Еще одна нетерпимая, но, к сожалению, привычная и никого, как мы заметили, не тревожащая картина: потрава скотом прибрежных кустарников. В луговых зонах кустарниковая растительность не только придает любой реке живописность и привлекательность. Кусты и деревья — это водоохранный пояс, оберегающий родники, предотвращающий берег от размывания, замедляющий снос в реку пойменной почвы. И вот этот пояс почти на всех участках лугового Воронежа отдан коровам. Ну и, конечно, всюду берег как будто пострижен. Можно ли с этим что-то поделать? Несомненно. Но простого призыва к председателю колхоза и к пастуху «пощадить опушающий воду кустарник» вряд ли достаточно.
И особо следует выделить появление на реке уже не коров, а бульдозеров. Идет интенсивная застройка берегов (об этом феномене последних лет мы расскажем особо). Сейчас же необходимо сказать о так называемой «преобразовательной» деятельности на реке. Все, что мы видели, просто не перечислить. Спрямляется русло, замываются пойменные озера и старицы, засыпаются слоем песка луга. Река отодвигается (от лагеря, базы отдыха, пансионата) или, наоборот, к ним искусственно приближается. Лес вырубается или попросту замывается на корню многометровым слоем песка. Ревут бульдозеры, ухает свайный молот, скрежещет и хлюпает земснаряд. Можно подумать, идет перекрытие Енисея. Ан нет. Это городские ведомства и организации на свой лад и вкус спешно переделывают реку. («Привели реку в порядок», — сказал нам один из «преобразователей», явно любуясь бетонной дорожкой, железной оградой вдоль берега и грибами-зонтиками на искусственном пляже).
Мы просто рот разинули, наблюдая эту кипучую деятельность. Оказывается, река веками текла «не так». Все ее живописные изгибы, таинственные старицы, пойменные озера (нерестилища рыб]), ольшаник с оленьими тропами к водопоям, берег с бобровыми норами, все, что сейчас нам особенно дорого и куда мы стремимся попасть после шумного города, все это «не так». Мы беремся оспорить разумность застройки берегов в принципе. Но если даже по недосмотру, из-за временного отсутствия четкого законодательства — «где можно строить и где нельзя» — кто-то сел на реке, почему же надо все приводить к бетонно-пляжному знаменателю с грибками от солнца, громкоговорителями и городского типа аттракционами? В Сухоборье (некогда живописнейшее место пониже Липецка) мы обратили внимание на участок берега, обезображенный «преобразованием».
В намытом земснарядом песке, утонув по самые плечи, стояли вековые дубы и ольхи.
— Что же тут будет? — спросили мы у прораба.
— Берендеево царство, — сказал прораб без всякой иронии.
Выяснилось: по проекту для пионерского лагеря тут на берегу решено построить площадку с игрушечными избушками и резными деревянными истуканами.
— А чего ж деревья-то не срубили?
— Проектом не предусмотрено, — сказал прораб, — засохнут, их лаком покроют. Для Берендеева царства это как раз что надо.
Вот так. Изуродован прекрасный уголок поймы. Замыты два озера (в одном водились бобры и выхухоли), замыт живописный лужок, погублен лес, затрачены деньги, исчисляемые десятками тысяч. Во имя чего же? Берендеево царство…
Опустим другие примеры бесцеремонного, безграмотного и безответственного обращения с рекой и зададим законный вопрос: а где же некий хозяин реки? Где хозяин, стоящий на страже ее здоровья, ее интересом? Где ведомство, которое регулирует сложную, нередко противоречивую хозяйственную деятельность на реке? Кто решает: это можно, а это нельзя?
Кто повседневно следит за выполнением государственных законов, регулирующих водопользование? Увы, хозяина, облеченного такими полномочиями, у реки нет. В Липецке мы побывали в учреждении под вывеской «Гидрохимическая лаборатория». Это, оказывается, и есть «хранитель реки». Хранитель этот, как выяснилось, малосильный, бесправный, неспособный даже и подступиться к решению обозначенных в этих заметках проблем. «Самое большое, на что нас хватает, — делаем анализ воды на предмет обнаружить сильное загрязнение», — сказал нам один из работников лаборатории. Раньше у этой организации, подчиненной Министерству мелиорации и водного хозяйства РСФСР, был хоть внушительный титул: «Филиал верхнедонской бассейновой инспекции». В прошлом году вывеска изменилась. «Лаборатория» — такой у реки попечитель.
Если выстроить по порядку проблемы, возникшие на реке, самой первой следует обозначить эту: хозяин воды. Облеченный властью, авторитетный и компетентный, зоркий и мудрый посредник между рекой и всеми, кто пользуется ее благами, насущно необходим.
В задачу маленькой экспедиции не входило давать конкретные рекомендации по возникшим проблемам, важно было хотя бы их обозначить. Все же какие-то предложения есть.
Но прежде чем их назвать, рассмотрим еще одно явление на реке, мимо которого пройти невозможно.
(Окончание читайте в томе 11)
* * *
Редактор Андрей Дятлов
Редактор-составитель Дмитрий Песков
Дизайн-макет Александр Кулаков
Корректоры Людмила Тавушева, Марина Смирнова
Верстка Галина Чернецова
Подписано в печать 06.11.2014.
Формат издания 60x84/8. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 10. Заказ № 107370.
Издательский дом «Комсомольская правда».
125993, Москва, Старый Петровско-Разумовский проезд, д. 1/23.
Адрес для писем: [email protected]
Отпечатано в типографии «PNB Print», Латвия
* * *
