Вода разбивалась серебром об нос корабля. В волнах плескалась русалка.

— А если бы ты выполнил условие? — Феникс стало страшно, поэтому спросить то, что было у нее на уме, она не решилась.

— Тогда я бы забрал их, как и следует по выигрышу, — Яроша, казалось, успокоил ее вопрос. — Нордин и его проклятый корабль отпустили бы нас, и мы бы, возможно, не встретились более ни в одном море.

— А теперь?

— Теперь он может загадать любое желание, и я обязан его исполнить.

— И что он пожелает? — теперь Феникс испугалась не на шутку: в отличие от спасенных, она хорошо знала, кто такой капитан проклятого корабля и какие страшные легенды о нем рассказывают. — Забрать сокровища? Потопить «Диаманту»? Чтобы ты ему служил?.. — ей было больно говорить это, но не спросить еще больнее.

— Нет, Феникс, — вздохнул Ярош. — До сокровищ мы можем и не добраться. «Диаманту» могут потопить раньше. А я могу и не дожить до времени, когда наш корабль станет на якорь возле Призрачных островов.

— Не говори такого! — воскликнула Феникс, вложив в слова все свои чувства, но Ярош просто обнял ее, привлекая к себе.

— Нет, Нордин из давнего народа, и, я думаю, он пожелает что‑то более изысканное. Потом узнаем.

Волны серебрились, наливаясь медным блеском. Над морем всходила луна. Ярош и Феникс целовались под покровом ночи.

Глава 10. Остров на границе жизни

Солнце золотило волны, хоть и отливало багровым. Сегодня почти никто не спал, с трудом веря, что два корабля так легко разминулись, ведь команда не слышала, что Ярош рассказал Феникс. В присутствии «Астагора» оживали подсознательные страхи и хотелось спрятаться, чтобы не нашли ни враги, ни друзья. От страха не спасали понимание, с чем они встретились на морском просторе, и чародейство, живущее в сердце, согревающее его жизнью и в самые тяжелые минуты. Потому этот рассвет все встречали с радостью, как никакой другой.

— Капитан, — позвала русалка Яроша, когда тот вышел из каюты.

Перегнувшись через фальшборт, капитан с улыбкой отметил, что она ожила: волосы стали пышными, и уже не болотного цвета, а светло — зеленого, чешуя горит в свете утреннего солнца, будто усыпанная драгоценными каменьями.

— Я понимаю, «Астагор» потопил пассажирский корабль. Но никак не возьму в толк, как ты попала к нему в плен? — заинтересованно спросил пират.

Русалка растерялась, было видно, что она еще очень молода.

— Любопытство не только пиратов, но и русалок губит. Мы много лет не видели древний проклятый корабль. Мне стало интересно, действительно ли он такой, как рассказывают, и правда ли, что его высокомерный капитан из давнего народа… — она тряхнула волосами, разбрызгивая искристые капли. — Меня, кстати, Ульяной зовут.

— Губит, говоришь, Ульяна? Любопытство оно такое… — Ярош снова заулыбался, стараясь, чтобы улыбка получилась беззаботной, как и у дочери моря. — И что ты хочешь? Я благодарности не требую, ты свободна от любых возможных обещаний. Думаю, что от Моря ты уже об этом знаешь.

Ульяна отвела взгляд, засмотревшись на золотистый горизонт. В больших ясных глазах отражалась глубина, или это вода делилась с нею своими цветами?..

— Море рассказало мне, куда ты держишь курс, пиратский капитан, и кого ищешь, — личико русалки приобрело серьезный вид, верно, Море поведало ей не только об этом. — Я знаю остров, возле которого несколько лет назад разбился корабль. Часть команды выжила.

— Пиратский? — слова Ульяны пришлись ему по сердцу.

— Да. Показать направление?

— Покажи, — Ярош достал компас, чтобы убедиться, что может отклониться от выбранного курса: стрелка компаса обернулась против солнца, никоим образом не предостерегая и не предупреждая об опасности или ловушке.

Русалка плыла перед «Диамантой», заверив, что еще сегодня они увидят остров. Там и запасы воды пополнить можно, и отдохнуть — кое — кому из команды это было крайне необходимо.

Освобожденных приняли с радостью. Особенно порадовался Ричард, что больше не увидит на борту вампиршу Магду.

Надежду приняли к себе в компанию Катерина, Итана и Зорин. Два парня, приведенные Ярошем с проклятого корабля, примкнули к Яну, Константину и Дэниэлу. Ирина и сестра Ласточки играли с черным котом Роксаны, и тот льнул к обеим девушкам, получая ласку и громко благодаря за нее мурлыканьем. А сама Ласточка беззаботно болтала с Юрием. Детям было так хорошо вдвоем, что они никого вокруг не замечали. Мальчик улыбался, когда неожиданно на мгновение вспыхивали огнями в глубине глаза черноволосой девочки.

— Хочешь, я покажу тебе чудо? — шепотом спросил у Ласточки Юрий.

— Чудо? — карие глазки Ласточки снова блеснули, но теперь удивлением. — Какое чудо?

Полина остановилась, улыбнулась, глядя, что сделает Юрий. Кажется, она знала, что будет дальше.

— Под твоей косой огонек спрятался.

В руке мальчика мерцал маленький, но живой огонь, согревая теплом обоих детей. Ласточка ойкнула от восторга, потянулась к пламени.

— Какой красивый! — пламя качнулось от ее слов, но не только на ладони Юрия, а и в карих глазах девочки.

— А ты попробуй подержать, — Юрий протягивал ей свой огонек.

— А можно? — оробела Ласточка.

— Конечно, можно. Если удержишь. Пламя теплое, не горячее совсем. Попробуешь?

Полина махнула Рите, и вместе девочки подошли к новенькой. Ласточка осторожно взяла огонь в ладошки, обняв его, словно маленькую свечу. Пламя не гасло, розовое сияние становилось красным.

— Настоящий огонь, — вздохнула Ласточка. — А не жжет, — она открыла ладони, чтобы показать новым друзьям чудо, оказавшееся у нее в руках, и с осуждением взглянула на Юрия. — А теперь отдать нужно?

— Что ты! — рассмеялся мальчик, подув в собственные ладони, сложенные лодочкой, где расцветало розовое пламя. — Это твой огонь, твое пламя. Я только разбудил его.

— Это правда, — подтвердила Рита. — Юрий со всеми нами так играл, но у нас пламя сразу гасло.

— Моя сестра Эвелина тоже зажигала такой огонь, — мечтательно вспомнила Полина. — А я не могла, хотя она мне его и передавала.

— Наверное, так часто бывает: один ребенок владеет чарами, а другой — нет, — Юрий попробовал соединить огни, и они приобрели нежный сиреневый оттенок, взлетели две синие искры.

Фея, пролетавшая над ними, сделала круг над детскими головами, заинтересовавшись этим небольшим фейерверком.

— А почему тебя зовут Ласточкой? — тихонько подкравшись к ним и закрыв глаза Рите, спросила Роксана, подруга засмеялась, убирая ее руки.

— Родители сказали, что у нас ласточка гнездо свила над окном, когда я родилась. Вот и меня Ласточкой называть стали.

— А сестру? — спросила Рита, которую обнимала Роксана: после того случая с мачтой они стали лучшими подругами.

— Сестра — Иза. Она странная. Ей кажется, что нас ищет кто‑то страшный, а когда мы увидели тот странный корабль… — при воспоминании о корабле ее пламя угасло, мальчик погасил и свой огонь.

Под руководством Юрия дети сели в круг. Роксана и Рита поместились на одной бочке, а он сам, Ласточка и Полина присели на толстенный скрученный канат.

— Мои родители не позволили нам выйти на палубу, когда «Диаманта» догнала тот огромный темный корабль, — пожаловалась Роксана. — Только Юрий на минутку выскочил.

Мальчик кивнул.

— Но я ничего не успел увидеть. Он такой большой, и паруса порванные… Туда капитан поплыл.

— Как он не испугался? — восхищенно заметила Полина.

— Он смелый, — добавила Рита.

— И справедливый, — это уже Роксана.

Ласточка только головой покачала. Юрий присмотрелся к чернявой девочке.

— Ты же оттуда. Расскажи, что там было!

Ласточка как‑то сразу повзрослела.

— Я почти не видела ничего. Нас позвали. А ваш капитан выбрал тех, кто пойдет с ним.

— Он наш капитан, — сделав ударение на втором слове, исправила Ласточку Роксана. — И теперь твой тоже.

— Он мою сестру брать с собой не хотел, а она ведь добрая, хоть и странная.