиваются они все счастливо, а это не ее случай. Так бывает только в сказках, не в жизни.

После последней выплаты по закладной на счету у нее осталось денег на неделю-другую. А ремонт машины окончательно истощил и без того скудный бюджет. Так что с поиском работы мешкать не следовало. Однако молодая женщина позволила себе выходной. Ей хотелось немного расслабиться, собраться с мыслями, прежде чем начать обзванивать потенциальных работодателей. В конце концов, часто ли ей выпадал день блаженного ничегонеделания?

Впрочем, ничего блаженного в безделье, как выяснилось, не было. Мультики быстро приелись, готовить Ноэль не любила, на улице накрапывал дождь, так что прогулка по парку тоже особой приятности не сулила. Подремать? Но сна ни в одном глазу. С тех пор как Ноэль вернулась из усадьбы Тиндалла, ей так и не удалось заснуть. Мысли о Рейнере лишали покоя, сводили с ума. Всю ночь она ворочалась в постели, тщетно надеясь, что в один прекрасный миг мозг наконец отключится и наступит желанное забытье.

Молодая женщина побрела в кухню, налила себе чаю. Под руку подвернулась газета, Ноэль досадливо скомкала ее и швырнула в угол. В обеденный перерыв забежала Розанна и принесла подруге свежий номер: дескать, той будет небезынтересно. Так что Ноэль уже имела удовольствие прочесть злополучную статью: и про трагические обстоятельства смерти Октавии, матери близнецов, и про якобы недосмотревшую за девочкой няню, и про разнообразные скандальные сплетни, ассоциирующиеся с семейством Тиндалл.

Рейнер будет вне себя от ярости, это точно. Ноэль в очередной раз порадовалась, что с материалом работала не она. Грег Патерсон, честолюбивый юнец, совсем недавно зачисленный в штат, оказался “на высоте”. Взял те немногие факты, что и без того были общеизвестны, расцветил их, что-то преувеличивая, что-то подтасовывая, и статейка вышла что надо…

В дверь позвонили. Молодая женщина даже вздрогнула от неожиданности. Нахмурившись, она вышла в прихожую и посмотрела в глазок. Сердце у нее оборвалось.

На пороге стоял Рейнер с газетой в руке. Рейнер, чьи глаза метали молнии.

Со всей очевидностью, он прочел статью и, что вполне понятно, здорово разозлился. Он пришел к ней поделиться своим негодованием? Или за утешением? За поддержкой?

Вся во власти безумной надежды, молодая женщина распахнула дверь.

— Здравствуй!

Рейнер шагнул веред и швырнул газету к ее ногам.

— Что, написала все-таки эту дрянь? Не удержалась?

Ноэль вздернула подбородок.

— Рейнер…

— Вот уже второй день как за мной по пятам штук восемь газетных шавок ходят и на задних лапках выпрашивают интервью. И всех я шлю куда подальше. А ты… ты получила, что хотела, даже особенных усилий к тому не прикладывая. Прими мои поздравления. Я восхищен!

Ноэль внутренне похолодела, как если бы сердце и груди превратилось в кусок льда. Рейнер решил, что статью написала она. Что за ирония судьбы!

А если так, то и черт с ним. Он твердо уверен, что она нарушила данное ему обещание и накропала скандальную статейку для первой страницы “Ботани-Бей”. Как это низко с его стороны, подумать о ней такое! Он, как Руперт, считает ее полным ничтожеством, неспособным отвечать за свои слова и поступки, с готовностью верит в худшее о ней. А ведь она не единожды убедительно доказывала ему, что не лжет, не ведет двойной игры.

Чувства словно разом отключились, осталась лишь тупая ноющая боль. И безнадежность… Сколько можно пытаться доказывать что-то мужчинам, которые все равно никогда ей не поверят? Отчего она не прислушалась к внутреннему голосу и впустила Рейнера в свою жизнь?

— Пошел вон! — Для большего эффекта Ноэль указала на дверь.

От неожиданности он отпрянул и натянуто рассмеялся.

— Ты меня выгоняешь?

Ноэль распахнула дверь шире.

— Вот именно, выгоняю. И ничего с тобой обсуждать не собираюсь. Оправдываться — тем более. Ты поймал меня с поличным. Я — жадная до сенсаций журналистка, на все готовая ради пикантной статьи. И говорить тут больше не о чем.

Рейнер неотрывно глядел на нее, и в глазах его отражалось смятение. Как если бы он надеялся, что на самом деле статью написал кто-то другой. Молодая женщина с трудом сдержала истерический смех. Да, она действительно непричастна к этой публикации, но мистер Тиндалл слишком упрям и слишком уверен в своей правоте, чтобы прислушаться к голосу здравого смысла.

Рейнер угрожающе сощурился.

— Так ты признаешь, что это твои происки? Ты признаешь, что нарушила обещание и накропала эту дрянь?

— Рейнер, я не обязана тебе что-то доказывать. Я не давала тебе ни малейшего повода во мне усомниться, но ты с самого начала решил, что доверять мне нельзя. — Ноэль отвернулась и закусила губу: не хватало еще рас плакаться перед ним! — Уходи и думай, что хочешь. Твоей предвзятостью и твоей омерзительной убежденностью в собственной непогрешимости я сыта по горло!

Он с такой готовностью навесил на нее ярлык беспринципной, прожженной журналистки, что не желает видеть очевидного: она, Ноэль, просто не в состоянии нарушить однажды данного слова.

Рейнер по-прежнему не сводил с Ноэль глаз, словно ожидал, что молодая женщина станет оправдываться, и был страшно разочарован, что этого не произошло.

— Ну и с какой стати ты еще здесь? — бросила она. — Чего стоишь, будто к месту прирос? Я только что подтвердила твои наихудшие подозрения. Радуйся!

Он медленно покачал головой и шагнул к двери.

— Не вижу, чему тут радоваться. Я думал, что могу тебе доверять. Поделился с тобой тем, о чем в жизни никому не рассказывал. А ты воспользовалась моей откровенностью в своих корыстных целях. Я ожидал, что ты хотя бы устыдишься содеянного. — На пороге Рейнер повернулся и удрученно промолвил: — Честно говоря, я глубоко разочарован.