Зато Илейн продвигалась вперед хорошо, равно как и Тимоти. Оба оказались рядом после того, как мальчики-крестьяне ринулись с места в карьер, за ними по пятам несся Биллер на своем черном жеребце. При этом нестись на полном скаку в толпе было глупостью. Вдоль дороги стояли ликующие люди. Илейн казалось слишком опасным давать лошади волю. За первым поворотом стояли девушки мадам Кларисс, и они сразу же принялись кричать при виде Лейни. На Флёрри было пестрое платье в цветочных узорах, и она подпрыгивала, словно резиновый мячик. При этом она размахивала двумя флагами, из-за чего испугались еще две лошади, среди которых был и жеребец Биллера.

— Осторожнее! — крикнул молодому человеку Эрни, когда его лошадь едва не врезалась во вставшего на дыбы жеребца. — Скачи, черт тебя побери, пока твоя кляча не прыгнула в толпу!

Стоявшие на обочине зрители испугались и с криками бросились врассыпную. Молодой Биллер поторопился пришпорить своего жеребца. Вороной тут же перешел в галоп, перегнал крестьянских лошадей, затем штейгера на арендованной лошади и исчез за следующим поворотом.

— Ну вот, — огорченно произнесла Илейн. — Теперь мы увидим его только на финише.

— Ах, я вовсе не уверен в этом, — ответил ей Тим. — Такой темп на протяжении трех миль ему не удержать. Он вообще столько никогда еще не бегал. Даже крупные скачки проходят на расстоянии не более двух тысяч метров. Подожди, мы встретим его раньше, чем ты думаешь.

Стратегия Тимоти была очень похожа на стратегию Илейн. Первые две мили он тоже шел в ровном, не слишком быстром темпе, и его мерин довольно бежал рядом с ее кобылкой. Илейн не противилась этому и слегка удивлялась самой себе. Несмотря на близость к Тиму и Эрни, который сначала нагнал их, а затем снова отстал, ей начинало нравиться происходящее. Она даже сумела ответить на улыбку Тима, когда они обогнали раздраженного владельца конюшен. Его лошадь попыталась удержать тот же темп, что и вороной Биллера, и сейчас, пробежав всего одну милю, совершенно выбилась из сил.

Примерно то же самое произошло и с крестьянами. Их медлительные рабочие лошади сдались, пробежав следующие полмили. Зато ни у Баньши, ни у Приятеля не было заметно никаких признаков усталости, их наездники тоже были бодры.

Тимоти удивленно поглядывал на Лейни. Он всегда считал ее довольно привлекательной, но никогда еще она не была столь очаровательной и оживленной, как сегодня. Шляпку она потеряла почти сразу после старта, строгий пучок волос рассыпался, когда они преодолели первую милю пути. И теперь упасть волосам на лицо мешал только встречный ветер; со стороны казалось, будто она несет развевающийся на ветру флаг. Лицо ее при этом словно бы светилось изнутри. Лейни чувствовала себя счастливой от быстрой езды, и впервые в ее глазах не было выражения недовольства, когда она встречалась взглядом с Тимом.

Некоторое время дорога шла мимо забора, которым была обнесена территория рудника, и леса, подступавшего почти к самой ограде. Однако теперь они приближались к поселению шахтеров, и дорога должна была вывести их чуть дальше. Поворот рядом с южными воротами был довольно узким — когда Тим увидел этот участок дороги, то понадеялся, что все участники соревнований предварительно прошли весь путь. Любой, кто решил бы пройти его на полном скаку, мог упасть.

Тим и Илейн вовремя придержали лошадей, словно они заранее об этом сговорились. Лейни даже заставила Баньши перейти на рысь, и сразу стало ясно, что это было разумно. Посреди дороги им встретился Калев Биллер, ведущий в поводу своего роскошного жеребца и хромающий самым жалким образом.

Илейн холодно отметила, что, по крайней мере, жеребец не получил травмы. И не испачкался. Значит, просто сбросил своего всадника.

— Встал на дыбы! — сразу же пожаловался Калев.

Причину неудачи понять было легко. Посреди дороги, несмотря на то что три дня светило солнце, стояла большая лужа, просто невозможная на английских скачках. Вороной ничего подобного прежде не видел и ужасно перепугался после только что пройденного поворота.

— Что ж, не повезло! — ответил Тим своему проигравшему конкуренту. Однако в голосе его сочувствия не слышалось.

— Но почему он опять не садится в седло? — спросила Лейни, когда они снова перешли в галоп. — Лошадь ведь в порядке, он все еще может выиграть!

Тим усмехнулся.

— Вот только Калев Биллер не самый храбрый наездник. Он еще в детстве до смерти боялся своего пони. Я уже целый день задаюсь вопросом, каким образом старику удалось заставить его сесть верхом на такого коня!

Илейн захихикала. Она чувствовала поразительную легкость и словно бы даже опьянение. Вот уже несколько месяцев она не получала такого удовольствия, как во время этих скачек — и при этом ей довелось скакать вместе с мужчиной! Должно быть, все дело в исключительности этих состязаний. К тому же, по крайней мере в данный момент, она нисколько не боялась Тимоти Ламберта. Напротив, она радовалась тому, что видит его, его стройную, но сильную фигуру верхом на гнедом в яблоках коне, его каштановые локоны, развевающиеся на ветру, дружелюбный взгляд его глаз и частую улыбку, от которой в уголках рта появлялись складочки.

Тем временем они вышли на финишную милю и увидели перед собой своего последнего конкурента, штейгера Блекболла на арендованной лошади, явного аутсайдера. Однако легкая каурая лошадь, похоже, была крепкой, а сам он был опытным наездником. Когда Илейн и Тим попытались обогнать его уже довольно сильно уставшего мерина, тот начал метаться из стороны в сторону. Кроме того, его хлыст сильно выступал вбок, и Приятель Тима не осмеливался обогнать его. Илейн попыталась сделать это с другой стороны, но дорога была узкой, и каурый мерин не давал себя обогнать. Он угрожающе огрызнулся на Баньши. Кобылка испуганно отстала.

— Этот негодяй не пропускает нас! — возмутилась Илейн, и глаза ее гневно сверкнули.

Тим невольно расхохотался. Таких выражений от Греймутской святой он не ожидал.

Сам он прикрикнул на всадника привычным командным голосом, но тот и не подумал пропустить наследника рудника Ламберта. Петляя, он не спускал взгляда со своего преследователя.

Илейн лихорадочно размышляла. До цели оставалось метров сто, а дорога все не расширялась. Кроме того, скоро вокруг нее появятся люди, из-за чего обгон станет еще рискованнее. Только в одном месте, у самого въезда на территорию рудника, дорога станет пошире, потому что перед главными воротами, через которые они должны проскакать, есть что-то вроде парковки, на которой часто стоят грузовые повозки. Сейчас там должно быть пусто, если, конечно, это пространство не заполонили люди. Там достаточно места, чтобы попытаться сделать обгон, хотя этот участок очень короткий. Если только…

Илейн решила рискнуть. Когда дорога расширилась, она уверенно направила Баньши влево — там стояли лишь две или три группки людей, которые живо кинулись врассыпную, едва Лейни закричала «Дорогу!». Баньши пронеслась мимо второго всадника, но перед воротами обогнать его и вернуться на дорогу не удалось.

Тим, который тоже ускорил бег лошади вслед за Лейни, сначала не понял, что она хотела сделать. И только когда стало понятно, что она не собирается пасовать перед конкурентом, а вместо этого направляет Баньши прямо на забор, да еще и погоняет ее, ему пришлось взять всю свою волю в кулак и заставить себя не сдерживать Приятеля. И вот уже белая кобылка перемахнула через окружавший рудник забор и вернулась на дорогу, оставив позади озадаченного штейгера на арендованной лошади. Времени на размышления у Тима не оставалось. Его конь тоже оттолкнулся и взял препятствие с такой же легкостью, как и Баньши. Тим догнал белую кобылку и, с трудом переводя дух, поглядел на Лейни. Она сияла. Лицо раскраснелось, глаза блестели.

— Мы ему показали! — в восторге крикнула она, пришпоривая Баньши, на этот раз выжимая из лошади все силы.

Тим с удовольствием пропустил бы ее. Или проскакал финишную прямую рядом с ней. Но потом призвал себя к порядку. Никто из его работников не ставил на Лейни. Если она проиграет, мадам Кларисс лишится пары центов, но если она победит, дюжины горняков потеряют свои заработанные тяжким трудом деньги. Тим колебался.