А тут, когда слушаешь песню, запомнишь! Цветы и травы… Можно пройти, равнодушно сбивая их палочкой, а можно заметить, сколько в них красоты, можно, к примеру, узнать, что подорожник — лекарство для раны, что белена ядовита, а из крапивы варят вкусные щи. Муравейник… Сколько соблазну ковырнуть его палкой! Но как важно не сделать этого, а присесть, последить за таинственной жизнью. И, глядишь, найдется кто-нибудь, объяснит, что лес здоровьем своим обязан этим маленьким муравьям. Сам лес, его роль на земле, значение в жизни людей… одно дело — слышать рассказ на школьном уроке, другое — увидеть ручей, который высох от того, что срубили лес у ручья.

А сами ручьи… Большая река полнится только этими ручейками. Засорились, заглохли — мелеет река…

Не специальное образование — «всю жизнь я только с железками!», — а жизненный опыт и человеческая мудрость помогли Николаю Николаевичу понять, как важно именно на этом сосредоточить внимание ребят во время путешествия. «Это обязательная для нас азбука». Но опыт путешественников на плоту говорит о том, что можно пойти и дальше. От наблюдений природы можно прийти к активной ее защите.

Первая заповедь в этом — личное поведение. «У нас так: ни одной срубленной зеленой ветки, ни клочка мусора после стоянки, предельная осторожность с огнем, бережное отношение ко всему живому… В одном месте, помню, разбили лагерь. Видим, дятел беспокоится, не подлетает к гнезду, в котором птенцы. Свернули палатки, спустили плот на триста метров пониже, а за гнездом осторожно понаблюдали…» Вот это и есть азбука поведения в природе. Николай Николаевич Щербаков со своими питомцами каждое лето ее проходит. А вот их дела посерьезней.

Уже несколько лет по берегам верхней Волги ребятишки ведут учет муравейников, метят их бирками с номерами и огораживают. Вторая работа — учет ручьев и ключей, питающих реку. Ручьи наносят на карту, измеряют их глубину, скорость течения, расход, температуру и чистоту воды. Работа имеет практический смысл. Московские гидрологи снабдили экспедицию не только инструкцией, но и профессиональными приборами. И очень серьезно относятся к обследованиям, ибо речь идет о районе с чистой, пригодной для питья водой.

«Вполне посильные исследования делают наше путешествие осмысленным, интересным, дисциплинируют. Приключений — хоть отбавляй. «Муравьята» за день проходят лесом километров по двадцать. «Ручейники» столько же ходят по берегу. Встречаем птиц, зверей, беседуем с местными жителями — узнаем, что где было раньше. Установили, например, на каких притоках Волги и где были мельницы и запруды, нанесли на карту бобровые поселения… В деревнях, на видных местах, расклеиваем плакаты по охране природы, заводим знакомства с сельскими ребятами. Из Волги мы вытащили много браконьерских сетей и вершей». Это мне рассказал главный помощник Николая Николаевича, староста экспедиции Андрей Глаголев. (Он третий раз отправляется в плавание.)

Через несколько дней ребячий плот поднимет парус на Волге. Завидное путешествие! Но вовсе не обязательно иметь такой плот. Можно и в пешем походе много увидеть, понять и открыть. Была бы только охота и нашелся бы свой «Николай Николаевич».

* * *

А теперь напомним. Сегодня, 5 июня, на всей Земле отмечают День охраны природной среды (и будут отмечать теперь ежегодно). На всей планете люди сейчас озабочены: как сохранить чистыми воду и воздух, как уберечь леса, как экономно расходовать минералы и плодородие почвы, как сохранить жизнь диким животным. Проблема эта большая и мучительно сложная. Решить ее могут только сообща экономисты, законодатели, биологи, инженеры, химики, агрономы, экологи и врачи. Но вот уже в наше время рожденная мудрость: «Наука при всем желании не может сделать Землю больше, чем она есть». Землю можно сохранить только бережным отношением и любовью всех людей, живущих на ней. Очень много зависит от нашей культуры, от наших знаний и понимания: многое в жизни спасает любовь. Тот, кто в детстве свернул палатку, чтобы не помешать дятлам кормить птенцов, став взрослым и хозяйствуя на Земле, сделает меньше ошибок. Давайте помнить об этом.

_{Фото автора. 5 июня 1974 г.}

Операция «Аист»

(Окно в природу)

Этим летом Международный совет по охране птиц проводит учет аистов. Руководить переписью будут специалисты-орнитологи. Но успешно справиться с делом они могут только при нашем участии. Сегодня все, кого заинтересует эта важная и интересная работа, получат задание. А сейчас — короткий рассказ о всеми любимой птице.

* * *

В Танзании, увидев аистов под ногами у зебр, мы, помню, остановили машину:

— Наш аист…

Наблюдая, как птицы ловко хватали спугнутых зебрами ящериц и кузнечиков, я живо представил себе запорошенное снегом гнездо, ожидавшее птиц где-нибудь в Белоруссии, Латвии…

Аисты — спутники человека. Это единственная из крупных птиц, которая нас не сторонится, напротив, селится только вблизи человеческого жилья.

В Европе два вида аистов — черный и белый. Черный встречается редко, скрытен, гнездится в лесных потаенных местах, и мало кто видит красивую, нелюдимую птицу. Белый аист известен всем. Жизнь его можно проследить прямо с порога дома.

Гнездо. Оно служит многие годы. Весной под крики «Аисты прилетели!» птицы сразу же приступают к ремонту жилья. В сухом климате Средней Азии гнезда переживают своих поселенцев — служат десятки лет и на высоких минаретах Бухары, например, достигают высоты человеческого роста. В европейских деревнях для птиц на крышу или на дерево подымают дощатый помост, старую борону, колесо. Основа гнезда — прочные ветки. А для «отделки» жилья аисты носят все, что находят возле наших домов. Однажды я заглянул в гнездо и обнаружил там: лоскут сукна, обрывок газеты, кусок кинопленки, шнурок от ботинок. Три возмужалых птенца на куче мусора чувствовали себя, однако, вполне уютно.

Аисты — хорошие родители. Трех-четырех птенцов они усиленно кормят (обычная пища — жуки, козявки, пиявки, лягушки, мыши, ящерицы, ужи), в жару приносят воду в гнездо, расправляют над малышами «зонтик» из крыльев. Но есть одна смущающая многих людей подробность из жизни птиц: иногда аисты выбрасывают из гнезда птенцов. Это случайность, нездоровая аномалия? Нет, это закономерность. Родители «выбраковывают» ослабленных и больных. В механизме дикой природы явление это нередкое. Так же поступает волчица с безнадежно слабым волчонком. Можно с достаточным основанием предположить: жестокий, с точки зрения человека, рационализм есть и у других птиц. Это способ обеспечить потомству здоровье и жизнеспособность — пусть вылетят из гнезда не четыре, а три птенца, зато цепи жизни продолжат надежные, крепкие звенья. Для аистов первая осень — уже проверка жизненных сил — дальний перелет в Африку.

У европейских аистов два пути на зимовку. С восточной части материка птицы (в том числе аисты нашей страны) летят на западный берег Черного моря, пересекают Дунай, пролетают над Турцией, огибая с востока Средиземное море, достигают долины Нила и оседают в Африке до самой южной ее оконечности. Аисты западной части Европы «переправляются» в Африку над Гибралтарским проливом. Пути миграций проходят только над сушей — парящий полет требует восходящих потоков теплого воздуха. По тем же дорогам движутся на зимовку многие птицы. Местами пролетные коридоры сильно сужаются — огромные стаи аистов смешиваются с орлами, возникает необычно плотная масса скользящих в воздухе летунов.

По тем же путям весною птицы летят на родину.

В Европе аист жил повсеместно. Восточная граница его обитания проходит у нас в стране.

В Прибалтике, Белоруссии, во многих местах Украины аист — обычная птица. Селятся аисты на Кавказе, есть гнезда в областях: Ленинградской, Псковской, Смоленской, Брянской.